Еще до того, как Макс получил назначение, Стивен помог им с Агатой найти жилье в Лондоне – в том же доме на Лоун-роуд, где жил сам. Семья Стивена – жена и дети – давно были отправлены в Канаду ради их безопасности, а тем временем сам Глэнвилл крутил один роман за другим.
Стивен не скрывал этого от Агаты: в отсутствие Макса она стала его единственной наперсницей. Он заявлял, что эти «интрижки» для него ничего не значат, и это просто способ утешиться в отсутствие семьи.
Они провели немало вечеров вдвоем; Агата часто готовила Глэнвиллу. Она находила его весьма привлекательным и испытывала облегчение (но, однако, и легкую обиду) из-за того, что за ней он ухаживать не пытался.
– Боюсь, что мне придется признать себя виновным, – прошептал Стивен.
– Это потому, что вы так часто бываете виновны, – так же тихо ответила Агата. Поймав недовольный взгляд Айрин, она жестом пригласила Глэнвилла передвинуться на несколько мест, чтобы не мешать, после чего поинтересовалась: – Виновны в чем?
– Боюсь, что в присутствии здесь этого вашего румяного поклонника из лагеря Сент-Джонс-Вуд виноват я… по крайней мере отчасти.
Агата оглянулась на красивого курсанта, который смотрел на сцену и последнюю из прослушиваемых актрис.
– А, он довольно милый, – сказала Агата. – Джанет – просто счастливица.
– Джанет могла бы найти кого-то получше этого юнца, – возразил Стивен. – Впрочем, не важно.
Агата повернулась и посмотрела на него:
– Это вы устроили ему увольнение, Стивен?
В конце концов, он ведь занимал высокую должность в Министерстве военно-воздушных сил.
Он ухмыльнулся:
– Признаю себя виновным… Джанет рассказала, что паренек ваш ярый поклонник. Я предупредил ее, что вы не любите суеты вокруг себя. Но Джанет умоляла.
– Только не говорите, что вы нацелились на…
– Нет! Нет-нет. Мы с Джанет просто приятельствуем. Но я всегда готов оказать услугу хорошенькой особе. Никогда не знаешь, с кем именно окажешься на необитаемом острове.
Агата покачала головой:
– Стивен, вам нет равных в умении сочетать цинизм и романтику. У вас просто уникальный дар!
– Спасибо, милая. Вернее – дорогуша. Мы же в театре, не будем забывать!
Она еще раз посмотрела на курсанта, очарованного новыми впечатлениями.
– Ну, я не против встречи с постоянным читателем… и вообще, Стивен, у меня нет «поклонников». У меня есть читатели… покупатели. Я просто не люблю, когда их много. По одному они порой очаровательны.
– Он – парень красивый, согласен.
– Да я ему в матери гожусь, он же совсем мальчишка!
– Но вы же ему не мать. Так что вопрос о кровосмешении не стоит.
Она покосилась на него:
– Вы – ужасный человек, Стивен. Настоящий злодей.
– Тогда за что вы меня любите?
Она пожала плечами:
– Право, не могу объяснить.
– Так когда мы начнем?
В его голосе звучало озорство, словно он, наконец, заговорил о любовной интрижке:
– Начнем что?
– Нашу книгу! Наш египетский детектив.
– Я же говорила вам, Стивен: я не беру соавторов.
– Я и не хочу быть соавтором. Я просто хочу вас консультировать. Вот был бы чудесный сюрприз для Макса: он возвращается – и узнает, что действие вашего нового романа происходит в Древнем Египте.
После отъезда Макса этот разговор повторялся бесконечное число раз.
И заканчивался он всегда одинаково:
– Посмотрим, Стивен.
А потом она рассказала ему о своем исследовательском проекте с сэром Бернардом Спилсбери.
– Это, похоже, опасно, – сказал Стивен скептически.
– Не глупите. Может, я и стану ездить на места преступлений, но это все.
– И все же… мне это не нравится. И, думаю, и Максу не понравилось бы.
– Он отреагировал бы, точно как вы, милый Стивен: инстинктивно-шовинистически, а потом я бы ему напомнила, что исследования сэра Бернарда в чем-то похожи на его собственные: копание в прошлом. А моя работа – по крайней мере, такая, какой я сейчас ее вижу, – требует от меня собственных исследований. И я получила бы от Макса благословение.
Его темные глаза под темными бровями смотрели напряженно:
– Не знаю, Агата. Пожалуйста, будьте осторожны.
– Да еще неизвестно, выйдет ли из этого хоть что-то. Этот Потрошитель может больше никак себя не проявить, или те два убийства вообще окажутся не связаны между собой.
Стивен неловко поерзал на жестком сиденье.
– Но если новый Джек-Потрошитель действительно начал шнырять по Лондону, используя затемнение вместо тумана… это само по себе опасно. Вам следует передумать.
– Вот что я вам скажу, Стивен: не приближайтесь к таким, как Джанет Камминз, и я подумаю о том, чтобы… передумать.
– Вы – жестокая женщина, миссис Маллоуэн.
– Миссис Маллоуэн! – словно эхо окликнула ее Айрин. – Агата!.. Можно вас на минутку?
Агата укоризненно посмотрела на Стивена и отошла, бросив на прощанье:
– Ведите себя хорошо, пока меня нет.
– Извините, что прерываю ваше общение, – сказала Айрин, поддразнивая ее дружелюбно, но не без ехидства, – но вам удалось хоть сколько-то внимания уделить прослушиванию?
– Конечно, удалось.
– Я колеблюсь. Мне надо выбрать из трех кандидатур.
– А вот и нет, Айрин. Вы прекрасно знаете, что эта Уорд – лучшая. Остальные совершенно ужасны. Мисс Уорд самая привлекательная и мой текст подает хорошо… ну, по крайней мере, приемлемо.
Айрин вздохнула:
– Мне ужасно противно давать роль очередной «находке» Берти.
Агата тронула ее за локоть:
– Берти любит только вас, Айрин. Так же как вы любите только театр. Возьмите лучшую – иными словами, мисс Уорд.
Следующий вздох был очень глубоким:
– Ну… я ее хотя бы еще раз прослушаю.
Нита Уорд вернулась – и к этому моменту они с Ларри уже стали закадычными друзьями: пересмеивались, дотрагивались друг до друга. Раньше Агата была уверена, что в Ларри нет и капли волокитства, однако хорошенькая особа вроде Ниты Уорд, хоть и явно видавшая кое-какие виды, видимо, способна была отыскать эту каплю без всякого труда.
– Те же самые две сцены, пожалуйста, – объявила Айрин. – Ларри, пожалуйста, снова читайте за двоих персонажей.
Театр снова наполнили строки Агаты Кристи, и миссис Маллоуэн была просто заворожена…
…по крайней мере до тех пор, пока не задумалась о том, есть ли ее десяти причудливым убийствам… ее убийствам ради развлечения… место в мире, где идет война, и в городе, где «шныряет» (как красочно, хоть и в шутку, выразился Стивен) некий Потрошитель.
