Кстати, вот слова нашей песни «Агдам» — стихи к ней написал саратовский поэт Юрий Дружков. Он, правда, более известен как автор хита начального периода перестройки «Два кусочека колбаски».
Я все отдам,
Я все продам.
Лишь был бы у меня «Агдам».
Пусть я не Ева и не Адам,
И весь мой рай — портвейн «Агдам»…
Вообще, зря вы думаете, что если «Солнцедара» и «Рубина» больше нет, то и с винищем у нас теперь все в порядке. Для описания подобных напитков народ еще в стародавний времена придумал термин «шмурдяк». Если термин еще применяется, значит, «шмурдяк» никуда не делся.
У меня есть давнишний приятель Игорь, мы с ним на почве музычки сдружились. Много лет не виделись, и тут я узнаю, что он стал директором одного московского винзавода. Вернее, несколько лет назад им был — завод вроде бы обанкротили и забрали близкие к нынешним властям круги.
Я, ясный перец, начал канючить: хорошо бы, мол, прийти к тебе с канистрочкой… Он год уходил от прямого ответа на прямой намек, но потом без обиняков сказал: «Я тебе запрещаю пить вина нашего комбината». Я упорствовал: неужели так плохо, да и что вы вообще за вина делаете? Ответ был всеобъемлющий: «Мы делаем все. У нас широкая гамма продукции. Вот через месяц поступят аргентинские виноматериалы, мы будем делать купаж "Алазанской долины", тогда и приходи».
Как вам? Купаж «Алазанской долины», жемчужины виноградарства и виноделия Грузии, сделанный в Москве из аргентинских виноматериалов? За год приставаний это был единственный напиток, против употребления которого знакомыми директор винзавода не возражал. Большая часть винища, делавшегося там, мало отличалась от упоминавшихся «портвейнов»; кроме того, там делали так называемые порошковые вина. О них расскажу далее.
Конечно, речь здесь шла об эрзац-портвейнах, а не лучших образцах крепленых вин, которых и в СССР и в современной России делают немало!
В СССР по какой-то причине перешли на крепление вин не дистиллятом из того же сорта винограда, как это делают на родине самых известных крепленых вин мира, в Португалии — портвейн, в Испании — херес и мадера, а нейтральным пищевым спиртом. Он проще и дешевле. Более того, придумали мотивацию — виноградный спирт изменяет вкус вина! То есть в Португалии и Испании не меняет, а в России меняет. Между тем на «Массандре» даже с зерновым спиртом делают прекрасные крепленые вина — там процесс долгий, сначала часть вина спиртуется, выдерживается отдельно и лишь потом все купажируется, это не просто — взяли спирт, сахар и виноматериал, классика делается по сложной технологии. К чести нашей винодельческой промышленности надо сказать, что в 2015 году наконец-то разработан ГОСТ на винный спирт (его просто не было!) крепостью в 85 %., которым и следует крепить крепленые вина.
А вообще наш «портвешок» — это на самом деле отдельная культура, не имеющая аналогов в мире.
Хотелось бы подвести итог интертрепацией классика: «Портвейн. Как много в слове этом для сердца русского слилось».
Политура, одеколон и другие радости суррогатного бухла
Возможно, в жизни все не так.
Я не знаток, я лишь любитель,
Но как меняет все вокруг
Обычный стеклоочиститель.
Федул Жадный
Не буду вам напоминать, как очищается политура, это всякий младенец знает. Почему-то в России никто не знает, отчего умер Пушкин, — а как очищается политура — это всякий знает.
В. Ерофеев, поэма «Москва — Петушки»
Эта глава посвящена уникальному явлению в мировой коллекции крепких спиртных напитков, не имеющих аналогов в мировой практике, — политуре. Вернее, о ней — я очень надеюсь — нужно говорить исключительно в прошедшем времени. Надеюсь, это явление покинуло нас безвозвратно. Кроме политуры у нас пили и всякую другую гадость, для пития не предназначенную. Например, технический спирт, тормозную жидкость, всякие клеи, дезинсектали, дезодоранты, да и одеколон, наконец. Последнее — самое безобидное в списке советских реалий бухла.
Советский — а теперь и российский — «портвешок», советские крепленые вина «Солнцедар» и «Рубин» — явления ужасные. Но есть вещи и пострашнее.
Самбе мерзкое, что лично я пил в своей жизни, — дезодорант. Это было в армии, выпить было охота, а нече-го. Даже привычного одеколона не было. Выпил средство от пота производства ГДР
[1], скрючило меня страшно. Потом посмотрел на состав — там даже не этанол был, а пропанол. Поэтому всегда, прежде чем что-то заливать в глотку, изучайте состав.
Я, конечно, очень далек в плане личного опыта от классика мировой алкогольной литературы Венички Ерофеева, автора бессмертного литературного памятника — поэмы «Москва — Петушки». Но пунктирно на личном опыте представляю, о чем он писал.
Во времена дефицита алкогольных напитков в СССР
[2] одеколон был вполне распространенным заменителем питьевого алкоголя. В первом энциклопедическом справочнике мира, изданном в 2007 году в США, в предисловии очень игриво описываются реалии СССР — рассуждая о разных аспектах парфюмерии, автор утверждает, что для здоровья одеколон безопасен: «По крайней мере, в СССР без особого ущерба для здоровья одеколон пили в течение нескольких поколений».
Не знаю, откуда такая осведомленность, но что правда, то правда — одеколон в СССР пили широко и много. В основном баловались самым дешевым — «Тройным».
В поэме Венички Ерофеева, откуда взят второй эпиграф, много рецептов коктейлей, содержащих компоненты, не предназначенные для питья — одеколоны, лосьоны, клеи, политуры, средства от потливости ног, «резоль» (вероятно, аэрозоль. — Авт.) и т. д. Алексей Плуцер-Сарно, в основном известный своим Большим словарем мата, философ и филолог, глубокого ума исследователь, не мог не обратить внимания на Веничку Ерофеева. Он изучил все коктейли и другие упоминавшиеся напитки, описанные в поэме «Москва — Петушки», и дал развернутое научно-философское обоснование их потреблению. А также процитировал официальные документы — статистику объема производства парфюмерно-косметической продукции в СССР в год написания поэмы. Получились потрясающие данные. Целиком исследования я не видел, но фрагменты его можно найти в Интернете. Работа называется «Энциклопедический словарь-справочник поэмы В.В. Ерофеева «Москва — Петушки»», автор — Алексей Плуцер-Сарно.
