– А ежели прямо в лицо вылетает стая комаров? – не успокаивался я.
– Стая комаров! – повторил владелец музея энтомологии. – Рой! Некоторые особи попадут в нос, на вдохе окажутся в легких. Это почти мгновенная смерть. Вы…
– Да! – кивнул я. – Артемона принесла Варваре термос с на редкость ядовитыми насекомыми. Геннадий, который хотел подшутить над Задирайкиным, попросил Максима открыть крышку. Но вместо игрушки вылетела стая комаров.
– Рой, – опять поправил гробовщик.
– Как ни назови, суть не меняется. – Борис отодвинул ноутбук в сторону. – Летчики скончались за считаные секунды.
Семен провел рукой по лицу.
– Арти, дорогая…
Жена вскочила и выбежала из комнаты. Семен встал.
– Господа! Прошу меня простить. Я скоро вернусь. Вам сейчас подадут чай.
Глава 44
Мы успели угоститься прекрасным напитком и съесть на редкость вкусные булочки с маком, когда Семен вновь появился в комнате.
– Супруга плохо себя чувствует, – сказал он, – более в нашей беседе участие принимать не будет. К ней едет врач. То, что вы рассказали, весьма забавно. Жаль, бездоказательно.
– Мы не успели завершить историю, – объяснил я.
– Что ж, я весь внимание, – кивнул Глаголев. – Если позволите, вопрос. При чем тут Задирайкина? Софья тоже, по вашему мнению, включена в сказочную историю с комарами?
Я поставил пустую чашку на блюдце.
– Артемона придумала гениальное решение проблемы. Она не может развестись с Филиппом.
Гробовщик потянулся к чайнику.
– И что же ей мешает? Гнев отца? С Юрием Константиновичем давно разорваны отношения. Арти выросла, она не тихая, запуганная авторитарным отцом девочка, и у нее есть я. Если мужик, который зарабатывает порнухой, посмеет…
– Вы женаты, и не на Артемоне, – напомнил я, – если Екатерина узнает об измене, вам несдобровать. Да, она недовольна мужем, зла на него. Но ревность – страшная штука. Вторая половина ринется в суд, отнимет у вас половину имущества.
– Можно пошептаться с мужиком, – возразил владелец похоронного бизнеса, – с глазу на глаз. Катерине никогда о беседе не узнать. Отец – не проблема.
Борис начал вертеть в пальцах чайную ложечку.
– Вероятно, для вас – да, а вот для Артемоны… Она вам сообщила адаптированную историю своей юности, но грешки-то у вашей супруги есть. Попов мог знать правду о прошлом Артемоны. Он боялся, что жена оформит развод. Почему? Как ему тогда объяснить покупку шикарных машин? Каким образом жить на широкую ногу? Сейчас Филипп – зять богатого Буратинова. Он всем говорит: «Тесть мне ни в чем не отказывает». А что будет, когда Артемона разорвет союз? Обманутые Никитой Григорьевичем люди ищут его деньги. Неровен час ограбленный народ начнет писать в прокуратуру доносы о том, что Филипп черную икру на устрицы намазывает да по восемь раз в году на теплый океан летает. Я не уверен, что младшего Попова могли взять за мягкое брюшко, но он очень этого боялся, считал Артемону гарантом своей беззаботной жизни. А у вас дома истеричная злая Екатерина. Вам развод тоже не выгоден. Артемоне же, как всякой женщине, хочется надеть обручальное кольцо. И она находит способ его получить. Кто-то сообщает Екатерине о пробах для сериала и присылает ей билет на самолет. Исполняется ее мечта – она звезда. Филиппу тоже предлагают то, чего он давно хотел: стать компаньоном иностранной фирмы. Геннадий рад разыграть Задирайкина. Все складывается вместе, и самолет гибнет. В этой компании посторонний только Задирайкин. Он – сопутствующая жертва. Максима пришлось убить, чтобы лайнер разбился. Есть фото эксперта с места катастрофы, вы его видели. На снимке запечатлен термос. Но он пуст, искорежен, не привлекает внимания следствия. Кому он принадлежал, определить невозможно. Вещи пассажиров и экипажа расшвыряло в разные стороны. Термос никого не удивил. Следов взрывчатки в нем нет. Да, его нельзя внести в салон пассажиру. Но некоторые люди и не то протащить ухитряются. Сосуд мог лежать в багаже. Но мы точно знаем, кто и зачем внес его в кабину пилотов. Найти останки комаров невозможно. И я абсолютно уверен, что никто из спецов, которые работали на месте крушения, не подумал, что в гибели лайнера повинны насекомые. Не знаю, есть ли тест на определение укуса комара. Но даже в случае его существования никто не станет применять его к останкам пилотов. Годион не живет в России. О существовании этого кровососа не все энтомологи знают, вы сами об этом говорили Ивану Павловичу. И вот что интересно: Варвару не обманули. Ей спустя некоторое время дали денег на квартиру и джип. И кто ей вручил купюры, а? Госпожа Крапивина? Что-то вы притихли!
– Артемона, – ответила Варвара, – налом. В чемодане валюту привезла.
– Где она деньги взяла? – ошалело спросил похоронных дел мастер.
– Полагаю, домработница Регина Анатольевна не лгала, – пояснил Борис, – она и впрямь видела в кабинете Филиппа сумки, набитые валютой, и Артемону.
Я вступил в разговор:
– А вот вдова Филиппа солгала, когда говорила, что купюры, которые получала от мужа, пахли сыростью. В кабинете сына мошенника был сейф, Арти знала код! Это она пыталась внушить нам, что у Попова тайник в каком-то подвале. Она, дескать, понятия не имела, где казна хранится. Ан нет!
Семен молчал.
– Теперь о Софье, – заговорил Борис. – Мы опросили коллег пилота, все как один говорили: Задирайкина обожала мужа, он отвечал ей взаимностью. В их отношениях была лишь одна тень. Соня не могла забеременеть естественным путем. В конце концов пара решилась на ЭКО, это дорогое удовольствие. Максим взял кредит в банке. То, что супруга ждет малыша, он так и не узнал. Спустя некоторое время после аварии Софья тоже покупает квартиру. Где она взяла такую сумму? Варвара?
Крапивина сгорбилась в кресле.
– Вы жили когда-нибудь в бараке? В клетушках, которые разделили бумажными стенами. Сосед чихнет, из десяти конурок ему «Будь здоров» кричат. А у нас с Генкой каморка была за неработающим сортиром, она последней по коридору располагалась. На этаже было три туалета. В том, что около нас, бачок раскокали, унитаз никак заменить не могли, денег не находили, дверь просто заколотили. Иногда по ночам я слышала сквозь сон, как там кто-то возится, но думала: это глюки. Зачем идти в уборную, где бачка нет? И дверь досками забита! А за нашей комнатой наружная стена. Мы могли делать, что хотим, соседи не слышат, потому что за закрытым тубзиком находится общая прачечная, две старые стиральные машины в чулане. Они так шумели! Атас. За постирочной кухня. В ней вечный скандал. Я Генке термос, который он в полет взял, поздно вечером отдала, уже за полночь. Он до этого футбол по телику глядел, видеть-слышать меня не желал, потом заснул, а я Артемоне позвонила, сообщила:
– Я все сделала. Емкость у него, крышку он не откроет. Где мои миллионы?
Она ответила:
– Спокойно. Просто подожди.
