Луи Пастер был, ясный перец, великим человеком, но только вот пиво лучше живое, в котором есть полезные витамины, чем пастеризованное. При пастеризации пиво нагревают, и все живое, что там есть, в том числе и полезное, убивается. Такое пиво не вредно, но и полезным его не назовешь. Наш соотечественник И.И. Мечников, работавший у Луи Пастера в помощниках, в отличие от патрона, стремившегося убить всякую микрофлору, наоборот, разводил лактобактерии и верил, что кефиром можно значительно продлить жизнь. Он культурно размножал лактобактерии и активно питался кефиром с ними.
Для пива пастеризация еще не так вредна — она хотя бы сохраняет органолептику напитка, правда, делая при этом его бессмысленным с точки зрения полезных веществ. А вот при консервации пиво уж точно становится неполезным.
Свежесваренное, нефильтрованное пиво без охлаждения имеет очень короткий срок жизни — обычно оно живет неделю. Речь, правда, не идет об элях, о знаменитых бельгийских сортах, развивающихся в бутылках по нескольку лет. Те, чье детство прошло в СССР, помнят, что на этикетках или на крышках пивных бутылок была указана дата окончания реализации. У моего старшего брата даже сохранилась картина тех времен — на полотне в обрамлении выложены пивные крышки с датами от 1 до 31. Все дни календаря! В те времена люди в магазине пиво смотрели на свет — проверяли, нет ли в нем осадка. Впрочем, это бывало редко — как правило, пиво выпивали раньше, чем он выпадал. Да и структура снабжения была совершенно другой. Скажем, я всю жизнь прожил в Останкине, и наш район снабжал Останкинский пивзавод (обанкрочен и продан на офисы). Кутузовский проспект — Бадаевский пивзавод (знаменитое трехгорное товарищество, основанное в 1875 году, памятник промышленной архитектуры, обанкрочено, сейчас там рестораны и модные клубы; часто это место попадает в милицейские сводки в связи с рейдами против наркотиков в клубах, расположенных на территории бывшего пивзавода), Хамовники, старейшая пивоварня, 1863 года основания, снабжала центр Москвы (обанкрочена, хотя была действующим опытно-экспериментальным предприятием Всероссийского научно-исследовательского института пиво-безалкогольной промышленности, на территории построен очередной «элитный жилой квартал» — вместо работающей исторической пивоварни, по которой можно проводить экскурсии, как, например, на Guinness, или в Чехии, или в Бельгии, или Германии…), Очаковский — Очаково и т. д. То есть у каждого пивзавода в Москве был свой ареал распространения, связанный со сроками реализации. Так же как и у хлебозаводов. И чтобы попить, к примеру, бадаевского пивка, нужно было ехать в гостиницу «Украина» — там в гастрономе всегда было пиво завода им. Бадаева. А чтобы отведать бадаевского «Двойного золотого», нужно было сходить в театр «Ленком» — там почему-то в буфете его всегда продавали. (Я в школьные времена практически наизусть знал репертуар этого театра: очень нравилось это пиво. Да и музычка была ничего — регулярно слушал на спектаклях группу «Аракс», которая озвучивала ряд спектаклей, среди них «Автоград XXI» и знаменитая рок-опера «Юнона и Авось». В этой группе играли очень хорошие музыканты, например гитарист Вадим Голутвин.)
Подобная ситуация была и в других крупных городах — столицах союзных республик, где было по нескольку пивзаводов.
При нынешнем капитализме, вернее, бандитском олигархизме, сросшемся с клерикализмом под знаменем Железного Феликса (не знаю, как точно нынешний строй называется), все пивные заводы скуплены (и в основном обанкрочены) крупными международными компаниями, которым не интересно делать свежее, настоящее пиво и развозить только по близлежащим районам. Они строят огромные заводы, которые обеспечивают своей продукцией не районы города, а огромные территории, по площади значительно превышающие объединенную Европу. И пиво для этой цели убивают. Срок хранения современного «пива», произведенного транснационалами, — несколько лет. Живое-то пиво из Питера или Калуги до Магадана или Нарьян-Мара никак не доедет.
