Гиббс поднялся на ноги и посмотрел на воду, прислушиваясь к какому-то непонятному звуку, долетевшему издалека.
– А я прочувствовал все это в полной мере лишь тогда, когда поступил на медицинский факультет.
– Что «все это»? – переспросила я, даже не подумав о том, что говорю. – Особенности брачных игр у крабов-скрипачей?
И за это я была вознаграждена улыбкой, которая заставила меня слегка покраснеть и отвернуться в сторону.
– Не только это. Я понял, что мы многое теряем в своей жизни из-за собственной невнимательности. Не обращаем внимания на многие вещи, а они на поверку оказываются совсем не такими, как нам представлялось.
Я тоже поднялась с корточек и взглянула ему прямо в лицо. Солоноватый воздух действовал возбуждающе. Я вдруг почувствовала такую сильную тягу к жизни, которой не ощущала уже много лет. Неужели это храбрость? Нет, не может быть. Я всегда была трусихой. И сильной никогда не была. Или все же у меня появилась какая-никакая сноровка в том, как надо правильно приземляться после прыжка на собственные ноги?
– А какими они оказываются? – задала я свой очередной вопрос, не сводя глаз с лица Гиббса, хотя мне очень хотелось опустить глаза или отвести их в сторону.
– Гиббс Хейвард собственной персоной! Не может быть!
Мы одновременно повернулись на женский голос. К пирсу на полной скорости приближалась лодка, полная людей. Громкие звуки музыки разнеслись над причалом. Мужчина за штурвалом приветственно вскинул банку с пивом при виде Гиббса, в то время как фигуристая рыжеволосая красотка в умопомрачительно коротеньких шортах и лифчике от бикини почти что выпрыгнула из лодки, проворно переступив босыми ногами на помост пирса, и тут же устремилась к нам. Я бросила взгляд на детвору, велев им ни в коем случае не подходить к самому краю причала, чтобы не свалиться ненароком в грязь, а наблюдать за живой природой сверху, стоя чуть поодаль. Но одновременно мне совсем не хотелось, чтобы Оуэн и Марис стали разглядывать красотку, одетую совершенно неподобающим образом. Как правило, такие откровенные туалеты всегда чреваты самыми серьезными последствиями.
– Так это все же ты! – пропела красавица, отбрасывая с плеч волосы на тот случай, если мы еще не успели разглядеть ее фигуру во всех подробностях за то время, пока она бежала к нам. – А ты ничуть не изменился, Гиббс. – Она интенсивно заморгала сильно накрашенными ресницами. Однако на близком расстоянии красотка не показалась мне такой молоденькой, как издали. Пожалуй, ей уже за сорок, прикинула я, хотя если судить по ее наряду, то она явно стремится застолбить свой возраст в диапазоне двадцать с хвостиком. – Ты меня помнишь? – Она бросила еще один призывный взгляд на Гиббса. От женщины пахло сигаретами, кокосовым маслом и потом. Взрывная смесь запахов. Я невольно отступила назад, чтобы не вдыхать в себя сей букет.
По лицу Гиббса промелькнуло нечто похожее на узнавание. Или это было что-то другое? В любом случае, ему удалось идентифицировать эту дамочку.
– Сэнди? Сэнди Бич?
– Вас так действительно зовут? – совершенно искренне удивилась Марис, оглядев красотку сквозь свои голубые очки, а заодно и напомнив всем нам, что «бич»
[3] по-английски означает «сука».
– Да, это действительно моя фамилия. Единственная и настоящая! – воскликнула Сэнди и обхватила Гиббса обеими руками за шею, одновременно не забыв прижать свою довольно пышную грудь к его груди. Гиббс беспомощно затряс руками в явном замешательстве от того, что не знает, в каком именно месте их безопаснее всего опустить.
Наконец он осторожно положил руки ей на плечи и слегка отодвинул от себя.
– Давненько мы не виделись, – промямлил он не очень уверенным тоном.
– Целую вечность! – охотно согласилась с ним Сэнди. – Я недавно перебралась в Южную Каролину. А последние лет десять жила в Веро-Бич. – Она взмахнула левой рукой. – Но вот получила развод и решила, что пора возвращаться домой. Во Флориде мне стало тесно со своим бывшим мужем. Ну, ты понимаешь, о чем я…
Я слегка взъерошила волосы на голове Оуэна, чтобы хоть как-то отвлечь его внимание от женщины. А он, раскрыв рот, во все глаза разглядывал татуировку на ее плече. Что-то похожее на сидящего дракона. Кончик его хвоста был выразительно повернут, словно указующая стрелка, в сторону ложбинки на ее груди.
Она глянула на меня с нескрываемым интересом, не преминув зафиксировать и наличие двух детей, которые словно завороженные продолжали изучать ее тату, напоминая в этот момент маленьких посетителей зоопарка.
– Твоя жена и дети? – осведомилась она небрежным тоном.
– Нет! – хором ответили мы с Гиббсом.
– Меня зовут Мерит Хейвард. Я – невестка Гиббса, жена его покойного брата. А это – Оуэн, мой сводный брат, и его подружка Марис.
Она улыбнулась детям, обнажив желтоватые от никотина зубы, потом снова перевела свой взор на меня.
– Как я понимаю, вы были женой Кэла. Ведь у Гиббса был только один брат.
Словно почувствовав мое состояние, Гиббс поспешил мне на помощь.
– Кэл недавно умер. И Мерит унаследовала бабушкин дом.
– Примите мои соболезнования.
Женщина глянула на меня с явным интересом. Или даже с нескрываемым любопытством, что будет точнее. Но что-то в ее глазах промелькнуло такое, что нельзя было назвать лишь любопытством. Но вот что именно, я бы затруднилась с ответом. Вот она снова окинула меня взглядом с головы до пят, зафиксировав внимание и на стоптанных мокасинах, и на предельно скромных шортах. Слегка задержала взгляд на вязаном топике и наконец перешла к разглядыванию соломенной шляпы.
– Странно, потому что вы ведь совсем не в его вкусе. – Глубокие морщины обозначились над ее переносицей. – Как долго вы были замужем?
Мне хотелось огрызнуться, сказать, что это не ее ума дело, но я лишь гордо вскинула подбородок и ответила с покорностью овечки:
– Семь лет.
– Семь лет?! – воскликнула Сэнди ошарашенным тоном. Пожалуй, она удивилась бы гораздо меньше, если бы я сообщила ей, что у меня семеро детей или что мне вот-вот стукнет девяносто лет. – Ничего себе!
Она подалась в мою сторону и снова принялась изу-чать меня.
– А вы, должно быть, гораздо сильнее, чем кажетесь. Я когда-то встречалась с Кэлом почти год. Скажу честно, едва не сошла с ума.
Сэнди отодвинулась от меня и посмотрела на Гиббса.
– Мне бы следовало выбрать себе младшенького, но он в ту пору был еще ребенком. А не в моих правилах соблазнять несовершеннолетних. Ну, вы же понимаете, о чем я…
Она многозначительным кивком указала на детей, видно, на тот случай, если мы не поняли ее намека.
– Впрочем, все мы, девушки, одинаковые. Влюбляемся, как правило, в плохих мальчиков.
– Нет, не все! – возразила я ей с нажимом в голосе.
