Рискнув прикрыть бабу Прошу – ей бы не дали уйти, – я слегка отступил от дерева назад, заметив, что один всадник стал обходить меня сбоку по грядкам с луком, там мёртвой зоны нет, сразу снимет, и я выстрелил по нему. Не по всаднику, он щитом прикрывался, а в круп коня, отчего тот взбрыкнул и сбросил всадника. После этого ещё дважды пустил стрелы, стреляя в коней, ранил, а последний всадник просто ускакал за тын, решив не рисковать своим четвероногим другом. Баба Проша вломилась в кустарник метрах в двадцати от меня, так что я рванул на перехват. Едва ушёл, сбивая листья и мелкие ветки, мимо прошелестело две стрелы, это те всадники, которых я заземлил, встав во весь рост, стреляли по мне, третий никак подняться не мог, коня убил, и тот придавил его, да поздно, дальше ветки не дадут, вот так я и ушёл. А повариху нашу догнать нужно обязательно, убитый татарин и все его имущество – это мои законные трофеи, взятые в бою, тут такие правила признают все, включая князей.
Еле догнал, сам удивляюсь, но пёрла та в испуге аки танк, сквозь кустарник ломилась, оставляя заметную прореху, только деревья обходила. Ладно, аркан к луке седла был привязан, иначе я бы без трофеев остался. Во время этого забега всадник выпал и застрял в кустарнике ногами кверху, я приметил где, но повариху всё же остановил.
– Это я, баб Прош, всё, нет татар, успокойся, – смог я наконец ее остановить и, достав бурдюк, дал ей напиться. При стрессе самое то.
Тяжело дыша, она упала на колени, а потом завалилась назад, вытянув ноги и со стоном разминая их. Аркан я уже снял, освободив узел. Резать не стал, верёвка пригодится. И вот так смотал её, закрепил на седле. Осматривать чересседельные сумки пока не стал и, попросив повариху подождать, повел коня за узду обратно, к убитому всаднику, при этом чутко вслушиваясь в звуки леса. То тут, то там по сторонам слышался хруст веток и звуки бегущих людей, но, когда я подошёл к убитому, эти звуки стихли, все, кто мог убежать, уже сделали это, остальных прихватили. Теперь пора заняться трофеями. Давно о них мечтал. А что, я эти полтора года в окрестностях не только охотился, но и бандитов искал, наделся найти тех, кто на тот караван напал, в котором Тит ехал. Идея грабь награбленное актуальна во все времена, тем более в этом веке подобная добыча вполне официальная, боевые трофеи священны. Вот и собирался поднять своё благосостояние, однако то ли мне не везло, то ли тут поработала залётная банда, но татей я не нашёл. Я не говорю про шестерых недоумков из дальней деревни, что решили пощипать купчину, двигавшегося в одиночку с двумя телегами всего с тремя охранниками, так там трофеев не было. Пустил со стороны две стрелы и, поразив двух татей, бил насмерть, с остальными увальнями охрана справилась, правда потеряв одного убитым и одного раненым. Им всё и досталось, я даже из леса не выходил, считай с убытком был, стрелы-то не вернул, их охранники забрали, недоумевая, кто ещё тут поработал. Шли они к нашему постоялому двору, вот я и не хотел мелькать, вдруг опознали бы. А сейчас добыча есть добыча.
