Макар хохотнул, покачал головой:
— Жор приходит во время еды! А что с деньгами?
Назим посмотрел на него поверх пиалы, перевел взгляд на Виктора.
— Витек свой, — заверил Макар. — Правда, он думает, что это вы его машину угнали и самого чуть не хлопнули. Да, Витек?
Ковалева такое заявление застало врасплох. Он затравленно оглянулся на Джорджа и Цыганка: первый презрительно смотрел ему прямо в глаза; второй с довольной улыбкой открывал новую бутылку с пивом.
— Не дуйся, не дуйся, — успокоил Виктора друг.
— Да я так и не думаю, — пожал плечами Ковалев, уставившись в чашку.
— Твои мысли у тебя на лбу написаны. Так что с деньгами, Князь?
Назим отошел к столу с большим зеркалом, открыл выдвижной ящик и извлек из него конверт, который отдал Макару. Зотов не стал пересчитывать, просто сунул в боковой карман брюк.
«Вот тебе и сейф с секретным замком», — хмыкнул про себя Виктор, припоминая босса: тот долго бренчит ключами, а потом шепчет наизусть комбинацию, когда достает вот такой же конверт для Ковалева.
— Ну, за удачу, соратники! — провозгласил обыденным тоном Макар, салютуя чашкой с чаем.
Люба видела сквозь открытую дверь бара Зотова в компании с участковым и сразу сообразила: кузнец связан с дымным столбом в стороне Балкина озера. Весь народ вывалил на мраморные ступени усадьбы, где лучше всего было наблюдать грандиозное действо: по небу скакали рыцари с длинными копьями, навстречу которым выступили всадники в высоких шапках. Словно кто-то огромный, невидимый наклонил над курганом Рытым большое зеркало, чтобы показать селянам сражение далекого прошлого. Дым возник до миража и немного портил видение, затемняя небесное «зеркало».
— Свет! — окликнула Люба напарницу. — Я отойду.
Светлана Коротченко, крашеная блондинка с глазами чайного цвета, подбоченилась:
— Зачем это?
Она была в курсе сердечных дел подруги и тоже заметила кузнеца — второго рыжего в деревне не было.
— Надо, — коротко бросила Люба, выходя из-за прилавка.
— Ой, да знаем мы ваше «надо», — насмешливо произнесла Светка. — Видели мы ваше «надо».
— А видели, так чё зря спрашивать? — пробурчала Любовь.
— Да иди уже! Только недолго.
В холле усадьбы Люба едва не столкнулась с Ильясом Меметовым. Татарин торопился, толкая перед собой угрюмого сына.
— Иды-иды. Если ты меня подставил, я тэбе устрою суд. — Он негромко добавил несколько слов по-татарски. — Мне толка ссоры с Князэм не хватало. Топай, шалопай!
— Что-то случилось? — спросила его барменша.
Меметов даже не обратил на нее внимания — махнул рукой и поднялся на второй этаж в парикмахерскую.
Люба вышла на улицу. Бурное обсуждение миража закончилось. Народ расселся на скамеечках под раскидистыми орехами, разошелся по домам: августовское солнце давно перевалило за полдень и жара достигла своего пика. У лестницы стояли две легковушки — дверки салонов раскрыты, в динамиках надрывно жалуется «Ляпис-Трубецкой»: «Ты-ты кинула!» Чуть в стороне в тени ореха уазик участкового. Петр Баширов стоял у капота своей желтой «шестерки», потягивая с друзьями холодное пиво. Она быстро подошла к назойливому поклоннику. Тот даже не успел отстраниться — девушка схватила его за грудки, оттолкнув приятеля, оказавшегося на ее пути.
— Ну что, женишок? Колись, чего натворил?
— Э! Осторожней, кошка! — возмутился тот, которого толкнули.
— Заткнись! — бросила Люба через плечо.
— Охренела?! — Петр попытался вырваться, но острые ногти девушки впились в футболку, разрывая материю. — Порвала, дура!
— От дурака слышу! Запомни, сопляк: не лезь к Зотову, иначе будешь иметь дело со мной…
— Ой, боюсь-боюсь-боюсь… — хорохорился Баширов, краснея на глазах.
— Тогда бояться будет поздно, — прошипела Люба ему в лицо. — Навек хвостик засушу. Понял?
Первыми от Князя вышли участковый и Ильяс с сыном Нариманом. Перепуганный Меметов бежал следом за Евгением Ивановичем, заверяя, что его шалопай перепутал, что не надо оформлять «лживый свидетель», что он дома разберется с сыном и тот больше не будет «наговаривать сплетня на уважаемый людей». Участковому уже порядочно надоели заверения обвинителя и сама история с поджогом машины. Он молча сел за руль, дождался, пока отец с сыном залезут на заднее сиденье, и завел машину. Уазик развернулся в сторону трассы и, пыля, покатил по сельской дороге.
Люба стояла у колонны, наблюдая за Петром, который стал в один момент чернее тучи. Допрыгался мальчик!
Минут через пятнадцать появился Макар с городским другом. Босой, в запыленных камуфляжных штанах, кузнец немного задержался на крыльце — у Любы создалось впечатление, что он хочет ее о чем-то спросить, но не решается. Зотов встретился с ней взглядом — Люба сплюнула шелуху семечки, крепкими зубами щелкнула новую. Не спросил, лишь кивнул — поздоровался. Городской гость смотрел в другую сторону, словно и не клялся вчера вечером в любви, не лез с пьяными поцелуями.
Виктора больше волновала группа парней у машин. Те косились на кузнеца, переговариваясь с Башировым, однако Зотов не удостоил их вниманием. Он выглядел усталым. Обошел машины, не спеша потопал в сторону дома.
— Видишь, ничего с твоим кузнецом не стало, — мрачно сказал Петр Любе. — Но для него еще не все кончилось.
— Утри сопли, Петя, — вздохнула девушка. — Зотов тебе не по зубам.
Баширов окрысился:
— Не говори так, иначе я прибью его прямо здесь!
— О господи! — Люба покачала головой, глядя на парня с сожалением. — Я уже видела только что, как дружка твоего повязали в два счета. А ведь ты небось подговорил его на Макара поклеп навести. И помощь обещал. И бросил. — Она сплюнула в ладонь скорлупу. — Кишка у тебя тонка против Зотова.
Петр скрипнул зубами. Он прыгнул за руль своего желтого жигуленка, захлопнул дверь. Приятели бросились врассыпную, когда машина развернулась задним ходом. Нетрудно было догадаться, что придумал мстительный парнишка. Люба ахнула: нашла, кого за хвост дергать! Но сделать ничего не успела.
Городской друг окликнул Зотова, показал на машину. Тот усмехнулся, остановился посреди дороги, слегка покачиваясь на чуть подогнутых ногах. Виктор дернул его за руку. Кузнец вырвался, рыкнул, не желая уходить. Петр вытянул из окна правую руку, оттопырив средний палец. Зотов пожал плечами и хлопнул ладонью по правому бицепсу.
Люба видела, как водитель ругнулся сквозь зубы. Машина взревела — из-под колес полетели мелкие камешки, пыль поднялась столбом. Жигуленок рванулся с места… Макар не убегал, не прыгал на капот. В момент столкновения рыжий кузнец качнулся и оказался у левого крыла машины. Завизжали тормоза, на пороге усадьбы заголосила бабка: «Убили! Убили!» Вопль подействовал на свидетелей происходящего пуще холодной воды — куда делись бравада и хмель? Друзья Петра застыли бледные, рты нараспашку, один вовсе опустился на корточки, прикрыв руками голову.