Интерес производителя понятен — реклама сейчас делается национальная, на дорогом первом и российском каналах, и интерес к этим пивным напиткам должен возникать у потребителя в национальном масштабе и даже в ряде стран СНГ (бывших республиках СССР), где «пиво», произведенное в России, доминирует среди напитков пивного типа. Потребитель «схавает», «вылакает» все — критический взгляд на вещи массам не свойствен. А из чего это «пиво» сейчас делают? По старинным законам Чехии и Германии пиво необходимо варить из солода, воды, хмеля и дрожжей, причем все пивоварни стояли на надежных источниках хорошей воды. Большая часть современного пива делается из кукурузы, риса, черной патоки, хмелевого экстракта — конечно, с добавлением ячменного солода и нередко водопроводной воды. Очищенной, «специально подготовленной», но все равно водопроводной.
Вам нужны эти, хоть и не пахнущие тухлятиной, но по сути тухлые консервы?
Особо, конечно, обидно за чешские марки пива. Ведь Чехия всегда была эталоном пивоварения. А сейчас что? Порнография низкопошибная, а не пиво. Сравните настоящий Staropramen (попейте его в Праге на заводе, купите в Чехии бутылочку) с тем «Старопраменом», что варят в России; сравните настоящий Urquell — тот, что сварен в городе Пльзень, с тем, что у нас стыдливо называется Born in Czeh («Рожденный в Чехии»), Пиво в первую очередь зависит от качества воды, поэтому в былые времена марки пива отдельных пивоварен и славились: была хорошая вода и были пивовары — мастера своего дела. Сменил источник воды — уже другое пиво. Как только «Пльзень» купила транснациональная компания, она изменили технологию варки пива, стала торговать своим брендом, то есть этой этикеткой, и варить пиво под таким названием в других странах.
Будете в Пльзене на экскурсии — проанализируйте увиденное: вас будут водить по длиннющим километровым погребам, где еще не так давно варили и выдерживали пиво (отсюда слово «лежак» — выдержанное пиво), рассказывать об истории и традициях, но пива там НЕ БУДЕТ — его там не варят и не выдерживают. Сейчас это пиво делают ультрасовременным методом, а в старинных подвалах лишь проводят экскурсии, и вместо живых людей гам стоят силиконовые копии с потеками краски под глазами — все-таки там влажно и холодно. Местное население возмутилось изменением качества пива с приходом новых хозяев, и сейчас небольшие партии пива, сваренного по традиционной технологии, все-таки делают. Его можно попить в двух-трех ресторанах Праги и на самом заводе. А вот Born In Czeh — слова приличного не стоит.
В Чехии с приходом мирового капитала многое изменилось — самые крупные и аппетитные заводы превратились в бренды, которыми стали торговать по всему миру. Как сигаретами, колой, прокладками или прочей ерундой. А ведь пиво зависит в первую очередь от воды, а уж потом от качества ингредиентов и мастерства пивовара. Качество веками ценимых марок пива определялось источниками, при которых была построена пивоварня. А в современном пивоварении нередко воду берут из городской системы водоснабжения. Это сделала современная технология подготовки воды обратный осмос; но пиво стало однородным и однообразно кислым.
В Чехии остались еще небольшие заводики, которые варят пиво, как в старину, небольшими партиями, но такие сорта пива только там и можно попробовать. Так что есть смысл ездить в Чехию на пивные туры. К примеру, есть неподалеку от Марианских Лазней маленькая древняя пивоварня Chodovar, она находится в скале, в пещере. Знающие пражане бочку здешнего пива себе на праздники заказывают. Есть и другие подобные традиционные пивоварни.
