– Потому что Залем висит, прицепленный за нее, – снова тихо рассмеявшись, ответил Хьюго. – Все эти годы его держит что-то большое и очень далекое, где-то в космосе. Возможно, оно даже больше Залема.
– Звездный город, – произнесла Алита.
– Я хотел в Залем не как в землю обетованную. Я хотел получить ответ на множество вопросов…
– Я тоже хочу ответа. Скажи, что у тебя на сердце? Скажи прямо сейчас!
– Я не убивал того парня, – глядя ей в глаза, выговорил Хьюго, и Алита каждой частичкой своего естества поверила: это правда.
– Но это неважно. Я раздирал на части людей за деньги. Людей вроде тебя.
– Где ты был сегодня вечером? – тихо спросила Алита.
– Я пошел остановить остальных, сказать, что я завязываю… потому что люблю тебя, Алита…
Он смог поднять руку и коснуться ее щеки.
– Я отдал бы свою мечту ради тебя…
Алита нагнулась и прижала свои губы к его губам – любяще, нежно.
– Никогда не отдавай свою мечту, – сказала она и наклонилась, чтобы снова поцеловать его.
* * *
Никогда не отдавай свою мечту.
По другую сторону разрушенной стены тихо стояла Кирен. Она прижала ладони к лицу, чтобы не заплакать. Не то чтобы она отдала свою мечту. Мечта умерла и оставила ее ни с чем: нечего отдавать и не о чем мечтать. Непрошеной явилась память о том, как они с Идо смотрели с высоты на Айрон Сити в ночь перед тем, как их обоих заставили уйти вниз. Темная равнина, испещренная редкими огоньками, ничего не говорила о том, что ждет внизу. Мрачная и жуткая неизвестность. От взгляда в нее у Кирен перехватило в груди, панический страх взорвался в рассудке и затопил каждую клеточку тела. В слепом отчаянии Кирен потянулась к Идо. Он крепко и нежно обнял ее, защитил, прогнал страх.
– Главное, что мы вместе, – тихо сказал он. – Остальное неважно.
И она поверила без тени сомнения – на несколько часов.
Сверкнул телефон на руке. На крошечном экране появилось лицо Вектора.
– Ты нашла их? – нетерпеливо спросил он.
Он всегда требует, всегда нетерпелив, а у Кирен больше нет ничего. Совсем.
– Нет. Они ушли, – прошептала Кирен и разорвала связь.
Затем Кирен подняла стоявший у ног чемоданчик, вышла из-за стены и зашагала к Алите, качавшей Хьюго на руках, будто дитя.
– Хьюго, пожалуйста, не умирай, прошу тебя, не умирай. Ты такой холодный, но не умирай, пожалуйста, прошу тебя, не надо, не надо…
Алита посмотрела на Кирен и не узнала ее. Во взгляде девушки были только боль и горе.
– Если бы я могла, я отдала бы за него свою жизнь, – прошептала Алита.
Кирен опустилась рядом с ней на колени, отвела ей челку со лба. Она не видела никого настолько подавленного и опустошенного горем с той ночи, как ушла от Дайсона. С тех пор, как умерла ее мечта.
– Возможно, ты и отдашь, – произнесла Кирен и добавила: – Алита.
* * *
Близился рассвет, когда трагическая героиня наконец вышла сыграть финальную сцену. Запан подумал, что она, возможно, молилась. Мысль о молящемся киборге еще забавнее, чем мысль о киборге влюбленном. Но ни молитвы, ни любовь ей не помогут.
Она стояла, щурясь на прожекторы, направленные на нее центурионами, и прижимала к себе рюкзак. Ба, это рюкзачок Хьюго. Как она сентиментальна! Сентиментальный, влюбленный, молящийся киборг. Это будет забавнее, чем трое объявленных в розыск, пытающихся удрать на одном гиробайке, а это было смешно до упаду.
Запан вышел вперед, указал на девушку и громко объявил:
– Вы нарушили закон Завода и Кодекс охотников.
Центурион прошел вперед, стал перед ним и спросил мертвым механическим голосом:
– Где преступник Хьюго, объявленный в розыск за номером 9107?
Девушка расстегнула рюкзак и показала голову Хьюго. Его глаза были закрыты, он выглядел умиротворенным.
– Он мертв, – равнодушно произнесла Алита.
У Запана отвисла челюсть. Девчонка в самом деле это сделала! Другие охотники тоже не могли поверить.
– Я претендую на награду, – безжизненным голосом добавила она. – Воин-охотник номер 26 651.
– Черт возьми! – выдохнул охотник справа от Запана. – Она смогла. Она убила его!
– Вот это круть, – испуганно и растерянно сказал кто-то.
Другой центурион просканировал голову и доложил:
– Личность подтверждена. Дело закрыто.
«Что-то здесь нечисто, – подумал Запан. – Девчонка без памяти втюрилась в этого олуха и вдруг убила его?» Запан знавал таких баб, но кексик точно не из них.
Он прыгнул на Алиту, чтобы вырвать из рук рюкзак. И в полсекунды заметил прозрачные трубки с киберкровью и кровью сердца, идущие из груди Алиты и уходящие под подбородок Хьюго. Она застегнула рюкзак, приподняла и сильнее прижала к себе.
Запан смутился. Как она смогла провернуть такое? Она же не чертов хирург по мозгам… Вдруг охотник заметил высокую женщину с чемоданчиком в руках, выходящую из боковой двери собора. Ага, да это домашний настройщик самого Вектора. Та самая баба, про которую он хвастался, что, мол, любой уличный мусор может превратить в чемпиона второй лиги. Но что за хрень ей тут нужна? А чемоданчик вроде того, в котором доктор Идо носит медицинские припасы…
«Ах вы, мелкие сучонки! Вы обе!»
– Хитро придумали! – крикнул Запан. – Думаете, это кого-нибудь обманет? Отдай мне…
Он потянулся за рюкзаком, девушка отпрянула, пулеметная турель центуриона развернулась к Запану.
– Воин-охотник Запан, регистрационный номер F44–269, – громко произнес центурион. – Кража трофея другого воина-охотника есть нарушение закона Завода и Кодекса охотников.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила девушка.
Она шагнула к Запану, и тот невольно отпрянул.
На лице девушки застыло очень неприятное выражение. Запан заставил себя твердо встать на месте. Пусть не думают, что девчонка способна его напугать. Потом она странно махнула рукой… Постойте, кексик выхватила Дамасский клинок!
Запан вытянул руки, чтобы отобрать оружие, – и тут его левый висок взорвался страшной болью. Что-то горящее прикоснулось к коже, о нет, оно врезается под кожу, движется через все лицо, через лоб на уровне волос к другому виску, по другой стороне лица вниз, под челюсть, подбородок, выходит на другую сторону?
Какого черта никто не помогает? Разве они не видят?
Что-то упало под ноги, издав неприятно влажный шлепок. Запан посмотрел вниз и увидел свое лицо – без глаз. У лица не было глаз…
Потому что у него не стало лица!
Взвыв от ужаса и боли, Запан воззвал о помощи к собратьям-охотникам, но те отворачивались и отмахивались, не хотели смотреть на него, а некоторые хихикали. Тем временем сука, учинившая с ним такое, спокойно уходила с присвоенным Дамасским клинком, и никто не пытался ее остановить. Они что, все испугались ее, потому что она убила своего любовника за награду? Или из-за жуткого голубого пламени, пляшущего вдоль меча?
