Из машины вылез мужчина, глянул на дом и стал терпеливо дожидаться, пока мистер Уильямс приблизится к нему вплотную.
– Привет, Сидней! – поприветствовал он Уильямса, и Лорелея наконец поняла, что имела в виду ее мама, когда говорила, что есть на свете мужчины, которые похожи на большой глоток чистой прохладной воды.
Молод, чуть-чуть за тридцать, пушистые каштановые волосы, красивый загар. Такое впечатление, что этот человек большую часть своего времени проводит вне помещений. Стройный, худощавый, но не худой. Широкоплечий, длинные ноги туго обтянуты брюками цвета хаки.
– Не уверен, что ты появился здесь вовремя, – отреагировал на приветствие мистер Уильямс. – Давай договоримся о встрече у меня в офисе. Я дам тебе знать, когда у меня появится окно…
Но молодой человек уже сместил фокус своего внимания с собеседника на дом, точнее, на террасу, на которой стояли Лорелея, Мерит и Оуэн. Увидел их и направился к ним навстречу. Вот он приблизился к ним почти вплотную, и Лорелея успела заметить, что глаза у него золотисто-коричневые, цвета любимого бренди ее покойного мужа. На нагрудном кармашке приколот значок со смайликом. Право же, немного неуместная деталь, особенно в сочетании с серьезным выражением его лица.
Он уже повернулся к Лорелее, чтобы поздороваться с нею, но в эту минуту Мерит негромко вскрикнула. Лицо ее стало белым как мел, она в испуге закрыла его руками, будто только что увидела перед собою привидение.
– Кэл? – спросила она, и то одно-единственное слово, вырвавшееся из ее горла, казалось, лишило ее лицо красок. Мужчина замер и бросил тревожный взгляд на Мерит, а она как подкошенная снова рухнула на кресло.
Лорелея подтолкнула сына в спину.
– Беги на кухню, дорогой! И принеси Мерит стакан холодной воды. Поторопись!
Мистер Уильямс бросился к Мерит и по-отцовски обнял ее за плечи.
– Это Гиббс, Мерит! Брат Кэла.
Ее грудь бурно вздымалась и опускалась. Было видно, что она близка к обморочному состоянию. Интересно, простит ли она мне когда-нибудь, что я стала невольной свидетельницей ее минутной слабости, подумала про себя Лорелея. Ведь падчерица только что чуть не свалилась в обморок в присутствии трех незнакомых людей. Такое можно сравнить разве с тем, когда тебя застают врасплох голой. А кто и когда видел Мерит голой в последний раз? Разве в тот день, когда она появилась на свет…
Не говоря ни слова, Гиббс взял руку Мерит за запястье и, взглянув на часы, стал считать пульс. И тут Лорелея заметила, что на циферблате его часов красуется рожица Микки-Мауса, а из кармашка торчат три леденца на палочках. Почти как у нее самой, когда она работала стюардессой. Не укрылось от ее глаз и то, что на пальце у Гиббса нет обручального кольца. Жаль, что он появился так внезапно. Знай они об этом визите заранее, возможно, ей бы удалось уговорить Мерит слегка припудрить носик и освежить губы помадой. Как известно, первое впечатление зачастую решает все. Эту умную мысль она в свое время занесла в свою Тетрадь сразу же после того, как впервые увидела Роберта.
Мерит раздраженно вырвала свою руку из его рук, и Лорелея облегченно вздохнула, заметив два красные пятна на ее щеках.
– Со мной все в порядке, – сказала она, но не сделала попытки встать с кресла. Наверное, не была еще уверена, что сможет устоять на ногах, и не хотела, чтобы Гиббс увидел это. Ага! – мелькнуло у Лорелеи. Значит, у этой девчонки есть хоть какое-то тщеславие. И мирская суета ей вовсе не чужда. Что ж, надо будет поработать в этом направлении.
В дверном проеме возник Оуэн, держа в руках высокий стакан для воды, нарядно украшенный фольгированным рисунком. Точно такой комплект был когда-то у бабушки Лорелеи. Та в свое время купила этот набор в магазине сети «Зеленая марка», где всем покупателям выдавали специальные зеленые марки для приобретения подарков. Само собой, стаканами в их семье пользовались исключительно по парадным случаям: праздники, гости и прочее. Оуэн протянул стакан сестре, края его уже успели запотеть.
Мерит сделала несколько медленных глотков, продолжая бросать беспомощные взгляды на все вокруг. У нее сейчас такой взгляд, подумала Лорелея, как у того жирафа, который забрел в воду, а там оказалось полно крокодилов. Лорелея наблюдала эту сценку когда-то по телевизору. А все благодаря сыну, ибо Оуэн обожает смотреть программы, которые демонстрируются на канале «Нэшнл джиогрэфик». Вот так и Лорелея открыла для себя много нового, того, чему ее не обучали, когда она росла в своем родном городке Галф-Шорс, штат Алабама.
У мистера Уильямса зазвонил телефон, и он вышел за пределы портика, оставив Лорелею за главную по поддержанию разговора. Что ж, заполнить паузу милой болтовней – это она умела хорошо. А еще умела профессионально разливать напитки и раздавать пассажирам пакетики с арахисом.
– Меня зовут Лорелея Коннорс, – представилась она первой. – А это – мой сын Оуэн.
Оуэн выступил вперед и протянул свою руку для рукопожатия точно так, как его учил отец.
– Вообще-то сейчас меня зовут Роки. Рад познакомиться с вами, сэр. Мы с мамой только что приехали в Бофорт. Будем жить вместе с моей сестрой Мерит.
При последних словах мальчика Мерит поперхнулась и громко закашлялась, аккуратно прикрыв рот рукой.
Гиббс бросил на нее озабоченный взгляд и лишь затем взял руку мальчика.
– Я тоже рад познакомиться с тобой, Роки. Меня зовут доктор Хейвард. А у тебя крепкое рукопожатие, с учетом твоих десяти лет. Играешь в бейсбол?
Гиббс говорил медленно, слегка растягивая слова, с заметным южным акцентом. И Лорелея как-то сразу почувствовала себя на знакомой территории.
– Нет, сэр. Я еще состою в младшей лиге. Но честно, мне уже надоело перебрасывать на тренировках из рук в руки бутылки с водой. Сейчас подумываю над тем, какой бы мне выбрать себе вид спорта, чтобы добиться в нем хороших результатов.
– И как? Есть какие-нибудь дельные мысли на сей счет?
– Пока нет, сэр. Пока еще раздумываю…
Оуэн слегка опустил голову вниз, как обычно делал, когда испытывал смущение или когда кто-то его обижал.
– А откуда вы знаете, что мне десять лет?
Гиббс широко улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных ровных зубов.
– Я врач-педиатр. Умение определить возраст своего пациента на глаз – это тоже часть моей профессии.
Мерит сверкнула глазами на Лорелею, потом взглянула на крохотное пятнышко воды, пролившейся из стакана на блузку, после чего отставила стакан на скособочившийся столик, на котором стоял горшок с каким-то засохшим стеблем, торчавшим из сухой, как порох, земли. Потом она сделала глубокий вдох и решительно поднялась с кресла.
– Меня зовут Мерит, – сказала она, протягивая Гиббсу руку. – Я – жена Кэла. Но он мне никогда не рассказывал о том, что у него есть брат.
Какое-то время он молча разглядывал протянутую руку, а потом взял ручку Мерит, и она тотчас же исчезла в его большой лапище. Краска снова выступила на щеках Мерит, и она поспешно отдернула свою руку прочь.
