Повод был.
Так, в толпе – выхожу на улицу, и только там уже – бегом на стоянке. Как бы не объявляли тревогу – нельзя будет допустить паники в аэропорту, так что уйти успею. Ну а паспорт… да нас здоровье, пусть пользуются…
Сожалею ли я о произошедшем? А сами как думаете? Эти двое – не полицейские, они не представляют правопорядок, они набивают свой карман и работают на свои интересы. Они – часть общины – значит, и отвечают на общих основаниях. Как то раз встретил такое мнение, что полицейский, совершивший общеуголовное преступление должен сидеть вместе с другими уголовниками, а не в спецкамерах и в спецзонах. На мой взгляд – очень правильное предложение. Конечно, всем ясно, что сделают уголовники с попавшим к ним в руки представителем правоохранительных органов. Но и эти мрази, поступившие в полицию для того, чтобы безнаказанно хапать, издеваться над людьми, покрывать сородичей – должны знать, что и наказание за это соответствующее.
Черт… придурок, тебя только не хватало, чтоб у тебя хрен на лбу вырос! Под возмущенный гудок – проскакиваю на выезд, заставив какой-то «семейный седан» резко притормозить…
Выскакиваю на дрогу. Впереди – Ленинградка…
– Одиннадцатый – Заслону.
Хорошо, сейчас хэндс фри – удобно!
– На приеме.
– Подхожу к Ленинградскому шоссе, прошу наведения…
– Седьмой доложил, ты выпал из колоды.
– Ложная информация, я в игре.
– Цель на Ленинградке, ведет седьмой. Твое отставание около пяти, чуть больше. Ориентируйся по нему.
– Понял…
Ленинградское шоссе – одно из самых забитых. Проходит через город Химки, выходит, как и все – на третье транспортное. Поток машин, гудки, плакаты…
У нас нет раций, рации несложно слушать. Но иногда их отсутствие мешает – рация дет возможность слушать эфир, быть в курсе событий. Конечно, сканеры эфира у нас есть, но это все не то…
Продвигаюсь вперед. На моем рысаке делать это легко – все-таки двести сорок сил и короткий кузов. Смотрю вперед, надеясь увидеть серый Фокус Седьмого – то есть Михаила…
Подходим к Химкам. Либо промахнулся, либо чего. Придется звонить…
– Алё…
– Я у Химок. Ближе? Или дальше?
– Прошли Третье. Идем в центр города…
Твою же мать! Наводчики, они что совсем мышей не ловят. Получается, вместо пяти – семь – восемь. Я отстаю сильнее, чем думал. С учетом реалий движения по Москве – совсем кисло получается – в любой момент можно намертво встать.
– Одиннадцатый – Заслону, не могу достать. Перенаправьте.
– Вас понял, на третьем – налево. Будете контролировать левый фланг.
Вас понял…
* * *
Только идиоты думают, что слежка – это когда одна машина едет за другой машиной. Машина слежения может быть и спереди, и с фланга, и ехать параллельной улицей, и продвигаться за километр совсем другим маршрутом, ориентируясь по маяку.
– Одиннадцатый – Заслону, вопрос – цель помечена?
– Отрицательно, Седьмой не смог пометить цель. Цель чиста.
Еще лучше. Это значит, что вся наша работа – на соплях висит, сейчас пробка некстати или маневр – и потеряем последнюю ниточку.
Миха, Миха, Нет, все-таки что-то неладное с тобой творится. Выгорел? Сломался? Хотя какое право я имею судить его, прошедшего через плен? Он своими глазами видел все то, о чем мы даже не подозреваем…
Иду вперед, не особо тороплюсь, но и не медлю. Примерно прикидываю… кажется, я знаю, куда этот орел направляется. ВДНХ! Все крутится вокруг ВДНХ – и надо присмотреться повнимательнее к этому месту, возможно, там есть что-то такое, чего мы пока не видим…
Серые ангары, противошумные щиты, рекламные конструкции, стеклянные арки пешеходных переходов…
Олеська, блин. Что же с тобой делать то. Мы в ответе за тех, кого приручили – так сказал Маленький Принц Антуана де Сент Экзюпери. А я не похож на принца никаким боком, даже отдаленно.
Но вот с этим орлом горным, падальным, разобраться надо до конца. Я горцев знаю – они могут отступить, точнее прикинуться, что все поняли – но реально отступают только тогда, когда по-настоящему испугаешь, до мокрых штанов, до дрожи в руках. А я тебя пугать не буду, гнида. Есть у меня знакомые – второй раз я заряжу тебе шмеля посерьезнее, падаль, и полетишь ты на севера лет на пятнадцать. Ревет паровоз, Сибирь под колесами. Несколько граммов героина для этого у меня найдется и знакомые в ФСКН
[31] – тоже. Ты очень напрасно попался мне на глаза – потому что я ненавижу и тебя и таких как ты. И я не перевоспитываю, не наказываю – я просто вычеркиваю вас одного за другим из жизни. Надолго, если не получается навсегда. Потому что чем меньше вас – тем лучше.
Хотел позвонить – но телефон зазвонил сам.
– Одиннадцатый на приеме.
– Ускоряйтесь. Переигрываем.
– Предполагаю, что объект может двигаться в район ВДНХ.
– Уже нет. Свернул в сторону, вы пойдете ему на перехват…
– Понял…
* * *
Он нервничал. Ва… очень нервная работа, да…
Он никогда не был террористом и не считал себя террористом – он сильно возмутился бы, узнав, что кто-то считает его террористом. Нет, он был борцом за свободу.
Он был одним из тех немногих чеченцев – кистинцев, проживающих на территории Грузии – который оказался в Тбилиси в нужное время и был в числе тех, кто ворвался в здание парламента, ознаменовав этим конец постсоветской Грузии и начало новой, демократической эры. И поскольку ему довелось участвовать в этих исторических событиях – из простого студента Тбилисского университета, учащегося непонятно чему, он в несколько дней стал сотрудником грузинской спецслужбы. А поскольку новая грузинская спецслужба стала филиалом ЦРУ США – получается, он стал и агентом американской разведки.
В Грузии того времени не было смысла вербовать агентов – все они, молодые и с горящими глазами хотели быть этими агентами, чтобы построить себе жизнь как в Америке. Во главе страны стали не просто проводники американских интересов – а люди, которые жили в Америке, учились в Америке и даже стыдились того, что они грузины. Грузия – стала американским пятьдесят вторым штатом – если и не стала, то была очень близка к этому.
Американская разведка – нашла в Грузии не так уж мало полезного. Например – у грузин часто был бизнес в России или родственники в России. Грузин принимали за своих на всем пространстве СНГ, послать куда то грузина было проще и безопаснее, чем послать американца. Наконец – Грузия стала хоть и ограниченным, то все же плацдармом для Большой игры за Кавказ.
Ахаев был молодым, не отягощенным семьей, легко учил языки. Его пропустили через языковой спецкурс и включили в состав внештатников Госдепартамента США – именно такие вот внештатники часто работают в американских дипломатических представительствах в горячих точках… ну и в списки потерь они не значатся, ясный – красный. Приманка – гарантированное получение через пять лет Грин-карты – то есть вида на жительство в США. Первым же назначением Ахаева было посольство США в Багдаде – самая что ни на есть горячая точка. Следом – Египет, тоже не самое спокойное место…
