Но тут Магомет поднял автомат выше и дал еще одну очередь над головами присевших людей.
Качнулся, схватился за грудь и упал ничком Осман. На лице его застыла гримаса боли и безмерного удивления. Очередь прошила его грудь навылет. Пули вошли в стену позади него.
Бандит убил бандита! Рядовой своего командира! Главаря! И кто?! Магомед! Туалетный охранник! Самый последний из боевиков! Почему убил? От обиды? Что происходит? Раскол? На тех, кто хочет сдаваться, и желающих идти до конца? Кто хочет расстрелять заложников и отправиться к Аллаху героем и победителем? А Османа считает предателем.
И Магомет один из непримиримых? Возможно…
Но думать об этом надо не теперь. Сейчас пора позаботиться о себе, чтобы не угодить под выстрелы. Чтобы было, кому думать!
Где Магомед?
Вон он! Отпрыгнул, шагнул назад и скрылся за перегородкой, которая не спасет от автоматных очередей, но спрячет, не даст возможности стрелять в него прицельно. И тут же, в то место, где он только что стоял, посыпались пули!
— Он убил Османа! Шакал! Сын шакала!
Но они вряд ли достанут и убьют его, он скроется в лабиринтах дворца…
Дальше же случилось совсем непонятное! В соседнем зале застучали очереди и раздался звон разбиваемого стекла. Магомет не стрелял в боевиков, он стрелял в бутыли с бензином и «коктейлем Молотова»! Они остались в том зале, где находились заложники.
Осколки от бутылок разлетались в стороны, содержимое разлилось по полу. Зачем он стреляет по бутылкам? Чтобы его не достали бандиты, преданные Осману? Решил перерезать им пламенем путь? Но ведь он и сам может сгореть! Нет, для него есть выход в боковую дверь, а потом по лестнице переход на другой этаж.
Так и есть! Магомед отбежал, встал в дверях и, перезарядив автомат, прицельно ударил по оставшимся целыми бутылкам. И бросил гранаты, которые рванули, разбрасывая осколки. Оставшиеся целыми бутылки разбились. Огнеопасная жидкость загорелась, вспыхнула, выбросила к потолку языки жаркого пламени. Огненный вихрь штормом охватил всё вокруг, поглощая картины, стулья, полез на стены так, что занялась, затлела штукатурка. Все произошло быстро — в секунды!
Боевики отхлынули от дверей.
— Пожар!
И все пришло в движение! Заложники рванулись вперед, к дверям, к выходу, к спасению, подальше от ревущего сзади пламени, которое уже выхлестывало за двери. Сшибли какого-то террориста и побежали, ломанулись по нему ногами.
— Стоять! — Несколько очередей над их головами.
Послышался приказ:
— Стреляйте, стреляйте по ногам!
Застучали очереди. Заложники стали валиться на пол и друг на друга. Но удержать обезумевших от страха людей было невозможно! Они толкались, напирали, сбивали с ног, ползли на четвереньках, отталкивали друг друга. Все стремились протиснуться в узкие двери. Огонь наступал.
Значит, «инвалиду» нужно тоже бежать, спасаться. Очень срочно! В спину толкает огонь и страх. Волосы на затылке шевелятся от жара, скручиваясь в спирали. Еще минута, две, три… и пламя догонит, достанет, опалит, и тогда уже не уйти. И нарастает, спазмом сжимает горло паника. Хочется кричать, бежать, кусаться, пробиваясь к спасительным дверям, по головам, по телам!..
Но нельзя, нет, нельзя! Плевать на человеческий облик, надо сохранить жизнь! Только хладнокровие, только разум помогут спастись. Нельзя быть стадным животным! Нужно усмирить эмоции, остановиться, оглядеться, понять… Нужно найти путь к спасению!
Есть еще дверь, она деревянная, но сдержит пламя! Как же ему поступить, ведь он «инвалид»? Да кому он сейчас нужен? Все стремятся только к выходу из зала, туда, где их ждет спасение.
Поднять, подхватить чей-то брошенный пиджак, набросить на голову и спину, по стенке, скрываясь от огня, на четвереньках добежать до двери, пнуть ее, захлопывая створку, перекатиться по полу и толкнуть другую. Щелчок! Створки сошлись, дверь захлопнулась. Стих рев пламени, только в щель под дверью пробиваются языки пламени.
Никто не видел? Никто. Не до него теперь…
Крики, топот, женский визг. Боевики колотят заложников прикладами, сами пробиваясь к дверям. Не стреляют, потому что в толкучке это трудно, можно зацепить своих.
Но один сообразил, отошел чуть в сторону, поднял автомат, прицеливаясь в головы. Сейчас он начнет стрелять… Надо помочь, надо спасать людей! Теперь не до конспирации.
Нащупать, выдернуть из кармана ручку от батарейного крана. Упереть в ладонь, выпустить другую сторону, как кинжал, между пальцами. Вот оно — оружие, которое должно было пригодиться.
Теперь рывком подскочить, подкатиться под боевика, оказаться у него под ногами. И быстро и сильно ткнуть ручкой от крана в пах.
Брызнула в лицо кровь. Взвыл, присел, наклонился бандит. И тогда следующий удар в подбородок, в самое основание, там, где горло. Ударить и вдавить импровизированный нож в тело. Вдавить и выдернуть.
Схватился за горло, закачался, упал, хрипя и выпучивая глаза.
И падение боевика заметили, на него обратили внимание, хотя не поняли, что произошло. Но сейчас поймут, так как увидят человека, который выкатился из-под раненого боевика. Точнее, уже трупа.
Автомат! Нет, его не перехватить — нет времени!
Можно успеть! Только если сразу, без раздумий, мгновенно!.. Метнуться к боевикам, поднырнув под наведенные стволы.
Выстрел.
Пуля скользнула по голове, сдирая кожу и вырывая волосы. Еще бы полсантиметра, и… Плевать! Некогда! Докатиться, вскочить прыгнуть, ткнуть ручкой в лицо, целясь в глаз. Кажется, попал! Но смотреть и оценивать некогда. Надо выдернуть ручку и ткнуть еще раз, уже не глядя куда, не сводя глаз с третьего бандита.
Он теперь самый опасный.
Ухватиться за поверженного противника, что есть силы бросить его тело на третьего боевика, прикрываясь им от выстрелов и сшибая с ног. И тут же прыгнуть, чтобы добить. Чтобы убить.
Пнуть в колено изо всех сил, ломая коленную чашечку, ломая ногу пополам. Страшный хруст. Нога выворачивается назад. Она теперь как тряпка, болтается в любую сторону. Из штанин вылезли белые обломки.
Боевик осел на пол. Ударить кулаком в висок, выламывая кость.
Всё! Минус трое. Они уже не будут стрелять!
Кто-нибудь его заметил? Вряд ли, в таком аду не до наблюдений. Но даже если заметили, то трудно опознать в мужчине, расправившемся с тремя террористами, инвалида. Никто не сможет!
Подхватить все три автомата. Стрелять? Да, стрелять! Иначе толпу не остановить! Втиснуться, вбиться в толпу в новом своем обличье, поднять ствол к потолку и дать длинную очередь, чтобы сверху на голову людей посыпались куски штукатурки.
Отстрелять рожок. Гаркнуть громко, приказным тоном, перекрывая все звуки:
