– Меня, кстати, спросили, успели ли мы провести предварительный допрос. Я категорично заявил, что Исрафилова только-только отправили в кабинет к дознавателю, где он должен был бы ждать прибытия врача медсанчасти, представителя прокуратуры, которого я еще не успел вызвать, и адвоката. Даже сказал, что Исрафилов еще, скорее всего, не успел по лестнице на второй этаж подняться…
– Что думаете предпринять, Павел Леонидович?
– Ничего, – категорично ответил капитан второго ранга. – Если бы прокуратура была не в курсе событий на пляже, мы действовали бы как с тобой договорились. А теперь инициативу у нас забрали, и нам остается только ждать, что скажут в прокуратуре. И у меня есть опасения, что они там постараются предъявить твоей группе обвинение. Я бы посоветовал тебе на какое-то время исчезнуть из города, что ли…
– Только послезавтра. Согласно приказу, послезавтра мы обязаны выехать к новому месту работы. До этого исчезнуть не имею права. Завтра должен сухогруз встретить.
– Тогда я позабочусь о том, чтобы вас куда-то спрятать. Скажем, на каком-нибудь катере отправим вас в море.
– Завтра, как я сказал, прибывает сухогруз. Кажется, в районе обеда. Там будет для нас груз, и мне следует его получить. Поэтому полностью спрятаться не получится.
– Вот и отправитесь сухогруз встречать. Малый ракетный катер выйдет, как обычно, для охраны и сопровождения. Но торопиться сразу тоже не будем, все решится после звонка из прокуратуры Тартуса. Я пообещаю вас поискать. Пока же будем ждать.
– Хорошо, товарищ капитан второго ранга. Я пока буду в кабинете начальника разведки…
– А оттуда сразу спускайся ко мне в кабинет. Если будет что-то срочное, я тебе позвоню. Номер у меня есть…
У капитана первого ранга Разумова кабинет был, наверное, самый большой в штабе российской военно-морской базы, но при этом не самый удобный, потому что был узким и сильно вытянутым в длину. В дальнем торце стоял письменный стол, к которому был приставлен еще один длинный стол для заседаний. Как и полагается в кабинете каждого начальника разведки, стол был завален множеством различных карт, здесь – в основном морских и прибрежных зон. Сам хозяин кабинета пользовался тем, что был стройным и худощавым, почти сухопарым, и легко протискивался в узкий промежуток между торцом письменного стола и стеной, чтобы попасть в свое офисное кресло. Чтобы побеленная стена не пачкала черный форменный мундир, на нее чьими-то руками была наклеена карта города Тартуса. Но карта была совсем старой, там, как сразу отметил про себя Радиолов, на месте российской военно-морской базы был еще обозначен грузовой и торговый порт. Как помнил капитан, военно-морская база Советского Союза была организована в Тартусе в тысяча девятьсот семьдесят первом году, когда самого Радиолова еще на свете не было. Правда, в те времена это была лишь база материально-технического обеспечения флота. Значит, карта действительно старая и мало соответствует современным реалиям, так что на нее можно не ориентироваться, разве что измерить на ней расстояние до границы с Ливаном. Но Радиолов и без того знал, что это расстояние составляет двадцать пять километров, то есть тринадцать с половиной морских миль, если говорить категориями военно-морской базы.
– Присаживайся, Алексей Терентьевич, – показал капитан первого ранга на стул за столом для заседаний. – Что хмурый такой?
– Обстоятельства не слишком веселые.
– Я тебя понимаю. Никому не понравится ходить под прицелом снайперов. Только вот мне буквально перед твоим приходом доложили еще одну шифротелеграмму от генерала Трофимова. Генерал настоятельно просит меня проявить инициативу и по возможности уберечь тебя от столкновения со снайперами бандитов. Как я понимаю, генерал опасается, что твоя группа понесет потери в таком столкновении, и это может сорвать основное задание, с которым кроме тебя справиться, как генерал, похоже, думает, некому. Я не знаю, за что он тебя и твою группу так полюбил. Может, и есть за что, и потому не возражаю…
– Лучше бы он раньше опасался, когда подставлял группу под засаду снайперов из американской ЧВК, чтобы с нашей помощью вычислить в своем отделе «крота». Мог бы хотя бы предупредить нас, чтобы мы были готовы к столкновению с американцами. Но наш переводчик Салман тогда сказал крылатую фразу о том, что Аллах русских любит больше, чем американцев, потому и уберег нас. Хочется верить, что Аллах русских любит больше, чем не только американцев, но и местных бандитов. Тем более часть из них российского происхождения. Один, которого мы захватили, – из Дагестана. Других членов бандитской группы я просто не знаю, но обычно бывает так, что наши российские кавказцы друг за друга держатся.
– Это все, Алексей Терентьевич, ваши личные, как я понимаю, не очень простые взаимоотношения с генералом Трофимовым. А мне он прислал официальный документ, и я вынужден к мнению генерала прислушаться, хотя он мне и не командир.
– И мне генерал Трофимов, товарищ капитан первого ранга, тоже не командир. У меня есть собственный командир – полковник Селиверстов, и я больше прислушиваюсь к его мнению. Он мне, по крайней мере, не приказывал позволять беспрепятственно расстреливать моих бойцов. Генерал Трофимов не понимает местную ситуацию и не желает учитывать тот факт, что, если завтра, скажем, не удастся устроить покушение на мою группу, это будет сделано послезавтра, и тогда условия, возможно, будут для бандитов более благоприятными, а для нас, наоборот, неудобными. Здесь мы знаем хотя бы, откуда планируется стрелять, а там и знать не будем.
– Здесь я с тобой, Алексей Терентьевич, могу даже согласиться. Так что ты задумал? Может, помощь какая-то нужна?
– По первоначальным моим прикидкам, помощь требовалась. Но пока ситуация складывается так, что, возможно, «волкодавам» придется некоторое время скрываться. До наступления лучших времен…
– Что ты имеешь в виду? – не понял начальник отдела разведки военно-морской базы.
– А вот, кстати, видимо, и сообщение на эту тему… – Радиолов вытащил из кармана трубку, призывающую его виброзвонком. – Разрешите, товарищ капитан первого ранга? Это звонит капитан второго ранга Юшенков.
– Общайся… – кивнул Разумов.
– Слушаю вас, Павел Леонидович, – ответил капитан. – Так быстро все разрешилось?
– Да, так быстро… Согласно твоему предвидению. Мне только что позвонили с сообщением. Машина с задержанным Исрафиловым не успела доехать до прокуратуры, как в нее из другой машины выстрелили из «РПГ-7». С расстояния, с которого промах недопустим. Никого в живых, понятно, не осталось. Ни помощника прокурора, ни двух охранников, ни самого Исрафилова. Но неподалеку находилась другая машина прокуратуры, с полицейскими. Они вступили с бандитами в бой, подожгли гранатой их внедорожник. Бандиты выскочили, и их просто перестреляли. Троих… Я уж о твоем умении предвидеть ситуации заместителю прокурора ничего не сказал, когда он мне все это сообщил. Подумает еще, что ты знал, что так произойдет, и скрыл факт. Или решит, что это твои парни из группы отработали – убрали свидетеля, а потом и их убрали, чтобы лишнего не сболтнули. Переодеться и замаскироваться под арабов несложно. У прокурорских работников время от времени в головах дурные мысли начинают бродить. Это, как я думаю, от частого общения с разного рода отморозками. Их вероятные поступки потом приписываются, как возможные, разного рода людям. Мне на подобное жаловался однажды наш российский следователь в Санкт-Петербурге. А здесь, в Сирии, поводов испортить отношение к человечеству гораздо больше, поскольку подонков сюда понаехало множество из самых разных стран исламского мира…
