Лорелея скомкала в руке салфетку с остатками омара.
– Очень вкусно, Мерит. Ваш отец никогда не рассказывал мне, что вы так хорошо готовите.
Мерит поднялась из-за стола и стала собирать тарелки.
– А он и не знал, что я умею. Я стала готовить лишь тогда, когда уже училась в колледже. У меня-то и возможности не было продемонстрировать ему свои кулинарные успехи.
Забирая тарелку Лорелеи, она постаралась не встретиться с ней глазами. Лорелея осторожно тронула ее за руку, желая задержать на минуту.
– Напрасно вы избегали встреч с отцом из-за меня. Я всегда так подгадывала с работой, что на время ваших каникул большую часть времени проводила в полетах. Не хотела мешать вам. Ваш отец каждый день ставил в вашей комнате свежие цветы, заранее составлял список всего того, что вам обоим захотелось бы сделать, пока вы вместе. К сожалению, я слишком поздно узнала, что он так и не рискнул признаться вам в том, что все это время он страстно надеялся на ваше возвращение домой. Видно, полагал, что вы сами догадаетесь. Захотите познакомиться с маленьким братиком и снова зажить одной семьей вместе с нами.
Мерит молча поставила тарелки в раковину и отвернулась к окну в сад.
– Понимаю теперь, в кого я такая упрямая. – Она слегка пожала плечами. – Нет, ни о чем таком я не догадывалась. Подобное мне даже в голову не приходило… Я думала…
Она снова повернулась к раковине и включила воду.
– Я тогда думала, раз у него сейчас есть вы…
Лорелея попыталась вспомнить что-нибудь из того, что в таких случаях говорила ее мама, когда кто-то в ее присутствии выражал желание переделать собственное прошлое. Но ничего путного не пришло на ум. Наверное, потому, что сердце разболелось уже не на шутку.
– У него было такое большое любящее сердце, что там вполне хватило бы места нам двоим. Как и добрым воспоминаниям о вашей матери. Он ведь вам писал. Но все письма возвращались назад нераспечатанными.
Мерит вцепилась обеими руками в края раковины с такой силой, что даже костяшки на пальцах побелели. Это чтобы не заплакать, подумала Лорелея. Оуэн тоже всегда так делает, чтобы не разреветься. Хорошо бы, чтобы Мерит сейчас догадалась о том, что лично она ни в чем ее не обвиняет. В том противостоянии, которое когда-то сложилось между Мерит и ее отцом, она, Лорелея, не стала ни на чью сторону, сохраняя нейтралитет. А сейчас, во всяком случае, у нее хоть появился повод сказать падчерице, что, несмотря ни на что, отец пытался наладить с ней отношения.
Оуэн, которому все эти разговоры взрослых были явно неинтересны, подал голос со своего места.
– Можно мне уйти?
Лорелея вздохнула.
– Нет, дорогой. Вначале нам с тобой надо прибраться на кухне. Мерит, оставьте посуду в раковине. Вы готовили, а мы с Оуэном помоем тарелки. Идите передохните немного. Сегодня должен подъехать Гиббс, чтобы забрать часть своих коробок. Но время, чтобы навести порядок на своей голове, у вас еще есть.
Мерит отвернулась от крана и едва заметно улыбнулась.
– Судя по всему, вы от меня никогда не отстанете. Я права?
Лорелея одарила падчерицу своей самой лучезарной улыбкой из всех, что имелись в ее арсенале. Такой улыбкой она обычно приветствовала пассажиров, особенно тех, кто летел с маленькими детьми.
– Мама всегда говорила, что смысл жизни в том, чтобы постоянно ее испытывать на прочность. Только слабаки прекращают бороться и сходят с дистанции. Уходят сами.
Мерит тщательно вытерла руки кухонным полотенцем.
– А вот моя мама говорила, что воспитанные люди всегда точно знают, когда наступает время уйти.
Уже по пути к дверям она добавила:
– Хочу показать Гиббсу коробку Кэла. Я все же отыскала ее. Она валялась на полу возле заднего сиденья в моей машине.
Она замолчала и принялась наблюдать вместе с Лорелеей за тем, как неохотно Оуэн приступил к своим обязанностям. Взял со стола кувшин с холодным чаем и, цепляясь ногой за ногу, поплелся к холодильнику.
Лорелея тоже поднялась со своего места, стараясь не очень сильно опираться о стол.
– Получается, что нас с вами воспитывали просто замечательные матери.
Мерит издала короткий смешок, очень похожий на фырканье, но ее перебил Оуэн. Он распахнул холодильник и замер перед открытой дверцей в некотором замешательстве.
– Тут темно. Лампочка не горит. И он совсем не холодит.
– О господи! – воскликнула Мерит, поникнув плечами. – Не то, чтобы я морально не готова… Этому чуду техники как минимум лет пятьдесят. Но надо же ему было сломаться именно сегодня!
Лорелея тоже сунула свою голову в холодильник, после чего согласилась с Оуэном. Холодильник перестал морозить.
– Мама всегда говорила, что испытания нам порой посылаются, как замаскированный божий дар. Представляете, как будет здорово, когда на этом месте появится новенький сверкающий холодильник?
Мерит одарила ее непонятным взглядом. Прямо как водоросль какая увядшая, подумала про себя Лорелея.
– Давайте купим холодильник с дозатором для мороженого в дверце, – предложил Оуэн.
Мерит закрыла дверцу негромким хлопком, выждала секунду, потом снова открыла холодильник. Замигала лампочка, а потом включился блок рефрижератора.
– Ну, хоть что-то! – перевела облегченный вздох Мерит. – Я уж испугалась, что он сейчас заискрит и вырубит нам все электричество в доме. Утром позвоню, приглашу мастера, пусть осмотрит. Но в любом случае придется менять. Правда, я не планировала так скоро. Хотела для начала разобраться с кухней, выбросить отсюда весь этот хлам, купить посудомоечную машину… Чем плохо?
В дверь позвонили. И будь Лорелея азартной по натуре, она бы с готовностью поспорила на что угодно, например, на свой любимый бюстгальтер на косточках, что Мерит, заслышав звонок, просияла лицом.
– Пойду открою, – вызвалась она первой. – А вы отправляйтесь к себе за коробкой для Гиббса.
Лорелея все еще надеялась в глубине души, что Мерит истолкует ее намек правильно и уделит хоть каплю внимания своим волосам. А про себя решила, что как только Мерит отлучится из дома куда-нибудь по делам, она тут же пойдет к ней в комнату, соберет в одну кучу все эти уродливые пластиковые обручи для волос и резинки, а потом сожжет их где-нибудь в самом дальнем закутке сада.
– Оуэн! Остаешься за старшего по кухне. Все объедки с тарелок выброси в мусорное ведро и приступай к мытью посуды. Я через минуту вернусь и помогу тебе.
Лорелея бросила мимолетный взгляд на свои промокшие насквозь ботиночки, потом перевела глаза на старые шлепанцы Мерит, которые та наконец решилась выбросить, и, не говоря ни слова, сунула в них ноги и заторопилась на звонок. Пожалуй, сейчас лучше не думать о том, как она смотрится со стороны.
