– Может, нам сделать перерыв до вечера? – предложил я. – После заката ты поешь и попьешь. А то так совсем загнешься.
– Да ничего. – Врать у Сэм получалось так себе, но она кое-как выдавила улыбку. – Спасибо.
Алекс мерила шагами палубу и смотрела в планшет. Планшет, прикиньте, а?! Как будто она управляющий в «Вальгалле» и хочет затюкать насмерть своего помощника. На ней были зеленые джинсы в обтяжку и розовая майка с вышитым блестками неприличным жестом. Черные волосы уже начали отрастать у корней. Но из-за этого Алекс выглядела еще внушительнее: как лев с густющей черно-зеленой гривой.
– Ладно, Магнус, теперь ты, – приказала Алекс. – Бери Джека и сражайтесь.
Джек был рад услужить.
– Час битвы пробил? Круто! – Он облетел меня кругом. – А с кем сражаемся?
– С Сэм.
Джек замер в воздухе:
– Но Сэм хорошая.
– Мы просто тренируемся, – успокоил я меч. – Твоя задача: убить ее, не убив.
– Ха, это запросто. Плевое дело.
Алекс держала в руках кликер для собак
[37], и жестокость ее воистину не знала границ. Мы с Джеком вступили в схватку с Сэм; Джек, естественно, атаковал своим клинком, а я шваброй, которая вряд ли вселяла ужас в сердце валькирии. Сэм крутилась и вертелась, пытаясь нанести нам как можно больше ударов топором, обернутым в парусину. Кроме того, она должна была превращаться по сигналу Алекс. А та подавала сигнал, невзирая на состояние Сэм.
Подозреваю, замысел был в том, чтобы Самира училась превращаться при первой необходимости, в любых условиях и без раздумий.
Джек поддавался, я точно видел. Он задел Сэм всего-то пару раз. Ну, а я со своей шваброй, признаться, был не на высоте. Рукопашный бой на палубе драккара – еще один важный навык, которым я не владею. Я спотыкался о весла. Я путался в корабельных снастях. Я дважды треснулся лбом о мачту и свалился за борт. По мне, так это уже немного чересчур.
А у Сэм все шло практически без потерь. Я был весь в синяках и шишках, а ей попало от меня только раз, да и то, когда Алекс щелкнула кликером в очень неподходящий момент. Сэм пришлось превращаться посреди броска: она обернулась попугаем и клювом влетела прямо в мою швабру. Она клекотнула, сделалась вновь человеком и плюхнулась на палубу. Вокруг нее кружился красно-синий вихрь из перьев.
– Прости, Сэм! – Я не знал, куда глаза девать от стыда. – Я раньше никогда не бил попугаев.
А Сэм в ответ рассмеялась, хоть у нее и шла кровь носом:
– Ничего страшного. Давай-ка еще разок попробуем.
И мы с ней дрались, покуда оба не выдохлись. Тогда Алекс объявила, что тренировка окончена, и мы устало привалились к щитам, развешанным вдоль борта.
– Фу-у-у! – выдохнул Джек, зависнув рядом. – Я без сил!
Поскольку вся затраченная им энергия выкачивалась из меня, как только я брал его в руки, я решил, что пусть он пока повисит в виде меча. А то как-то не хочется лишиться чувств до обеда.
Но я-то хотя бы могу пообедать.
Я глянул на Самиру:
– Вся эта штука про Рамадан… Серьезно, я не понимаю, как ты это выдерживаешь.
Она подняла брови:
– Ты имеешь в виду, зачем я это делаю?
– И это тоже. Тебе правда надо соблюдать пост целый месяц?
– Да, Магнус. Ты удивишься, но месяц Рамадан длится ровно месяц
[38].
– Я гляжу, чувство юмора ты не теряешь.
Она промокнула влажное лицо полотенцем. (Хорошо, хоть это не запрещено.)
– Уже больше половины месяца прошло. И все не так плохо. – Сэм нахмурилась. – Хотя если мы погибнем до окончания Рамадана, вот будет неприятность.
– Именно, – подтвердила Алекс. – Локи спалит Девять Миров, пока ты постишься, а ты и глоточка воды выпить не сможешь. Ай-ай-ай.
Сэм хлопнула ее ладонью по руке:
– Но признай, Фьерро, что сегодня у меня лучше получалось сосредоточиться. Рамадан помогает.
– Ну, может, – согласилась Алекс. – Ты совсем чокнутая со своим постом, но сейчас я беспокоюсь за тебя чуть меньше.
– У меня в голове ясность, – настаивала Сэм. – И пустота, но в хорошем смысле слова. Я уже не так много зависаю. Когда мы встретимся с Локи, я буду готова, иншаалах.
Сэм нечасто произносит эту формулу, но я знаю, что она значит: «Если богу будет угодно». Ей это, очевидно, придает уверенности, но тут мне ее не понять. Сказать «Я совершу подвиг, иншааллах» – все равно что сказать «Я совершу подвиг, но только если меня до того не переедет грузовик».
– Ну, мы не знаем, что нас ждет при встрече с мамочкой-дефис-папочкой, – ответила Алекс. – Но я ощущаю робкий оптимизм. Ты не угробила Магнуса, и это уже хорошо.
– Вот спасибочки, – пробормотал я.
То есть Алекс не особенно приветствовала бы мою гибель. Не бог весть что, но приятно. От этой мысли у меня внутри растеклось блаженное тепло. Ну и ну. Вот размазня!
Всю вторую половину дня я что-то делал на «Большом банане». Плыл-то он сам по себе, но работы на борту все равно хватало: драить палубу, распутывать лини, не давать Мэллори и Хафборну поубивать друг друга. И все эти хлопоты отвлекали меня от мыслей о грядущем поединке с Локи или о Блитце с Хэртом. Их нет уже три дня, и до летнего солнцестояния у нас меньше двух недель, да и то, если льды не растают раньше и не выпустят корабль Локи. Сколько Блитц с Хэртом проищут эту каменюку?
Вообще, вся эта история с точилом навевала мне плохие воспоминания. О нашем прошлом приключении: как мы с Хэртом и Блитцем добывали камень Скофнунг. Я внушал себе, что связи тут никакой. В этот раз не будет ни палящего солнца Альфхейма, ни водяных стражниц-никс с их дьявольскими скрипками, ни хмурого деспотичного папаши-эльфа.
Совсем скоро Хэрт и Блитц вернутся и поведают нам, какие еще препятствия мы должны взять. Каждый раз, когда волна разбивалась о нос, я вглядывался в пенные брызги, втайне надеясь, что из них восстанут мои друзья. Но брызги оставались брызгами.
Пару раз за день мимо борта мелькали морские змеи – совсем малютки, футов двадцать в длину. Они косились на корабль, но наброситься на него не решались. То ли им не нравился цвет добычи, то ли отпугивало Джеково пение.
Джек болтался возле меня, то распевая хиты «Аббы» (кстати, викинги «Аббу» просто боготворят)
[39], то пускаясь в долгие рассказы про старые деньки, когда они с Фреем бродяжили по всем Девяти Мирам, неся счастье и солнечный свет, ну и время от времени кого-нибудь убивая.
