— Ничего. Я подошел к ней, поздоровался и пошел дальше.
Она ничего мне не сказала.
— Она кого-то ждала? — уточнил Климов, —
Почему вы так решили?
— Она несколько раз посмотрела на часы. Ну, а когда я
выходил, она обернулась в мою сторону.
— А вы не видели кого-нибудь около душевых?
— Когда я шел к мужской душевой, я увидел, как
закрылась ручка в женскую, — помнил Коренев, — как будто кто-то туда
вошел. Но потом оттуда никто не выходил. Я не купался, только лицо помыл и
дверь не закрывал. Никто оттуда не выходил, — повторил он.
— А почему вы моете лицо именно в душевой?
— Там есть теплая вода, — объяснил Коренев, —
а у меня кожа плохая, все время раздражение на лице. Говорят, если сухая кожа,
нужно хотя бы несколько раз в день умываться теплой водой с мылом.
— Куда вы пошли после того, как увидели Ольгу Финкель?
— В буфет. Я пил чай в буфете, и меня там все видели,
когда прибежали и сказали, что убита Оля.
— Получается, что вы последний, кто ее видел?
— Наверно, — уныло вздохнул Коренев.
— Больше ничего не помните?
— Нет, ничего. Я сидел в буфете, когда сказали про
убийство. Тогда я побежал в душевую, но никому не сказал, что видел Олю.
— А где были вы? — спросил у Фортакова
следователь.
— В этом кабинете, — спокойно ответил тот, —
мы как раз разговаривали с вашим экспертом, — он показал на Дронго, —
когда узнали, что она убита. Меня пригласил Михаил Михайлович. Мы говорили
примерно минут двадцать и потом узнали об убийстве. У меня абсолютное алиби.
— Это не алиби, — разозлился Климов, — вы
могли убить женщину, а потом подняться наверх и для обеспечения собственного
алиби сознательно тянуть время, сидя в этом кабинете.
— Я его не тянул, — усмехнулся Фортаков, —
мне задавали вопросы, а я отвечал.
Поняв, что от Фортакова больше ничего не добьешься,
следователь обратился к Шенько:
— Скажите, Олег Сергеевич, у вас несколько месяцев
назад пропал халат?
— Да, — удивился Шенько, — пропал, и об этом
все знают. Мне даже выдали новый.
— Когда это было?
— Несколько месяцев назад. Можно точно посмотреть,
когда мне выдали новый халат.
— До убийства Хохловой?
— По-моему, да. За неделю до убийства. Или за две, я
точно не помню.
— Я хочу предупредить всех четверых, — сообщил
Климов, глядя на сидевших в кабинете мужчин, — мы будем проверять каждое
слово, которое вы мне сказали, каждый шаг, который вы сделали с пяти до
половины седьмого вечера. Мы будем проверять все по минутам, если хотите — по
секундам. Сейчас вы подождете в приемной. Когда вернутся наши работники, они осмотрят
вашу одежду и только после этого вас отпустят. Надеюсь, господин Шенько, что вы
порезались не очень сильно и на вашей одежде не найдут крови. Даже одного
пятнышка будет достаточно, чтобы мы попросили вас задержаться. И если у
кого-нибудь есть это пятнышко, то я прошу заявить об этом сейчас.
Все молчали. В этот момент дверь открылась, и на пороге
возникла Моисеева. Многие испуганно вздрогнули. Она держала какой-то предмет,
завернутый в газету. Подойдя к столу, она кивнула Климову, положила свою ношу
на стол и молча, не сказав ни слова, как привидение, покинула кабинет.
Сотрудники института, ничего не понимавшие, удивленно смотрели ей вслед.
— Вас отвезут по домам, — объявил
следователь, — вас четверых и Носова. После чего вы переоденетесь дома, а
свою одежду отдадите сотрудникам прокуратуры, которые развезут вас по домам.
Можете не беспокоиться, мы вернем вашу одежду.
Он подумал немного и сказал, обращаясь к Сыркину:
— Пусть поедут к Зинкову. И возьмут его верхнюю одежду.
Хотя может быть, что все напрасно. Если убийца предусмотрительно надел халат,
то пятен крови на одежде мы не найдем. Идите, Михаил Михайлович, проводите
ваших сотрудников в приемную, и пусть никто из них не выходит даже в туалет.
Все поднялись и вышли. Когда они остались вдвоем, Климов обратился
к Дронго:
— По-моему, уже ясно, что это сделал мужчина.
— Почему вы так решили?
— Если бы это была женщина, она могла бы спокойно
раздеться и принять душ. Очевидно, Коренев, сам того не подозревая, увидел
убийцу. Если, конечно, он говорит правду и этим убийцей был не он сам.
Возможно, кто-то увидел, как он входит в душевую, и решил сыграть на
опережение. В любом случае я буду исходить из того, что он был последним, кто
мог видеть живой Ольгу Финкель. Если он говорит правду, то в душевой прятался убийца,
который поджидал свою жертву. Когда она туда вошла, убийца нанес несколько
ударов, после чего быстро вышел, выбросил халат и поднялся наверх. Очевидно, у
убийцы не было времени, так как он мог спрятать халат понадежнее. Или он
испугался паники, которая началась в институте. Убийца явно не ожидал, что труп
найдут так скоро. Иначе он бы спокойно покинул территорию института, пока
Краснолуцкая, убрав весь этаж, дошла бы до душевой.
— Правильно, — согласился Дронго, — отсюда
как минимум два вывода. Первый — убийца знал, как именно убирают первый этаж, в
какой последовательности. То есть это был наверняка кто-то из сотрудников
института. Второй вывод, который следует сделать из найденного халата, убийцей
не может быть Сергей Носов, которому просто было бы невыгодно так неумело
прятать халат и сообщать обо всем случившемся. У него единственного могло быть
время, чтобы спрятать халат ненадежнее, а потом объявлять об убийстве. Конечно,
если он действительно убийца.
— Мы все знаем, а убийца сейчас где-то сидит и над нами
посмеивается, — вздохнул Климов, — как все глупо.
Дверь открылась, и в комнату вошел Левитин. У него было
уставшее и раздраженное лицо. Пройдя к своему месту, он тяжело опустился на
стул и мрачно сказал:
— Никто ничего не знает. Я допросил всех троих лично.
Никто не видел убитой и не входил в душевую. Двое мужчин и одна женщина. Но
один из них успел переодеться. Я приказал поехать к нему домой и проверить его
одежду.
— Правильно, — поддержал его Климов, — я
думаю, поступить так же со всеми сотрудниками технического отдела. Они сейчас
ждут в приемной.
— Давайте их сюда, мы поговорим, — оживился
полковник.
— Мы уже поговорили, — возразил
следователь, — все четверо сообщили, где находились в момент совершения
преступления. Но самым важным было сообщение Коренева. Он, оказывается, был
последним, кто видел погибшую. Примерно в шесть часов вечера он находился в
мужской душевой. Когда он подходил туда, то увидел, как в женской душевой кто-то
закрывает дверь. Однако потом не слышал, чтобы включали воду. Возможно, это был
убийца, поджидавший свою жертву. Когда через пять минут Коренев вышел из
душевой, он увидел Ольгу Финкель, стоявшую у окна. Она все время смотрела на
часы и беспрерывно курила. Получается, что она договорилась встретиться со
своим потенциальным убийцей именно в это время.
