Ошибся, попались навстречу два восьмиколесных бронетранспортера с длинными носами, явно патрулирующие дорогу. Ну тоже полезно – мало ли кто подкатит к Порт-Артуру с этого направления? Разведка подступов и все такое, правильно.
Думаю о чем угодно – лишь бы не думать о том, что нас ждет впереди. Начну гадать – выйдет запланированное или нет,– с ума сойду, наверное, мне и так жена с детьми и даже коты каждую ночь снятся, если обломаюсь… Да ни хрена не будет, если обломаюсь, все равно доберусь. Я упрямый, я всегда добиваюсь своего, подчас просто из принципа.
Ближе, ближе город Хьюстон, сильнее ветер, хуже погода. Тоже на нервы действует так, что дальше некуда. Почему все так некстати? Вчера еще от жары изнывал, и позавчера, и вообще все последние месяцы напролет, а вот именно сегодня гадская погода начала портиться. Специально так? У кого-то там, наверху, нездоровое чувство юмора?
В таком напряге просидел больше часа, молча, глядя вперед и пытаясь молиться непонятно кому о том, чтобы чертов ураган, который явно приближается, не испортил нам все. Ну не должно так быть, не может, это просто ни в какие ворота.
Сэм еще прибавил скорости – значит, тоже нервничает.
– Далеко еще? – спросил я его по рации.
– Час, не больше. Успеем до урагана. Нам только Бэйтаун проскочить бы без происшествий, и мы почти на месте.
– Там еще мост впереди? – уточнил я, глянув на карту, которую заботливо держала развернутой Дрика.
– Мост. Но там еще два моста есть,– ответил он.– Через какой-нибудь проедем, как я думаю. Или придется объезжать весь город по кругу, а заодно и озеро. Это уже чертовски далеко.
Я ничего не ответил, но занервничал сильнее. Мосты… мало ли что на тех мостах сейчас. В Хьюстоне тоже нефтяные терминалы под контролем, могли и мосты перекрыть. А если перекрыли, то за каким чертом через них тогда кого-то пропускать? Проще послать куда подальше. А мы не в тех силах, чтобы на это возражать. Вон как в Порт-Артуре они окопались, даже с броней.
Начали срываться первые капли дождя, летевшие с ветром почти горизонтально, вперемешку с пылью и мелким мусором. Они застучали по лобовому стеклу фургона, пришлось включить щетки, которые, давно пересохшие, поначалу просто размазывали воду, мешая смотреть.
Где-то вдалеке, над Мексиканскими заливом, сверкнула молния, и там же небо становилось все темнее и темнее, превращаясь даже не в свинцовое, а в нечто почти черное.
– Ой, что это будет? – пробормотала Дрика, вглядываясь во тьму приближающегося шторма.
– Будут проблемы,– исчерпывающе ответил я.– Большие такие.
Ветер временами закручивался в маленькие слабые торнадо, один такой смерч поднял большой мокрый пальмовый лист и швырнул его нам навстречу, налепив на решетку, закрывавшую лобовое стекло, прямо у меня перед лицом. Пришлось остановиться. Когда попытался выбраться из машины, ветер чуть не вырвал у меня из рук открываемую дверь, я даже испугался, что не удержу и ее просто выворотит из петель. Но ничего не случилось, пока он был еще не настолько сильным.
Но и не слабым. Он все же трепал рукава майки, щекотно ворошил волосы, и чувствовалось, что он только начинает набирать силу, что вся его мощь проявится очень скоро, вот-вот, как только быстро приближавшиеся тучи достигнут нас.
Я сдернул лист с решетки, и он улетел дальше, подхваченный вихрем.
Тигр тоже заметно беспокоился. Он даже не спал, хотя занимался этим благородным делом практически все время, пока мы были в пути, а искал уголок поукромней в большом кузове фургона – вроде как спрятаться намеревался от грядущих неприятностей.
– Что у тебя? – запросил по радио уехавший вперед, но притормозивший Сэм.
– Все нормально, еду.
– Надо торопиться, парень.
– Я понял.
Еще немного, и наши машины влетели на широкую центральную улицу городка Бэйтаун, обязанного названием тому факту, что расположился он на берегу бухты Таббс. Даже не на улицу, а просто катили по широченной трассе, рассекавшей тело городка и окрестных многочисленных промзон. Мелькнули одноэтажные дома на лужайках, наклонившиеся под напором ветра деревья, разоренный магазин, какие-то пустынные склады, торговый центр, снова дома.
В городке оказалось неожиданно много мертвецов, я даже подумал, что привычка строить широко и просторно, укоренившаяся в этих краях, нас сейчас спасает от проблем, иначе пришлось бы их таранить, рискуя повредить машину, а то и завязнуть в толпе. Зомби были активными, многие пытались гнаться за нами. К счастью, крутились они ближе к домам почему-то, поэтому не успевали добегать до едущих посреди дороги машин, прижавшихся друг к другу и идущих почти бампер в бампер. Да и с дороги съехать не проблемой было, местность ровная как стол, плоскость шоссе переходит в такую же плоскость зеленых газонов, уже заметно заросших.
– Почему их столько? – с недоумением спросила явно напуганная Дрика.
– Ураган, наверное, побеспокоил,– предположил я.– И еще шумно, и влажность, и вообще все не так, как было последнее время. Вот и задергались.
– Это плохо?
Странный вопрос. А как она еще думает?
– Плохо, наверное,– не стал темнить я,– лучше быть готовыми ко всему.
– Мы сможем подъехать прямо к судну?
Тоже вопрос на пятерку. И тоже требует честного ответа.
– Понятия не имею. Надеюсь.
– Я боюсь,– сказала девушка, немного подумав по обыкновению.
– Я тоже,– легко объявил я себя солидарным, поскольку мало того что очень боялся, так еще и мучился нехорошими предчувствиями,– но ты домой хочешь?
– Хочу,– ответила она, на этот раз без всяких пауз на обдумывание.
– Ну и я хочу, поэтому намерен рисковать и прорываться. Меня семья ждет.
– Когда с ними пропала связь?
– Больше месяца уже, но у них был толковый план, что делать дальше. Было оружие, была еда, все было, в общем, из того, что сейчас необходимо.
– А у меня с мамой вообще никакой связи с тех пор, как я прилетела сюда,– нервно вздохнула Дрика.
Вслух об этом она сказала вообще в первый раз, и я старался этой темы избегать. Не то чтобы не знал, а просто чтобы пальцем в ране не ковырять. Прекрасно понимаю, каково ей в неизвестности пребывать.
Неожиданно сильный порыв перемешанного с мусором ветра чуть не столкнул фургон с полосы – настолько увесисто наподдало в борт. Но я удержал машину, лишь в очередной раз выматерившись. Кстати, Дрика к матюгам уже привыкла, примерно знала значение кратких выразительных слов моего родного языка, и более того – начала при сильных эмоциях сама вворачивать их в речь. Дурной пример заразителен.
– Скоро мост, и мы почти в нужном месте,– послышался в рации голос Сэма.
– Сколько еще?
– Минут десять, не больше, если все будет по плану.
