— Шейх Абду-Аль-Рашим забирает всех твоих невольников оптом.
Анжелика подняла мешочек и передала пирату. Тот посчитал деньги, затем возмущенно сказал:
— Но это очень мало!
— Твое время на торгах скоро истекает, других солидных покупателей ты не найдешь! Если тебя не устраивает наша оплата…
Посланец шейха протянул руку к мешочку. Пират сунул деньги за пазуху:
— Ладно, забирай!
— Вот и хорошо! — одобрительно кивнул покупатель. — Сразу уходим, нас ждет дальний путь.
— Я знаю, — сказал пират. — Да поможет тебе Всемогущий Аллах!
Анжелика подскочила к главному пирату и попросила:
— Дай нам с девочками на обновки.
— Не заслужили пока. Иди, помоги отправить проданных рабов.
Взрослых мужчин, подростков и детей построили в колонну, нацепили кожаные ошейники, на мужчин поверх надели еще и цепи. Для детей ограничились пеньковыми веревками, не все из них способны вынести долгую дорогу в песках.
Женщин отвели отдельно, самым юным и красивым капнули на лица и руки масла от солнца, выдали сандали. Берегут красоту, отправят красавиц в гаремы. Остальных, очевидно, ждет каторжный труд.
Изображение слегка сместилось, Алексей отчетливо видел, как по каменистой дороге в толпе связанных арканами пленников вели детей.
На девочках были рваные платьица, некоторые мальчики оказались совсем голыми. Как исхудали детишки! Под тонкой смуглой от загара кожей видна каждая косточка, на теле синяки и следы от ударов плетьми. Босые детские ножки, израненные об острые камни, покрылись ушибами и ссадинами почти до колен.
Вдруг картинка на стене ускорилась. Все быстро замелькало. Но было показано, как невольники теряют сознание от жары и жажды и падают. Падают детишки. Их поднимают те, кто в состоянии еще нести ребенка. Падают мужчины. Надсмотрщики молотят упавших плетьми или поджигают факелами, стараясь заставить идти. Некоторые остаются в песках навсегда.
Хоронят их просто и быстро. Заставляют невольников засыпать погибшего песком, читают скороговоркой молитву и снова в путь.
Как ни странно, женщины отличаются большей стойкостью. Но и им тяжело.
Вот наконец девочки и женщины дошли, нескольких забрали для услады шейхов, остальных отвели на плантации хлопка. А мальчишек и мужчин погнали дальше на строительство крепостей. Погнали по пустыне на юг, уставших и истощенных. Горячие пески безжалостно обжигают их босые, мозолистые ноги. Но крепкие от природы и закаленные с самых ранних лет работой в деревне люди терпят. Надсмотрщики на верблюдах подгоняют их иногда плеткой. Пошатываясь и стиснув зубы, рабы шагают под палящим солнцем. Кушать дают по кусочку лепешки в день. Но есть не хочется, мучает жажда. В горле настолько пересохло, что разговаривать больно.
Вот какой-то паренек не выдержал, свалился замертво. Тяжело смотреть такое, так и хочется закричать: «Люди! Что вы делаете?!»
Все меньше остается у узников сил, все больше смертей, все мучительнее дорога. Дорога в рабство, к изнурительному труду и беспросветному существованию.
Картинка прервалась. Алексею было стыдно за то, что Анжелика приложила руку к этому безобразию, занимаясь поставкой рабов.
— Абду-Аль-Рашим был самым жестоким рабовладельцем в то время, — сказал Сварог. — Но его покарали Боги, как и насильника, купившего русскую девочку Свету.
— Анжелика сейчас жива? — спросил Сотников.
— Нет, конечно. Была бы жива, мы не смогли бы переместить тебя в смутное время. Богиня Лада поспособствовала гибели Анжелики.
Картинка ожила, показав бушующее море. С большой пиратской шхуной играл мощнейший шторм. Волны швыряли и захлестывали судно, не давая ему выбраться из своих объятий.
Самый главный пират энергично жестикулировал и размахивал руками. Алексей узнал бородатого человека с повязкой на глазу, продававшего людей.
Свист ветра заглушал истошные крики главного пирата. Его никто не слушал. На судне поднялась паника.
Вот мощнейший порыв ветра сбил фок-мачту неуправляемого уже корабля. Шхуна черпала бортами воду и готовилась погрузиться в морскую пучину.
Алексей увидел Анжелику, в страхе перекатывающуюся по полу своей каюты. Вот под напором воды не выдержала дверь каюты…
Сотников видел свою гибель в прошлом воплощения, но не испытал никаких эмоций. Все воспринималось как расплата за грехи.
Картинка исчезла. Алексей хотел спросить у Сварога, почему Боги допускают насилие и жестокость, но вместо этого сказал:
— Аленушка не знает судьбу младшего братика и своей мамы.
— Мама умерла, — сказал Сварог. — В рабстве долго не живут. А брат Гриша — ему повезло больше, чем остальным невольникам. Мальчишка был отдан в услужение советнику шейха, сейчас он жив и здоров, получил образование и является дворецким у знатного вельможи.
— Они встретятся? — спросил Алексей.
— Это возможно в будущем. Пока у Аленушки миссия здесь, в России.
— Это правда, что она колдунья? — опять спросил Сотников.
— Аленушка наделена колдовской силой, но будет тебе хорошей женой.
— Женой? — переспросил Алексей.
— Она носит твоего сына, — сказал Бог-демиург.
И приказал:
— Любите друг друга с Аленушкой и родите детей. Это пойдет на пользу русским Богам!
— Да будет так! — Алексей перекрестился… и проснулся.
Он долго лежал и не мог понять: на самом деле он общался со Сварогом или это было лишь плодом его сонных фантазий.
Сотников подошел к Аленушке и спросил:
— Твою младшую сестричку звали Светой, а братика — Гришей?
— Да! А как ты узнал: я не помню, чтобы говорила тебе их имена. И почему ты вдруг вспомнил о моих младших? — удивилась Аленушка.
Алексей решил не рассказывать о горькой судьбе сестренки.
— Знаешь, я во сне был у Сварога. Он одобрил наш союз. Теперь ты от меня никуда не денешься!
По дороге в Москву Алексей и Аленушка привычно опередили остальных всадников. Чистый воздух и девственная природа средневековья, успехи последних боев настроили возлюбленных на лирический лад.
Они остановились возле речки, поплавали и поплескались в воде. На берегу Алексей обнял Аленушку и поцеловал ее. Девушка ответила на ласки, влюбленные слились в длительном поцелуе. Затем Аленушка отстранилась и мягкими пальчиками погладила счастливое лицо Алексея. Он положил свою голову ей на грудь, ощущая, как бьется сердце девушки, а ее руки обнимают его за шею.
Сердца Сотникова стучало в унисон. Он повернулся и стал осыпать поцелуями босые ноги Аленушки, поднимаясь все выше и выше.
Вскоре его подвижный язычок погрузился в увлажненный грот Венеры. Девушка аж заурчала от удовольствия:
