— Мы готовы выслушать ваши требования, — официальным тоном сказал один из генералов.
— Ты хотел выслушать? — поморщился Осман.
Генерал кивнул:
— Я уполномочен вести с вами переговоры.
— Ты кто такой? Тебя я даже слушать не буду!
— А кого? — растерялся генерал.
Осман подумал. Ухмыльнулся.
— Президента! С ним разговаривать буду! Лично. Пусть он сюда придет. Ко мне. Сам. Можете передать, что я его в гости зову!
Боевики дружно зарыготали. Ай, да Осман! Ай, да джигит! Такое сказать!
— Это невозможно!
— А ты не бойся, ты передай! И вот что еще… Подгоните сюда побольше жрачки и запить чем-нибудь. Только без глупостей, у меня вначале будут есть заложники, чтобы попробовать. А потом уж мои бойцы.
— Хорошо. Я передам ваши требования.
Генералы повернулись разом, через левое плечо.
— Слышь, певец, а тебя мой дед любил слушать. Душевно поешь.
— Спасибо, — кивнул певец. — А всё-таки я…
— Иди-иди… Пока идется. Пой. А в мужские дела не лезь. Мне не с тобой, мне с Президентом говорить!
Переговоры были закончены.
Но переговоры… начались!
* * *
— Террористы требуют прямых переговоров с вами. Хотят, чтобы вы пришли…
— А шнурки им погладить не надо? Я могу!
Про шнурки ничего не говорилось. Но и того что было сказано, оказалось довольно, потому что никто еще не требовал встречи с первым лицом страны.
— Почему он отказался говорить?
Генералы пожали плечами.
В принципе, они были не в претензии, что отказался. Мало ли что может взбрести в голову этому бандиту — еще стрельнет, или возьмет в заложники. А так всё для них хорошо закончилось. Пусть теперь «Хозяин» думает, как ему выкручиваться.
— Ваше мнение?
Все тяжко вздохнули.
— Переговоры нужны. Без переговоров мы не сдвинемся с мертвой точки. Они там год могут сидеть на полном пансионе. Только что через год от Зимнего останется?
«Первый» задумался. Здесь ему никто помочь не мог — ни Вооруженные силы одной Шестой, ни Военно-морской флот, ни стратегическая авиация. Здесь требовалось его личное участие.
— Предложения?
— Согласиться… На телефонный разговор. Или телемост. Объяснить, что это диктуется международным протоколом.
— А если он откажется?
— Этот может. Этому покрасоваться хочется.
— Наберите его. Вы же знаете номер?
— Так точно, установили.
— Предложите ему виртуальный формат. Скажите… Скажите, что Президент согласен на телефонный разговор.
Последнюю фразу «Первый» выдавил из себя с большим трудом.
Звонок Осману.
— Да. Кто? Осман. Чего надо?
— Президент России принял ваше предложение. Он готов переговорить с вами по телефону.
Осман расплылся в торжествующей улыбке.
— Нет! Я сказал, чтобы он пришел сюда. Лично сам! Или он не мужчина? Или меня боится?
Боевики одобрительно загудели.
— Всё. Разговор окончен. Если он не придет, я… я застрелю кого-нибудь из заложников.
Отбой.
Генералы напряженно смотрели на «Хозяина», враз побледневшего.
— С ним вы мне предлагаете вести переговоры? К нему в гости пойти? К этой мрази? А может, лучше вы?!
Все молчали. Что ж поделать, если он ни с кем другим разговаривать не желает. Только с Президентом.
— Вы установили его личность?
Если бы было известно его имя, сюда можно было притащить всех его родственников до третьего колена включительно, поставить на колени на Дворцовой площади, приставить стволы к затылкам и поговорить по-другому. По-мужски. Без протокола.
— Пока нет, устанавливаем.
— Устанавливаете? Что-то долго устанавливаете! Установители!
Переговоры зашли в тупик, но что-то нужно было делать. Требовался какой-то ход, и этот ход мог придумать только он, так как остальные свои возможности исчерпали. Да и не решились бы…
— Соедините меня с Белым домом, — потребовал «Первый». — Срочно. Скажите, по поводу их заложников.
Пауза.
— Да. Рад приветствовать… Взаимно… У меня просьба. Личная. И где-то особенная, вызванная чрезвычайными обстоятельствами. Не могли бы вы выступить посредником в переговорах с террористами? Да, которые захватили подданных вашей страны. Очень трудная ситуация. Боюсь, без вашей помощи… Авторитет вашей страны и ваш лично… К сожалению, других вариантов нет! Это диктуется необходимостью спасения заложников. ваших в том числе. Я буду благодарен. Я дам номер… Спасибо…
— Ну, что?
— Отзвонится. Прямо теперь… — И вздох облегчения. И пот по лбу и глазам.
Этому не откажет. Этому не сможет! Этому никто не отказывает!
Звонок. Второй… Осман берет трубку:
— Чего еще?
— С вами будет говорить президент Соединенных Штатов Америки.
Что? Кто? Президент?! Штатов?! Который на долларах?!
Осман включил громкий звук.
— Я рад слышать вас.
— Президент Соединенных Штатов Америки рад приветствовать вас, — перевел переводчик.
— Ага! — кивнул Осман.
Переводчик:
— У меня к вам личная просьба… Президент Соединенных Штатов Америки просит вас о личном одолжении.
Все остолбенели, боясь шевельнуться, боясь звук издать.
— Не могли бы вы переговорить с Президентом вашей страны по телефону или через Интернет? Вы должны понять — его должность… Он не имеет права рисковать собой. Это запрещено законом. Но он с удовольствием поговорит с вами на расстоянии. Если вы откажете ему… откажете мне, то вы не сможете озвучить ваши пожелания. А это очень важно. Мы хотим понять ваши проблемы и помочь вам. Я лично прошу вас.
Просит… Лично… Президент Соединенных Штатов… Османа!
— Ну, ладно. Я согласен.
Переводчик:
— И еще прошу… Президент просит отпустить задержанных вами граждан США или, если это невозможно, максимально облегчить им пребывание в плену. Это очень важно. Президент готов обсудить с вами возможные условия их освобождения, в том числе на финансовой основе…
Не удержался, через голову полез! Но и должен был — это его люди. Его «рубашка», которая ближе к его телу. И его конфиденциальный разговор.
— Хорошо. Ладно, — опять кивнул Осман, как будто лично говорил. — Звоните, если что…
