Эта мысль сформулировалась в моем сознании быстро и как-то очень четко, с бриллиантовой чистотой, чистая и светлая, с кроваво режущимися гранями. Но при этом она не успела оформиться в итоговое слово «хана» – в мироздании произошли некоторые изменения. Из зарешеченного водительского окна фургона появился тонкий и длинный ствол американского автомата, который вдруг завибрировал, выбросив из себя струю прозрачного дымка, и долгая цепочка острых пуль ударила в голову мертвой твари, разбрызгивая мозги и осколки кости. А стрелок удерживал автомат в решетке до тех пор, заставляя его биться в припадке длинной очереди, пока не вылетела последняя дымящаяся гильза, а затвор не встал на задержку.
Мутант просто ткнулся уродливой мордой в дорожную пыль и больше не шевелился. Я перекинул спарку магазинов в «хеклере», а затем медленно-медленно пошел к лежащей на земле туше. Подойдя ближе, хотел выстрелить «для контроля», но понял, что не знаю, куда целиться: тридцать патронов из М-4 разнесли в клочья верх черепа и шею, стрелять уже не требовалось.
– Не… это уже наверняка,– пробормотал я, поднял глаза и столкнулся взглядом с Дрикой.
– Как я? – спросила художница.
– Обалдеть можно,– честно ответил я.
– Он меня даже не видел, встал здесь и замер. А винтовка в руках была,– пояснила она.
– Это я понял. Только ты все равно молодец.
– А зачем ты из машины полез? – полюбопытствовала моя спутница.
– Мне бы самому кто объяснил,– вздохнул я.– Расслабился, решил, что гадость эта так и будет убегать,– надоело гоняться, а она кинулась сразу.
– Ну хорошо, что справились,– подвела она итог, заставивший меня немного покраснеть. Облажался я по ходу неслабо.
Обежав фургон, я подобрал с земли «бенелли» и выругался с чувством, обнаружив, что от падения отключился и больше не собирается включаться коллиматорный прицел. Гадство, полезная штука ведь. Да и сам дробовик надо бы почистить – он много пыли зачерпнул. Забросив ружье в кабину, я пошел обратно, к убитому Дрикой существу.
Мутант был «средней степени измененности», не слишком далеко ушедший от своего прототипа – человека. Та тварь, что гонялась за мной в складе в Юме, была изменена намного больше, превратившись в настоящего бабуина-переростка, а у этого степень «человекообразия» была куда выше. Даже черты лица, в общем и целом, остались человеческими, только уродливо растянулись. Ну и зубы с человеческими вообще ничего общего не имели, пасть пугала. На кривых пальцах рук появились короткие острые когти.
Дрика вышла из машины, причем я отметил, что она не забыла сменить магазин в автомате, затем подошла ко мне. Присев на корточки, заглянула в морду убитой твари, сморщилась болезненно, отвернулась, сказав:
– Гадость какая!
– Ну да,– согласился я.– Не то чтобы Том Круз, или кто там сейчас за самого красивого.
Поднявшись на ноги, оглянулся и обнаружил Сэма, неторопливо идущего в нашу сторону вместе с Соксом. Винтовка лежала у него на сгибе руки, шляпа «стетсон» отбрасывала тень на лицо так, что виден был лишь силуэт. Когда они подошли к нам, Сэм долго всматривался в непонятно как уцелевшую на всем этом кровавом гнилом месиве, во что превратила голову чудовища длинная очередь, морду мутанта, щуря глаза в сетке морщин, а затем, к моему немалому удивлению, сказал:
– А я его знаю.
– Знаешь?
– Знаю. Этого парня звали Баз Мэлли. И он ограбил банк в Лаббоке, застрелив при этом кассиршу и охранника. И было это три года назад, да, сэр.
– Знакомые у тебя… – протянул я, глянув искоса на Сэма.
Тот воспринял мою фразу излишне серьезно, потому что сразу поспешил оправдаться:
– Я понятия не имел о том, кто он такой, когда обнаружил его спящим в машине во-он там, за школой. Он повел себя грубо, но у меня был револьвер с собой, а ему свой долго было доставать. После того как он уехал из Джастисбёрга, сюда приехали копы. Много копов, да, сэр, они за ним гнались. Они и рассказали, что он сделал.
– И как же ты его узнал?
– Татуировку видишь?
Сэм указал на три капельки крови, вытатуированные под левым глазом мутанта.
– И на шее еще,– сказал Сэм, указав на четыре кельтских креста, выколотых в рядок.– А вообще я вижу мало людей в последние годы, лица запоминаются, да, сэр.
– И что он тогда копался за автобусом? – спросила вдруг Дрика.
Мы с Сэмом озадаченно посмотрели друг на друга. И действительно, мутант ведь что-то там делал, когда я начал в него стрелять.
– Посмотрим? – предложил я.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Сэм.– Пошли.
К нашему удивлению, мутант там копал. В прямом смысле этого слова – выгребая песок из-под ржавой рамы автобуса,– и прокопал достаточно глубоко.
– Ну-ка… – сказал я, присаживаясь рядом с ямой и заглядывая внутрь.
Там было пока очень темно, пришлось достать фонарик и посветить. В самой глубине в сухом песке виднелось что-то серое, плоское.
– Ну-ка… – повторил я, доставая нож и пытаясь копать им.
И через минуту я уже тащил из ямы большой атташе-кейс из армированного пластика, на крышке которого была видна всем известная надпись «Самсонайт».
– Это еще что? – удивился Сэм.
– А сейчас глянем,– сказал я.
По здравом размышлении решил, что бомбы здесь быть не должно: никто не закладывает бомб в зарытые на несколько лет кейсы. А то, что кейс зарыт давно, сомнений не вызывает: над ним успели кусты вырасти, мутант их выдрал, когда копал.
Замки пришлось взламывать при помощи все того же ножа – благо лезвие у него было крепким и толстым. Я откинул крышку, а затем мы все хором свистнули.
– Так вот зачем он сюда вернулся… – задумчиво сказал Сэм.– И кто теперь может сказать, что у мертвяков совсем нет памяти? А это что?
Чемодан был заполнен деньгами. Пачками долларовых купюр разной степени потрепанности, взятыми из банковского зала. На самом деле зрелище было бы внушительным для непривычных к лицезрению наличных американцев: по моим прикидкам, учитывая изобилие мелких купюр, в чемодане было не больше пятидесяти тысяч. А еще там лежал пистолет с запасным магазином, вороненый «Кольт 1911» с коричневыми пластиковыми щечками рукоятки. Взяв из чемодана, я взвесил его в руке, после чего передал Сэму, сказав:
– Орудие преступления вообще-то, но не думаю, что теперь это принципиально. А что делать с «бумагой»?
– Не знаю,– пожал плечами Сэм, принимая от меня пистолет и оттягивая затвор, чтобы заглянуть в патронник.– Брось в яму – все равно они не нужны. Но интересно то, что тварь вспомнила про спрятанное и вернулась. Поэтому он и вел себя так странно – шлялся по городку, но напрямую напасть не решился, да, сэр. У него другие дела здесь были – не до меня ему было.
