Еще одно совпадение, полное. На снимке – одновременно и Ураев и этот урод и еще один – Толоконников. Русский, ставший террористом и сторонником ваххабитов. Враг, более опасный, чем любой другой.
Придется признать, что Ураев говорил правду. Я решил, что пора еще раз поработать с Ураевым. Поехал обратно к себе домой – здесь справятся и без меня.
В офисе доложил начальству о проделанной работе эзоповым языком. Забрал машину и отправился к себе. Во временный дом…
Как обычно – стоянка, писк сигнализации. Тяжелая сумка в руках.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте…
Мои соседи, кажется, с третьего. Обычная семья – мать, отец, ребенок. Второго бы им завести, а то вымрем – да куда там. Работа. Арбайтен – арбайтен. Работать, негры, солнце еще не село…
Настроение сегодня – ни к черту.
Набираю комбинацию на стальной двери, поднимаюсь наверх по лестнице – ничто и никто не заставит меня воспользоваться лифтом. Вот и моя дверь – знакомая уже до боли. И вот тут то я начинаю понимать, что дело неладно…
Коврик. Как и у всех благополучных людей – у меня перед дверью есть коврик для ног. И сейчас он сдвинут…
Нет, он лежит аккуратно – но я знаю, что он сдвинут. Это-то и самое плохое – если бы его просто задели случайно, то так бы и оставили. А сейчас – он лежит аккуратно – и в то же время неправильно…
Пистолет оказывается в руке быстрее, чем я успеваю подумать – и в этот момент звонит телефон. Его мелодия для меня – как залп Авроры…
Достаю телефон. Осторожно, как гранату. Я примерно понимаю, что услышу.
– Алло.
– Извините…
Женский голос. На голове – начинают непроизвольно шевелиться волосы.
– Алло! Алло!
Как крик утопающего.
– Я… слушаю.
– Это… Олеся. Помните?
Олеся…
– Извините, Олеся… я сейчас…
Обиженное молчание в трубке.
– У меня просто… сумка упала, понимаете… сейчас…
Сумка у меня и в самом деле упала. Пистолет в руках, телефон у уха…
– Алло, Олеся, вы меня слышите…
– Да… я просто хотела…
Ключ в дверь… если заминировали, черти – а такое вполне может быть – останусь без руки.
– … поблагодарить вас еще раз…
Щелчок… аж до костей продрало. Но это – просто замок.
– … но если вы…
– Нет, нет! Олеся…
Осторожно открываю дверь, уже зная, что увижу. В ноздри – шибает все тот же запах. Медный запах крови.
– У вас как со временем сегодня?
Пистолет отслеживает темную прихожую. Палец на спусковом крючке.
– Я просто подумал… почему бы нам… не сходить в кино… потом посидеть где-нибудь…
Кухня – чисто. Санузел – чисто.
– Но если ваша бальная книжечка не вмещает всех желающих, то я…
Комната… свет включать нельзя – уроды могли подсоединить взрывное устройство к выключателю. Идти тоже надо осторожно – может быть растяжка.
– Вообще то я… сегодня свободна… – неуверенно отвечает Олеся.
– Вот и отлично. Где вас забрать?
Тело на полу – как мешок с мусором. Кровью шибает – можно даже не проверять. Я знаю, что я увижу – и второй раз за день видеть это не хочу. Перерезанное от уха до уха горло, один парень, которого я хорошо знал – называл это «улыбка Джона Сильвера». Романтик, б…
– На проспекте Вернадского, у метро нормально будет?
– Конечно. Я уже лечу…
Медленно отступаю назад.
– До встречи…
И только тут – я понимаю, кто такая Олеся. Эта та девчонка, которая… ну, которую джигиты чуть не украли на свадьбу. Нашел Иван Царевич Василису Прекрасную – и давай на ней жениться… что-то в этом роде.
Волосы шевелятся на голове. Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша…
Осторожно закрываю дверь – до щелчка. Подхватываю сумку… вы ходили на свидание с женщиной с автоматом? Нет? А напрасно…
Спускаюсь вниз… инстинктивно осторожно, чтобы не шуметь. Матерю себя последними словами… но как они могли узнать о том, куда я отвезу Ураева? Я так и рассчитывал – если они даже знают, где находятся какие-то точки ФСБ – откуда они знают, где живу я, сотрудник действующего резерва? Как они вообще – могли это узнать?
Сучонок все же не удержался. Позвонил кому-то. Козел. Окончательно себе жизнь загубил… и мне проблемы создал.
Осматриваюсь на улице – никого. Если бы мне сейчас начали крутить руки – не удивился бы ничуть. Очередная подстава.
Сажусь в машину. Выруливаю – и только сейчас начинаю лихорадочно набирать телефоны. Первый – Михаила.
– С тобой все в порядке?
– Да… – судя по звукам, он что-то жует – это из-за тебя меня отстранили, что ли?
– Ты с семьей?
– Да…
– Не уходи никуда.
– Что…
Я нажимаю на кнопку «отбой», набираю следующий номер.
– Вилков.
– Борис Аркадьевич, Сахно. У меня непредвиденная ситуация.
Сахно – мой оперативный псевдоним, основной. Его выбирают с самого начала, когда делают первые шаги на пути разведдеятельности, выбирают навсегда, среди профессионалов, сменить ОП считается очень плохой приметой. Выбрал просто – фамилия первой моей девчонки, которая не захотела со мной связать свою дальнейшую жизнь. Была права.
Он врубается сразу – что значит, внешняя разведка.
– Серьезно?
– Дальше некуда. У меня на квартире – потоп, все залило.
Об этих словах – мы не договаривались, но понять, что за ними стоит несложно.
– Ковер, паркет – все к чертям.
– Я понял. Кого-то вызывали?
– Нет, пока никого. Дверь закрыта, можно договориться полюбовно.
Это значило, что надо провести зачистку.
– Что планируешь делать?
– Эту ночь переночую в другом месте. Дальше ремонтировать… делать больше нечего.
Молчание.
– Я на трубе если что.
– Добро…
– Есть что-то новое? – рисую я готовность включиться в работу даже сейчас.
– Нет, пока нет. Отдыхай. Завтра как обычно.
Добро…
Москва светилась передо мной – неугасимым заревом огней. Где-то рядом – были враги, я это чувствовал. Но сделать – ничего не мог.
* * *
Олеся нарядилась для меня – это было видно. Хотела понравиться. Проблема в том, что… проблема была во мне, в общем.
