– Сначала доберемся – там видно будет. Может, они вообще никуда не идут или уже ушли – чего сейчас гадать? Если на месте, то придумаем что-нибудь.
Это не было отговоркой, я так и думал на самом деле. Хотелось, чтобы все сложилось так, как планируем, но… заранее я был готов уже к любому результату – мертвому экипажу на борту, выброшенному ураганом на берег судну, чему угодно, в общем. Если все получится – пусть это лучше будет приятным сюрпризом, нежели обрушением хрустального замка последней надежды. Да и не последняя она, тут уж хрен дождетесь: надо будет, я и вплавь погребу в Европу, здесь не останусь.
Видимость продолжала падать, метрах в пятидесяти уже было почти ничего невозможно разглядеть. Стало темно, темно по-настоящему, как в самые темные сумерки, когда до наступления ночи остается всего ничего. В воздухе неслись не только листья и ветки, но и мусор поувесистей. Пластиковый синий ящик, кувыркаясь, вылетел откуда-то сбоку и со всего маху врезался в борт фургона, гулко, как в барабан, ударив. Мусорный контейнер на роликах катился, гонимый ветром, потом с грохотом врезался в стену контейнеров, остановившись.
Щетки стеклоочистителя выполняли уже декоративную функцию, эдакая движущаяся в сумасшедшем темпе художественная инсталляция на лобовом стекле. Промелькнул мимо окна колченого бредущий, совершенно дезориентированный зомби, и мне показалось, что я заметил выражение недоумения даже на его мертвом и полуразложившемся лице. Да это понятное дело, тут и мертвый офигеет от того, что творится вокруг.
Без Сэма, как мне кажется, мы бы даже дорогу к причалам не нашли. Может, и преувеличиваю, но контейнерный терминал поражал своими размерами и планировкой. Настоящие стены и небоскребы из железных ящиков поделили его на кварталы, районы, образовали улицы и проспекты, и понять, куда сворачивать, учитывая то, что очередная разноцветная стена выплывала из дождя только перед самым носом, было почти невозможно.
Когда мы выскочили на причал, стало страшно уже по-настоящему. Казалось, что ураганный ветер подхватит нашу увесистую машину и просто зашвырнет ее во взлохмаченную серую поверхность воды в бухте. Вода плескалась совершенно беспорядочно, словно какой-то придурок часто колотил снизу по дну этой бухты, заставляя плясать ее содержимое. Огромные портовые краны, выстроившиеся вдоль причала, ажурные и легкие при всех своих невероятных размерах и мощи, казалось, должны были развалиться под первыми ударами непогоды, но почему-то пока держались. Но ветер в их опорах выл, как тысячи озверевших от голода призраков, я поначалу даже подумал, что включились какие-то сирены.
Пикап так и ехал перед нами, чуть накренившись на левый борт под напором ветра. Было видно, что Сэм вынужден постоянно подруливать, чтобы его не снесло, да и мне приходилось постоянно заниматься тем же самым. Причал казался бесконечным, я даже не представляю, на сколько он вытянулся – километра на два, наверное, не меньше. Мы проезжали под кранами, чуть не затыкая уши от воя ветра, время от времени ветер слабел, когда нас прикрывала от него стена контейнеров, приготовленных, наверное, к погрузке и выложенных неподалеку, затем нас опять трепало как тряпку, но… двигались, в общем.
Краны, рельсы, по которым они двигались между штабелями, грузовики, длинные низкие транспортеры для перевозки все тех же контейнеров, и везде мусор, горы мусора, летающего, катящегося по бетону, скопившегося в кучи в углах.
Судно сначала скорее угадалось, чем увиделось сквозь занавес дождя. Серая угловатая громада, пришвартованная в самом конце причала и возвышающаяся над ним своим покатым бортом на добрый десяток метров, наверное. Неприступно возвышающаяся. Что подтвердилось окончательно, когда мы проехали вдоль него: никаких трапов и сходен не наблюдалось. Ничего, только гигантского размера надпись с названием компании-владельца – во весь борт, белым по синему, а не по серому, как показалось сначала. И загружено оно не сильно, ватерлиния над водой высоко-высоко, так что забраться на этот борт и мечтать незачем.
– Надо подумать,– сказал Сэм, разворачивая машину.
– А что нам еще остается,– добавил я и повторил его маневр.
Еле заметное сквозь занавес дождя судно было молчаливо и негостеприимно, как туда попадать – надо еще придумать. А где мы будем думать, стало понятно сразу: прямо напротив пришвартованного судна, метрах в тридцати, виднелся вполне капитального вида домик. Не кирпичный и не бетонный, разумеется, а из легких панелей, как все в этих краях, но все же укрытие. И самое важное – этот домик стоял в некоем «кармане» стены контейнеров, возвышавшихся над ним в три яруса и защищавших от ветра. Очень, очень хорошо, как раз то, что нужно для того, чтобы взять тайм-аут.
Действительно, я «машиной ощутил», как напор ветра стих, стоило подъехать к дому поближе. Домов было даже два – одноэтажный, вроде конторки, возле которого в рядок выстроилось несколько легковых машин, и второй, побольше, на два этажа, напоминающий собранные в два яруса строительные бытовки с наружными металлическими лестницами, по которым в такой ветер карабкаться совсем не хотелось.
Машины мы втиснули в узкий, на первый взгляд вообще похожий на щель, технологический проезд между рядами контейнеров. Места было оставлено ровно на рельс и катающуюся по нему ногу крана, который наподобие арки катался над штабелями, выдергивая нужное. Но метров шесть-семь ширины в этой «щели» все же было – такие тут были масштабы.
Встали. Решив, что мокнуть достаточно, я перегнулся через спинку сиденья, покопался в кармане своего рюкзака и выдернул оттуда такой же желтый нейлоновый дождевик, как тот, что был надет на Дрику.
– Выходим? – спросила она, решительно ухватившись за автомат.
– Да, пожалуй,– кивнул я и полез наружу.
Кот, естественно, выходить в непогоду не стал, так и сидел за привязанным мотоциклом, настороженный до невозможности.
Ветер, несмотря на то что мы тут как в ущелье были, все же не так наваливался, как на свободном пространстве. Можно было и стоять, не опасаясь, что тебя понесет, как тот ящик, и даже разговаривать, хотя, скорее, все же не разговаривать, а орать.
– Деваться нам некуда, но и судно никуда не пойдет,– прокричал Сэм, придерживая рукой капюшон старой парки.– Они не могут быть настолько психами, чтобы попытаться покинуть порт в ураган.
Слышно его было как-то странно, ветер словно уносил по половинке каждого слова, стоило тому вылететь изо рта нашего приятеля. Звучало все как испорченная запись.
– И тот парень в Порт-Артуре сказал, что они выходят завтра,– прокричала Дрика, прикрывая рот ладонями на манер рупора.
– Верно,– кивнул Сэм,– а нам надо пока забраться в тот домик и там почесать в затылке. Оттуда и «Алисия» под надзором, незаметно не сбежит, да, сэр.
– Согласен,– кивнул я.– В домик для начала схожу я сам, а вы прикрывайте, в порту полно мертвецов.
– Я с тобой,– решительно сказала Дрика.
– Не надо,– покачал я головой,– мы с тобой этого не отрабатывали. Выскочит какая-то тварь неожиданно, а я получу очередь в спину. Оставайся с Сэмом.
