– Я начала семьей интересоваться, когда он от меня ушел, – сказала Оля. – Про историю с фамилией, именами в журнале прочитала. Ее адвокат рассказал, потому что Буратинов ему не все деньги заплатил.
– Кто? – быстро спросил я.
– Ну… он!
– Как его зовут?
– Филипп, – прошептала Оля, и по ее лицу покатились слезы.
Она начала вытирать их рукавом, я достал из портфеля пачку бумажных платков и протянул ей.
– Спасибо, – еле слышно сказала Ольга, – вы очень добры.
Я решил упорядочить услышанную информацию:
– У вас был роман с Филиппом Поповым, потом он бросил вас, женился на Артемоне, и вы решили испортить ей день свадьбы, прислали похоронный венок.
Ольга мигом стала пунцовой.
– Нет! Все не так было.
– А как?
– Я жена Фила! А он изменил мне! Наш ребенок умер!
– Оля, ни в одном документе не указано, что младший Попов ранее регистрировал брак, – возразил я, – и нет упоминаний, что он стал отцом.
Ольга засунула руку под фартук, вытащила записную книжечку и подала ее мне.
– Посмотрите. Я всегда ношу ее с собой. Это мое сокровище.
Глава 13
Я открыл книжку, передо мной был альбом фотографий. На первом фото было море или океан, много воды. Пляж, на нем установлена арка, увитая цветами. Около нее стоят двое. Ольга, тогда еще Ярослава, одетая в белое платье, на голове у нее венок из неизвестных мне цветов. Молодой мужчина в шортах, зато в рубашке с длинными рукавами и галстуком. Чуть поодаль застыл дюжий африканец в сюртуке, щедро расшитом золотом, и таких же брюках. Обуви ни на ком из присутствующих нет.
Я перевернул страницу. Теперь вместо снимка в прозрачном «кармане» оказался сложенный лист бумаги.
– Вынимайте, разворачивайте, – велела Оля, – читайте.
Я выполнил ее просьбу, развернул лист и вздохнул. В моем образовании есть пробел. В анкетах советских лет был вопрос: «Знание иностранного языка. Подчеркните нужное: Говорю, читаю, пишу свободно. Говорю, читаю. Говорю. Читаю со словарем». Вот я тот, кто читает со словарем. Даже не владея английским языком, будучи в Нью-Йорке, можно понять кое-какие вывески. Ну, например, «Pizza». Пицца она и в Африке пицца. Но документ, который я сейчас разглядывал, был написан арабской вязью. Внизу стояла красная печать и чья-то подпись.
– Мы поженились на острове Симикото, – вздохнула Оля. В отеле на ресепшен висело объявление, если кто-то хочет пожениться, то для них устроят незабываемую свадьбу.
Ольга прижала руки к груди.
– Это и правда было незабываемо. Берег океана! Цветы. Священник местный. Потом для нас накрыли в беседке стол, принесли невероятно вкусные морепродукты. Выступали артисты, танцевали, пели. И еще были дрессированные обезьянки. Такие милые, забавные! Одна у нас из вазы фрукты таскала.
На лице Ольги впервые появилась улыбка.
– В конце подали торт с фигурками жениха и невесты. Загремел салют. Мы стали законными мужем и женой!
Я молчал. Язык не поворачивался сказать Ольге правду. Многие отели устраивают для отдыхающих развлечения, свадьба – одно из них. Пары, которые много лет живут вместе, и те, кто недавно познакомился, с удовольствием принимают участие в таком веселье. Вот только юридической силы оно не имеет. Сомневаюсь, что процедуру проводит настоящий священник, скорее всего это актер. Но даже если он на самом деле духовное лицо, то обряд совершен не по канонам Русской православной церкви и не по законам России. Приехав в Москву, новобрачным надо расписаться в загсе, а потом, если им хочется, идти в храм. Но наивная Оля поверила красивому спектаклю.
– Долго вы прожили вместе? – осторожно уточнил я.
– Два года без одной недели, – ответила Ольга, – все так хорошо было. Я переехала к Филу.
– В родительский дом? – удивился я.
Ольга сделала отрицательный жест рукой.
– Нет, отец и мать Фила давно умерли!
– Знаете, кем работал отец… э… мужа? – уточнил я.
Ольга сообщила историю, которую вдохновенно сочинил младший Попов.
– Филипп рос в детдоме. Его предки попали в аварию и погибли. Государство выделило сироте однушку. Дом был на окраине, но экология хорошая, рядом лес, озеро. А что еще надо ребенку? Я сама жила в коммуналке в крохотной комнатенке, соседей толпа. Но когда переехала к Филиппу, то расстроилась. Никакого уюта. Грязно. Я быстро порядок навела, занавесочки сшила. В кухню красно-белые, клетчатые, в спальню гобеленовые, купила коврик в ванную, в туалет держатель для бумаги. И мои деньги закончились! Мы стали потихоньку обустраиваться. Фил с получки всегда что-то приносил: комплект белья, скатерть. Я мечтала поменять кухню и диван в комнате. Все было такое старое! Жуткое. Но мы счастливо жили, только командировки мужа меня напрягали, он дома максимум два вечера проводил, а на выходные, праздники его всегда посылали в другие города.
Чем дольше Оля говорила, тем меньше мне нравился Филипп Попов. Я-то знал, что у единственного наследника создателя финансовой пирамиды не было ни малейших проблем с деньгами. Он легко мог приобрести и кухню, и диван – все, о чем мечтала девушка. Но парень этого не сделал. С отцом любовницу не познакомил, снял квартиру подальше, врал про поездки. Почему? Ответ прост: он не собирался связывать свою жизнь с Малыгиной, она была лишь временной остановкой. А вот она, на беду, полюбила непорядочного парня, верила ему.
– Потом наш ребеночек умер, – печально сказала моя собеседница.
– Он болел? – сочувствующе спросил я.
– Нет, – после небольшой паузы ответила Ольга, – когда я обрадовала Филиппа известием о том, что жду ребенка, он сначала испугался, сказал, что еще молод, не собирается становиться отцом. А я возразила:
– Из тебя получится самый лучший папа на свете.
Через несколько дней Фил принес торт и предложил:
– Давай отпразднуем твою беременность. Извини, я просто испугался, побоялся не справиться с малышом. Это огромная ответственность!
Но я на мужа ни на секунду не рассердилась. Чудесный вечер получился. Торт был невероятно вкусный, я слопала три куска. Ночью мне стало плохо, тошнило, всю ломало, крутило. А Фил улетел в командировку. Еле-еле до утра дожила. Хотела пойти к врачу, встаю…
Оля закрыла лицо руками.
– Вы мужчина. Посторонний. Неловко подробности вам сообщать. Выкидыш у меня случился. Неделю я болела, еле двигалась, потом пошла к гинекологу, рассказала, что произошло. Очень приятная тетенька попалась. Я на торт грешила, думала, им отравилась. Она объяснила, что это возможно. У меня в кабинете лились слезы из глаз, а доктор сказала: «Не реви. Задержка по твоим словам месяц. Возможно, ты и не была беременной, просто цикл сбился». Но я знала, чувствовала, был у нас сыночек! И умер. И все испортилось. Филипп вообще дома ночевать перестал, жил на работе. Потом позвонил и быстро так сказал: «Открой шкаф в коридоре, загляни в синий чемоданчик. Я перезвоню». Конечно, я сделала, как муж просил. А там!..