Есть ещё один момент, о котором стоит упомянуть. Я, конечно, неплохо стрелял из лука, но было видно, что и Тита этому учили, характерные отметины и мозоли на пальцах да хорошо накачанные мышцы предплечий и рук выдавали того с головой. Причём если я был середнячок, тот Тит явно стрелок от природы. Раньше я не умел стрелять на звук, а тут пожалуйста. На дальность стрельбы из моего охотничьего лука я теперь всегда попадал туда, куда хотел. Поначалу для координации, конечно, пришлось изрядно потренироваться, а дальше уже охота давала мне тот опыт, что был необходим. Этим умением, включая знание местной речи, Тит меня и одарил. Есть ещё одна особенность моего теперь организма, о которой стоит упомянуть. Ночью я вижу очень хорошо, то есть даже в полной темноте для меня как сумеречный день, а если включить сюда и отличный слух, то охота по ночам являлась основным моим занятием. Это когда я за крупной дичью ходил, мелочь – это днём. Оттого сегодня и отправили меня пораньше, что зайцы нужны. Двух как раз хватает на чан с пловом. Это у нас тут фирменное блюдо. Было. А по поводу такого умения видеть в темноте, так это уже моё личное, я оттого и в разведвзвод попал, что никакого ПНВ не нужно. Хорошо, что оно и тут проявилось, удачно, я был рад этому. Читать ночью, конечно, не смогу, но все детали при необходимости рассмотрю издалека.
Накинув повод на ветку берёзы, пару раз захлестнув, чтобы можно было быстро сдёрнуть при нужде и лошадь сама не отвязалась, подошел к татарину и внимательно осмотрел его. М-да, бедный мне попался, вместо кольчуги стёганый халат, шапку тот потерял где-то раньше, вроде ещё на поле свалилась. Сапожки стоптанные и откровенно каши просили. На халате был ремень с саблей, кривым кинжалом и двумя кошелями, один поменьше для денег, другой, заметно больше, для мелочёвки. Вроде ничего интересного больше не было, даже лука. Разве что колчан со стрелами, причём тот на боку был, потому от падения стрелы не поломались. Правда, они боевые были, для моего лука не подходили, слишком длинные. Но укоротить можно. Сам лук я уже перекинул через голову, тетива спереди наискосок через грудь проходила, а лук за спиной. Так что, присев, я расстегнул ремень и резким движением выдернул его из-под тела. Сразу же вытащив саблю из ножен, я только скривился. Точно бедняк, дрянной металл, думаю, ударить ею посильнее по толстому стволу дерева – обломится, такой рубить только незащищённые тела, а вот подставлять под удары строго противопоказано. Ещё и тупая, править и точить нужно, зазубрин хватало. Вздохнув, я расстегнул свой ремень и продел в проушины ножен, после чего проверил, как сабля висит на левом боку, она неплоха под правую руку. Кинжал с кошелями я убрал в котомку, туда же и свёрнутый ремень бывшего хозяина. А я не видел смысла менять свой, мой ремень меня полностью устраивал, из толстой свиной кожи, причём с самодельной портупеей, из старых уздечек и ремней сделал, удобно, и пояс не оттягивается. Колчан я тоже снял и прицепил к седлу, где висел небольшой, справный на вид, круглый щит, после чего вернулся к телу и, снимая детали одежды, тщательно обыскал. Многие воины из охраны караванов или дружинники описывали, как после боёв с татарами где только ни находили тайники в одежде. Тут не повезло, нашёл тайник под подкладкой, но пустой, в халате тоже.
Прихватив коня, вполне молодой трёхлетка, я направился обратно. За те десять минут, что я отсутствовал, наша повариха, похоже, пришла в себя, силы к ней вернулись, фляжку мою опустошила до дна, сейчас она стояла у дерева, прислонившись к стволу, и вздрогнула, услышав шум, который я специально издал, подходя ближе.
– Это я, баб Прош, – подходя, сообщил я. – Трофеи взял. Только по Правде мы их вроде как вместе захватили, я всадника убил, а ты его вместе с лошадью в лес привела… Я предлагаю так, кошель с него тебе, остальное мне, это по справедливости. Как?
– Да что ты, – отмахнулась она. – Спас от ирода проклятого.
– Так неправильно, – нахмурился я, забирая бурдюк и вешая его на луку коня. – Вот кошель, а я себе ещё добуду. Деньги всяко пригодятся. Я не заглядывал, но на ощупь там что-то есть.
– Ну, хорошо, – она при мне расстегнула кошель и высыпала содержимое на ладонь. Медь в основном, но блестело несколько серебряных чешуек. Хм, а неплохо, корову купить можно на такую сумму.
