Одна из сестер будто почувствовала чужое присутствие. Накинув на правый уцелевший глаз повязку с выпуклым прозрачным кристаллом, она поднялась на дозорный камень.
— Я пошел, — одними губами прошептал Гермий. — Двинешься по моему сигналу.
Едва грайя обратила свой взор к восточному горизонту, он вышел из укрытия. Воительница отреагировала мгновенно. Острый яркий луч отразился от клинка ее меча, вышедшего из ножен.
— Приветствую тебя, Дино! — весело и торжественно произнес Гермий.
Грайя удивленно вскрикнула. Пемфредо и Энио вскочили с мест, щуря слепые бельма.
— Что там, сестра?
— Кто смел вторгнуться в наши пределы?
— Это посланник богов! — ответил за нее Гермий.
— Гермий?!
— Это ты, коварный?!
— Он, — откликнулась Дино, спускаясь с камня и целя мечом в грудь пришельца.
Велика сила олимпийцев, но еще более велика их спесь! Могучий род титанов был уничтожен коварно и зло, без колебаний и пощады. Теперь невозможно себе даже представить, как были прекрасны эти седые старухи с лицами, похожими на ломти кровавого мяса.
— Приветствую вас, могучие воительницы!
Гермий не торопясь поднялся на площадку и предстал перед грайями.
— С чем пожаловал, коварный? — презрительно произнесла Дино, удерживая клинок у лица непрошеного гостя.
— Какой приказ принес ты от своих хозяев? — эхом откликнулась Пемфредо.
— Или привел ты армию Кронидов? — вторила ей Энио.
Гермию стало немного не по себе: жуткие белые бельма глаз, обращенные к нему, смотрели с угрозой и недоверием. Он немного переместился влево, якобы желая присесть на камень, на самом деле проверяя, насколько грайи слепы. Глаза его не отпустили, а Дино отошла чуть в сторону, чтобы можно было видеть и подъем на площадку, и посланника богов.
— Я никогда не водил армии, — возразил Гермий. — Война не лучший довод. К тому же доспехи тяготят того, кто всю жизнь в пути.
— Прошла пропасть времени. Мир изменился, — усмехнулась Дино. — Ты мог перенять науку Ареса.
Гермий улыбнулся в ответ:
— Ты не скудеешь мудростью, сестра грайя.
— А ты — коварством, — парировала Форкида.
Пемфредо и Энио стали плечо к плечу, заслоняя собой вход в пещеру. Никакого доверия, ни к Кронидам, ни к их посланникам. Если ты даже просто прошел рядом с Олимпом, для этих несчастных ты уже злейший враг, опасный шпион. Мало ли что могла нашептать тебе во сне Афина, мало ли чем мог пригрозить тебе Зевс, мало ли какое зелье могла тебе вручить Гера. Каждый из богов мог повелеть тебе отправиться на край Ойкумены, чтобы убить титанид, а иначе горе тебе и твоим близким, несчастья городу твоему.
Энио прищурила опаленные глаза, присматриваясь к посланнику.
— Сестра Дино, по-моему, лукавый так же молод, как и прежде? Или мои слепые глаза обманывают меня, сглаживая морщины его лица? — спросила она.
— Нет, твои глаза не обманывают, — недовольным тоном ответила Дино.
— О чем вы говорите? — вступила Пемфредо. — Гермий по-прежнему молод?
— Как и все Крониды, — прошипела сквозь зубы Дино.
— Ах, сестра! Дай мне волшебный глаз — взглянуть на него!
— И я хочу! Я тоже хочу увидеть Гермия без блеклого тумана в больных глазах.
— Да перестаньте же! Тут не на что смотреть!
Но сестры уже подошли к ней, протягивая руки к выпуклому кристаллу на головной повязке. Дино пыталась утихомирить их, но Энио с Пемфредо были непоколебимы в своем желании увидеть гостя.
— Ты все такой же, Гермий, — вздохнула Энио, рассматривая его сквозь кристалл.
— Да, он все так же молод и силен, — ахнула Пемфредо, отобрав волшебную вещицу у сестры. Ее ладонь в кожаной перчатке легла на предплечье Гермия.
— Я привез амброзию и нектар, — объявил посланник.
— Что ты привез? — удивилась Дино.
— Амброзию? Нектар? — эхом повторили сестры.
— Ты нам даешь то, что вез для Зевса? Или это все коварный замысел отравления?
— О нет! Я могу сам отведать из каждого сосуда, если вас мучают сомнения.
— Зачем нам вечность, Гермий? Ты подумал, каков будет гнев богов, которым ты служишь?
— Но вы богини здесь. Народ горцев сделал вас бессмертными. — Гермий подал условленный знак Посейдону, а сам раскрыл свою походную суму, в которую грайи тут же с любопытством заглянули.
— Олимп и так бессмертен, — продолжал он, краем глаза наблюдая за перемещением атлантида. — Если бы он был так же справедлив, как спесив. Где бы взять зелье от чванливости?
Он захохотал, и грайи подхватили его шутку. Улучив момент, Посейдон бросился к пещере, но песок предательски скрипнул под его нетерпеливыми шагами.
— Кто здесь? — мгновенно отреагировала Дино, оборачиваясь к входу в пещеру, куда как раз входил повелитель Атлантиды. Кристалл был у нее в руках, и грайя не замедлила им воспользоваться. — Посейдон! — воскликнула она, бросаясь к Гермию.
— О, ты коварный раб своих богов-хозяев! Нет никакой правды в лживых словах твоих! Схватите его, сестры!
Гермий рванулся к входу в пещеру, чтобы преградить путь грайям.
— Выслушайте меня, могучие! — воскликнул он.
— Убить! — прошипела Дино.
Темный проход закончился каменным цирком, освещенным полуденным солнцем. Посейдон замер, не в силах сделать шаг.
Она сидела у естественной каменной чаши, заполненной бьющим из недр скалы родником, склонив голову над свитком. Солнечный свет, отражаясь от желтого полотна, освещал ее умиротворенное лицо и открытую нежную шею. Простая туника покрывала тронутые бронзовым загаром плечи, а ноги от бедра до щиколоток в чешуйчатой броне, нашитой, по обычаю амазонок, на кожаные штаны. При виде ее изящных пальцев, держащих свиток, и обнаженных нежных рук, полной груди, мерно дышащей под грубым полотном туники, у повелителя Атлантиды перехватило дыхание. Он помнил Медузу юной, яростной, необузданной, теперь перед ним была зрелая женщина, еще более прекрасная и… величественная. Одно в ней осталось неизменным: корона из зеленого золота в виде семи змеек по-прежнему держала тяжелый узел ее золотых волос.
Голова Посейдона пошла кругом, огонь страсти горячим потоком ударил в сердце. «Она будет моей!»
Он сделал шаг вперед…
— Мама!
Женщина встрепенулась. В тот же момент мальчишка, сидевший в тени и потому невидимый для Посейдона, поднял лук и выстрелил в пришельца. Уходя от стрелы (тело само рефлекторно отклонилось в сторону), повелитель морей успел удивиться силе малолетнего бойца. Мальчишке было от силы лет двенадцать, но в руках он держал настоящий боевой лук!
