Король прервался, подумал, не добавить ли еще чего-нибудь. Может, фразу про величие Польши, но, немного подумав, решил, что пафос излишен и произнес:
— Мою королевскую печать!
Сигизмунд окунул прибор в нагретый воск, осторожно поднял и поставил на сложенный лист пергамента.
Заболоцкий предложил королю:
— Надо бы отряд сопровождения выслать с грамотой!
Сигизмунд нахмурился:
— Я пошлю к Лисовскому иезуита. Этот хитрец сумеет обойти партизанские заставы и русские конные разъезды.
Заболоцкий как обычно согласился с монархом:
— Это самое надежное, государь! Способности иезуитов даже меня порой поражают.
Сигизмунд грубо прикрикнул:
— Так позови его! Каждая минута на счету!
Алексей Сотников хотел увидеть продолжение видения, но оно от него ушло, словно радиоволна из приемника. И все замельтешило перед глазами — леса, реки, поля, города. Но вскоре картинка успокоилась, Алексей увидел лагерь в Тушино, знакомый терем Лжедмитрия. Там вместе с самозванцем за небольшим столом сидела красавица Елизавета. Они были вдвоем. Точнее, в том же помещении находился и пан-воевода Лисовский, но он в отдалении присел на стул.
А красавица и «царь Дмитрий» вкушали изысканные яства, пили душистые вина.
Елизавета в костюме мушкетера и сапогах со шпорами была похожа на миледи из знаменитых романов Дюма.
Борода и усы у Лжедмитрия стали длиннее, чем раньше, он обрел еще большее сходство с Чингисханом. Но говорил по-русски царек чисто, без акцента.
Шпионка сообщила:
— План внедрения к царю Василию прошел успешно. Когда я выдала ему отравителя, тот подтвердил все под пыткой. Шуйский сразу же стал испытывать ко мне доверие. Затем мне удалось его окончательно охмурить. Раньше он и понятия не имел, что можно заниматься любовью так, как я ему показала!
Лжедмитрий улыбнулся во весь рот:
— Прекрасно! Я ведь не ожидал от тебя ничего иного, как успеха в деле обольщения. Ты женщина с большой буквы!
— Шайтан? — спросила Елизавета с улыбкой.
— Нет! Хуже! — Самозванец хихикнул и по католическому способу перекрестился.
Елизавета фыркнула, в её взгляде в самом деле прыгали отблески адского пламени. Лазутчица спросила:
— А почему ты не разрешил мне самой притравить Василия Шуйского? После смерти царя среди бояр началась бы грызня за власть, а мы легко овладели бы Москвой.
Лжедмитрий честно ответил:
— Не хотел открывать путь к трону князю Михаилу. Этот молодой воевода гораздо опаснее, чем Василий четвертый. Народ его любит!
Елизавета на это резонно возразила:
— Но именно поэтому многие бояре выступили бы против Михаила и поддержали бы тебя на престоле!
Лжедмитрий после некоторого колебания ответил:
— Нужно сначала нанести хотя бы одно серьезное поражение Скопину-Шуйскому. А ты, вместо того, чтобы пытаться отравить царя, лучше настрой его против племянника. Помоги ему и его брату Дмитрию извести большого воеводу.
Стук в дверь прервал беседу. Из-за дверей послышался крик:
— Беда, царь-батюшка! Королевич Владислав бит!
Глава 19
Видение Алексея прервалось, он окончательно проснулся. Удалось узнать многое и главное — войско самозванца снимет осаду Москвы и пойдет к Туле. Точнее, даже войско не Лжедмитрия, а хитрого пана Лисовского. В дальнейшем это может привести к появлению постоянной угрозы с юга, сковывающей русские войска.
Посему следует самим двигаться к Туле и маневр Лисовского упредить. Вторая важная новость: в окружение царя Василия Шуйского внедрилась змея, точнее, красивая змейка, похожая на Аленушку и фигурой, и умением драться, но все же другая. Более аристократичная, с чертами лица ближе к тевтонскому, чем к славянскому типу. Кого-то она сильно напоминает. Может, из прошлой жизни?
Пожалуй, Алексей Елизавету пока выдавать не будет. В этом случае её ожидает пыточный подвал и жестокая казнь. В средние века с женщинами не церемонились, часто поступали даже суровее, чем с мужчинами. Без разговоров на дыбу, плетьми могли запороть до смерти.
А вот о маневре Лисовского следовало срочно доложить Скопину- Шуйскому.
Главный мечник и советник по идее должен быть все время рядом с большим воеводой, но в реальности воевода этого не требовал, да и не получалось. Сотников был по совместительству еще и командиром ударного штурмового конного подразделения, которое двигалось впереди войска. А вот на привалах и стоянках он всегда мог поговорить с воеводой на любую тему.
Князь еще только проснулся и пока не завтракал.
Поигрывая крупными, немного ожиревшими мышцами могучего торса, Скопин-Шуйский задумчиво выслушал сообщение о том, что Лисовский арестует по приказу Сигизмунда Лжедмитрия и отойдет в Тулу. Князь Михаил сделал пару шагов по коврам походного шатра и сказал:
— Это логично! Иного способа избежать битвы со мной у войска самозванца нет.
Алексей, то же медленно шагая и все еще прихрамывая после серьезного ранения, заметил:
— Если идти по направлению к Туле с максимальной скорость, мы успеем войско самозванца перехватить и не дать им укрыться в городе. Уверен, местные стрельцы и мастеровые на стороне русского народа и законного царя, а не ляхов с их марионеткой, которую они сами берут под арест!
Скопин-Шуйский сразу же принял решение:
— Позавтракаем и выступаем!
Алексей высказал еще одну обеспокоенность:
— В Александровской слободе только семь сотен обученных стрельцов и около пяти тысяч вооруженных чем попало мужиков, оторванных от сохи. А у Сапеги двенадцать тысяч наемного и панского войска, не считая тех сил, что держат блокаду монастыря. Наши могут не устоять при штурме. Или Сапеги уйдет на соединение с Сигизмундом.
Скопин-Шуйский поморщил лоб с небольшими залысинами и предложил:
— Давайте вы с Аленушкой и отрядом отправитесь к Сапеги, а с самозванцем мы без вас справимся.
Алексей улыбнулся в ответ:
— Я верю, что вы справитесь. И сочту за честь драться с польским войском Сапеги.
Скопин-Шуйский сказал:
— В Александровской слободе есть оборонительные укрепления, это даст вам фору. С вами дополнительно поскачет еще одна сотня лучших моих воинов. Мы же выходим на перехват Лисовского.
Алексей высказал еще одно предположение:
— Возможно, этот пан, который весьма осторожен, может узнать о вашем движении к Туле. В таком случае он может повернуть на соединение к Сапеги.
Скопин-Шуйский согласно кивнул:
