Черты его лица разгладились, и он снова бросил на меня сочувственный взгляд. Наверняка припомнил наш разговор по телефону, подумала я. Я ведь сказала ему тогда, что кроме Кэла близких людей у меня больше нет.
– О, для меня не составит никакого труда отвезти вас туда лично. Напротив! Для меня большая честь показать этот дом вам. Он действительно по праву считается одной из наиболее красивых архитектурных достопримечательностей нашего города. Сейчас я только возьму ключи от своей машины и ключи от дома, и можем трогаться в путь. А я попрошу сына, чтобы он при-гнал вашу машину прямо туда. Зато вы сможете по дороге познакомиться немного с Бофортом и полюбоваться окрестными пейзажами.
В глубине души я была признательна мистеру Уильямсу, что он тактично не позволил мне сесть за руль самой. Ибо руки у меня все еще слегка дрожали. Он снова улыбнулся мне, но в его глазах я прочитала тревогу. Но я была слишком измотана, чтобы начать объяснять ему, что я уже давно привыкла к скорбям, всяким и разным. Состояние печали стало для меня настолько привычным, что каждое утро я просыпаюсь уже с инстинктивным предчувствием чего-то дурного. Однако благоразумно решила, что не стоит удивлять этого человека еще более того, чем я это уже сделала. Да и только что выслушанная история о несчастной старушке, которую я даже не знала, умершей в полном одиночестве, – это всего лишь еще один удар камешком по той стене из стекла, которую я возвела вокруг себя. Но на сей раз обошлось хотя бы без осколков.
Мы вышли через заднюю дверь прямо к небольшой парковке, за которой простирался огромный зеленый массив, а далее виднелась широкая водная гладь. Несмотря на жару, меня сотрясал озноб. Какое-то время я бесцельно следила за тем, как машины устремляются сплошным потоком по длинному мосту на другой берег реки. А под мостом сновало множество лодок и прогулочных катеров, бороздящих водную гладь в обе стороны реки. Все так похоже на курортный вид, запечатленный на какой-нибудь красочной открытке. Духота немыслимая. Даже асфальт раскалился до такой степени, что подошвы моих башмаков буквально увязли в нем. Я стала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.
– Это – наша река Бофорт, – сказал мистер Уильямс, отвечая на мой мысленный вопрос. – Из вашего дома она тоже хорошо видна.
Он распахнул дверцу автомобиля, приглашая меня садиться.
– В салоне сейчас тоже духота… постарайтесь не прикасаться ни к чему металлическому. Все успело нагреться за день. Сейчас включу кондиционер.
Он нажал на какую-то кнопку, и боковые стекла поползли вниз. Я тут же сделала глубокий вдох, пытаясь уловить порыв свежего воздуха, как это обычно бывает при сквозняках.
– Да, климат в низменных районах Южной Каролины не из простых. Надо время, чтобы к нему приспособиться, – проговорил мистер Уильямс извиняющимся тоном, включая двигатель.
Он вел машину медленно, на такой черепашьей скорости, что мне все время хотелось нажать на акселератор, будь он у меня под ногой. Впрочем, кажется, никого вокруг это не смущало. Остальные машины тоже плелись вслед за нами таким же медленным ходом. Мы выехали из деловой части города и взяли курс к реке. Чем ближе к воде, тем дома становились все более помпезными и старинными. Все они утопали среди роскошных садов, благоухающих сотнями ароматов неизвестных мне цветов. Но наверняка в суровом зимнем климате Новой Англии эти цветы едва ли прижились бы. И такие насыщенные, яркие краски, просто до рези в глазах. Красный, розовый, изумрудно-зеленый – все привычные цвета здесь казались непривычными, будто я попала в какой-то экзотический уголок, затерянный на другом конце земли. Да, все здесь пока мне непривычное и чужое. Особенно в сопоставлении с моим прежним крохотным ранчо: небольшой домик на три спальни, построенный в средине прошлого века.
Взгляд мой выхватил огромное дерево с массивным стволом, напоминающим памятник Линкольну. Густая зеленая крона венчала его верхушку. Все это почему-то напомнило мне декорации из какого-нибудь костюмированного кинофильма. Вот сейчас из-за дерева выскочит барышня, затянутая в корсет, в юбке на обручах, и побежит вниз, к реке. Я настолько увлеклась созерцанием пейзажа, что даже не заметила, что мистер Уильямс уже съехал с проезжей части и покатил по подъездной дорожке, ведущей прямо к дому. Невдалеке виднелась постройка, похожая на гараж, с ввалившейся крышей. Судя по высоким дугообразным воротам, когда это была каретная. Но сегодня нужно обладать немалой смелостью или очень уж хорошей страховкой, чтобы рискнуть оставить под этой крышей свою машину.
Однако я тотчас же забыла о гараже, стоило мне взглянуть на огромный дом. В сравнении с ним каретная выглядела просто карликом. Шесть массивных дорических колонн поддерживали портик и двойную террасу, опоясывающую дом со всех сторон. Высокая ребристая крыша, три дымохода, и это только те, что видны со стороны фасада. Белая краска, которой когда-то были выкрашены перила и колонны, поддерживающие портик, уже давно облупилась. Нескольких опор и вовсе недоставало, отчего сам портик немного перекосился, напоминая один из основных атрибутов Хэллоуина – светильник Джека в форме головы, которую обычно вырезают из тыквы. Выщербленные ступеньки крыльца, когда-то бетонированные, вели к площадке, увенчанной массивной парадной дверью, которая тоже уже не видела краски по меньшей мере несколько десятилетий. Веерообразное окно венчало парадную дверь: треснувшие рамы, заплывшие грязью витражные стекла прямоугольной формы. На всем лежит печать запустения, оставленная временем.
Я безвольно прислонилась к стволу огромного дуба, наслаждаясь возможностью хотя бы ненадолго скрыться от палящего солнца и побыть в тени. Сделала пару шагов назад и увидела два мансардных окна на крыше. Можно только представить себе, какая жарища царит там сейчас, под самой-то крышей, да еще в разгар лета. В верхнем окне тихо позвякивало какое-то устройство, похожее на самодельный кондиционер, нарушая своим перезвоном мертвую тишину вокруг.
Я взглянула на дом еще раз, и вдруг мне показалось, что он тоже разглядывает меня. Поросшая травой дорожка бежала куда-то в сторону, туда, где виднелась высокая стена изгороди с крошащейся штукатуркой. Я увидела в стене деревянную дверь. Белая краска, в которую она когда-то была выкрашена, почти полностью облупилась. Высота стены не позволяла разглядеть то, что находится за нею. Со стороны двора по стене густо плелись цветущие лозы винограда. Они уже дотянулись до самого верха и начали перекидываться на другую сторону изгороди. Такое впечатление, подумала я, будто это заключенный устроил себе побег и вот-вот вырвется на волю. Атмосфера ожидания, вот что я почувствовала, внимательно оглядевшись по сторонам. Будто все вокруг затаило дыхание, замерло в предвкушении чего-то. Будто и я и дом застыли в ожидании чего-то необычного, что должно обязательно случиться.
– Несмотря на всю свою внешнюю неприглядность, запущенный вид и прочее, дом еще очень крепкий. Муж Эдит скончался в 1955 году – погиб в автомобильной катастрофе. Полагаю, что с тех пор дом ни разу не ремонтировался. К сожалению, в доме отсутствует центральное отопление, но есть водопровод и канализация. И конечно, кухня вполне в рабочем состоянии.
