Лорелея почувствовала, как увлажнились ее глаза, и тут же поспешно отвернулась, чтобы положить упаковку с таблетками обратно на прикроватную тумбочку.
– Спасибо вам! – сказала она дрогнувшим голосом. – Хотя вчера я сказала Гиббсу, что к утру обязательно оправлюсь и все пройдет, как будто ничего и не было. И даже сама приготовлю завтрак для всех нас. Но, должно быть, я слегка переоценила свои силы. Что-то совсем ослабела.
Мерит осторожно опустилась на край постели.
– Вчера вам было очень плохо. По словам Гиббса, такое обострение стало следствием того, что вы вовремя не приняли свое лекарство от желудка, потому что забыли его дома. И у вас случился приступ прямо там, на развалинах церкви. Надо было сразу же сказать, что вам нездоровится. И мы бы тут же вернулись домой.
Лорелея попыталась изобразить слабую улыбку.
– Да, глупо все получилось. Сама во всем виновата. Прошу простить меня за то, что доставила вам столько хлопот.
Она слегка пошевелилась и попыталась приподняться, чтобы сесть. Села и тут же замерла, прислушиваясь к тому, что творится у нее в животе.
– Пожалуй, для завтрака уже поздновато, но я могу приготовить для нас нечто среднее между завтраком и ленчем.
Мерит поднялась с кровати.
– Не глупите, Лорелея! Вам надо соблюдать постельный режим. Мы сами вместе с Оуэном что-нибудь приготовим и принесем вам поесть. – Она слегка улыбнулась. – Между прочим, Гиббс, как и я, считает, что вы очень худенькая… И что не мешает вас подкормить как следует. Когда-то папа показывал мне, как он делает свои любимые французские тосты. Кажется, у нас на кухне есть все ингредиенты, чтобы приготовить их прямо сейчас, и я…
Мерит замолчала, видно, прочитав по лицу Лорелеи, что ее стало подташнивать.
– Хорошо. Я поджарю обычные тосты. Вы должны забросить себе в желудок хоть немного пищи. Говорят, в таких случаях очень хорошо помогает куриный бульон. Надеюсь, это не выдумки…
– А вы умеете готовить куриный бульон? – поинтересовалась у нее Лорелея, чувствуя, как тошнота снова подступает к горлу.
– Нет, – честно призналась Мерит. – Но у нас в шкафу на кухне стоят какие-то куриные консервы. Думаю, их надо просто разогреть. Пара минут, и куриный суп готов.
– Нет-нет, не надо. Хватит и просто тоста. Я сейчас спущусь и сама…
От нежелательного вставания с кровати Лорелею спас Оуэн. Он ворвался в комнату, держа в руках блокнот.
– Мамочка! – воскликнул он и бросился к Лорелее, крепко обхватив ее обеими руками за шею. У Лорелеи страшно болело все тело, да и желудок продолжал бунтовать, но она не издала ни стона, ни слова жалобы. От сына так приятно пахло мылом и детским шампунем. Правда, сам Оуэн ненавидел этот запах, но терпел, потому что маме он нравился, и она продолжала упорно покупать ему именно детский шампунь. Кажется, ее мальчик еще больше раздался в плечах, подумала Лорелея, прижимая сына к груди. Самые большие события в жизни человека всегда связаны со всякими мелочами, вспомнила она слова матери, и вот сейчас, обнимая Оуэна, подумала, что мама, как всегда, была права.
Оуэн оторвался от матери и положил блокнот на кровать рядом с ней.
– Я написал доклад про Уильяма Булла
[4]. Мерит предупредила меня, что если я проснусь первым, то чтобы я никого не будил, а занялся докладом. Я столько всякой информации про него нашел в Сети. Тебе даже не придется отводить меня в библиотеку.
Пряча улыбку, Лорелея принялась листать страницы блокнота.
– Отличная работа, милый. Я более внимательно просмотрю доклад чуть позже и тогда уже оценю по достоинству. Не против? Что-то я пока еще не очень хорошо себя чувствую.
Мерит взяла из ее рук блокнот и положила его на туалетный столик.
– Пусть мама еще немного отдохнет, – сказала она, обращаясь к брату. – А мы с тобой сейчас пойдем на кухню и приготовим маме пару тостов к завтраку. А ты уже ел, Роки? Пожалуй, я сумею приготовить яичницу.
– Доктор Хейвард уже накормил меня блинами с голубикой. И даже разрешил запивать блины колой. Получилось прямо как в выходной день.
Лорелея растерянно уставилась на сына. Трудно сказать, что потрясло ее больше. Тот факт, что детский врач позволил ребенку с самого утра, можно сказать натощак, пить колу или то, что Гиббс пришел к ним для того, чтобы заняться приготовлением завтрака.
– Он тебе приготовил завтрак? – воскликнула Мерит, судя по всему, ошарашенная не меньше мачехи.
– Холодильник опять не работает. Лед в морозилке тает, и вода стекает прямо по стенкам холодильника. Ты снова оставила свой мобильник на кухне. Вот я и воспользовался им, чтобы позвонить доктору Хейварду. – Мальчик взглянул на сестру и заметил недовольным тоном: – Нельзя постоянно бросать свой телефон где попало. Так он в конце концов потеряется навсегда. А доктор Хейвард уже достал все продукты из холодильника и разложил их в несколько кулеров. Он сказал, что холодильнику никакой ремонт уже не поможет. И он мне сам приготовил завтрак.
Снизу послышался звук льющейся воды и позвякивание посуды.
– Так он еще здесь?
Оуэн слегка пожал плечами.
– Но кто-то же должен был помыть посуду.
Мерит снова взглянула на свою ночную сорочку и, кажется, осталась крайне недовольна увиденным.
– Сейчас вернусь! – воскликнула она, направляясь к дверям.
Но в эту самую минуту в дверь тихонько постучали.
– Можно войти?
– Одну минуточку, – крикнула Лорелея, с трудом поднимаясь с кровати. Она подошла к туалетному столику и схватила первый же подвернувшийся под руку тюбик с помадой. Потом повернулась к Мерит. – Ловите! – негромко воскликнула она и швырнула тюбик прямо к ней. Оставалось надеяться, что падчерица знает кое-какие правила игры в футбол, а потому поймает тюбик с помадой прямо на лету. Ну, а если по части футбола она такой же чистый лист бумаги, как и во всем остальном… Что ж, тогда придется обратиться за помощью к Оуэну. Быть может, хоть он обучит ее таким вещам. Да и вообще, подумала Лорелея, стоит перейти к режиму ускоренного обучения Мерит. Ее сыну нужна старшая сестра, которая умеет все.
Мерит легко поймала тюбик правой рукой. А Лорелея устроила пантомиму и начала одними губами показывать, что делать дальше.
– Что? – непонимающе переспросила ее Мерит тоже одними губами.
– Мама хочет, чтобы ты накрасила губы, – ответил за мать Оуэн, имитируя ее мимику.
Мерит в испуге расширила глаза, потом резким движением сорвала с тюбика колпачок и мазнула помадой по верхней и нижней губе, нарисовав прямую линию вместо того, чтобы повторить все изгибы и контуры своих губ.
