Затем пришла очередь кают экипажа – были здесь и такие, скромные, маленькие, с откидными койками: владелец такой большой лодки сам управлять ею не мог – нанимал людей для выходов в море. И как раз возле машинного отсека. При поднятых полках туда влезло двадцать четыре бочки, после чего мы сочли запас достаточным. Перегружать тоже боялись, а сколько всего можно загрузить – понятия не имели, мануал про это молчал. Грузить что-то на палубы опасались – и шланг не везде дотянется, и опять же боялись нанести ущерб остойчивости яхты: ей через океан идти, а там всякое бывает. Все вниз, как можно ближе к днищу, чтобы как ванька-встанька.
Интересно, что самих мысль о грядущем переходе нисколько не пугала,– просто хотелось быстрее справиться с подготовкой. После всего происшедшего с нами за последнее время не пугало уже, кажется, ничто. А перспектива же оказаться в лодке посреди Атлантики даже немного радовала: никаких зомби в течение двух недель – разве плохо?
Потом за рукоятку насоса взялась Дрика, и дело с вышвыриванием деталей обстановки пошло веселей: мне взялся помогать Сэм. Одну спальню разгромили совсем, лишив даже обшивки стены и двери, вторую – до стен. Разобрали шкафы, выбросили аппаратуру. Одну каюту все же оставили нетронутой – вдруг кто заболеет или еще что… пригодится. В салоне из всей мебели оставили только диван и маленький столик перед ним. Смотреться стало так, как будто здесь затеян переезд и осталось дождаться, когда придет фургон за вещами. А вещей-то и нет – утонули к черту.
К четырем часам дня последний литр солярки – что из бочек, что из танка «Туга» – с журчанием переселился в танк «Проныры». А следом отправился весь наш груз – еда, одежда, боеприпасы, оружие – все, в общем. С этим справились. С «Туга» сняли блок навигатора, кранцы, наколупали предохранителей про запас, прихватили огнетушители. «Под занавес» с помощью шлюп-балки подняли с «Туга» мотоцикл, который и закрепили на верхней палубе, замотав полиэтиленом. Пусть хоть какой-то наземный транспорт, но сохранится.
Совет собрали на палубе. Дождик прекратился, все взмокли, так что проветриться было самое дело. Полукруглый диван «летящего мостика» дал нам для этого прекрасную возможность: все равно его выкинуть не получилось бы, да и нужен он был, прикрывая большие рундуки, в которых хранился спасательный плот и жилеты на случай чего.
– Ну что,– спросил я, обращаясь не только к Сэму и Дрике, но и к самому себе,– когда займемся генератором на нефтебазе?
– Думаю, что завтра,– сказал Сэм.– Все устали, можем наделать ошибок, да и до темноты близко: будет неприятно напороться на зомби, которого не заметишь.
Это верно, и не заметить очень легко, они ведь неподвижные, как статуи, когда не шевелятся, даже не дышат, и цвет у них все больше становится грязный – от окружающей среды не сразу отличишь.
– Тогда распределяем смены и уходим спать пораньше,– выдал я решение.– А пока давайте думать, где разжиться едой. И водой. И как сюда это все доставить. Кстати, как все же будем лить солярку? Шланги ведь не подходят.
– Лодку пригоним,– устало зевнул Сэм.– Сделаем в ней заземление и будем лить в нее, как в корыто. А оттуда откачивать насосом – ничего другого в голову не приходит, да, сэр.
– Да, пожалуй,– согласился и я, массируя ноющие плечи.– У меня предложений вообще никаких нет. Хорошо, с этим решили,– закрыл я тему, после чего заявил: – А теперь спускаем «зодиак».
– Зачем? – удивилась Дрика.
– Прокачусь по реке – посмотрю, что есть на берегу или близко к берегу. Еду искать все же надо. И воду. Тигр со мной пойдет, поможет.
– А мы?
– А вы на охране и обороне вверенного объекта. Нам нельзя потерять эту лодку и этот док. Стреляйте во все, что приблизится.
Где-то вдалеке послышались неторопливые и раскатистые очереди из крупнокалиберного пулемета, к нему присоединился второй. Все разом обернулись к далекому силуэту нефтеперерабатывающего завода: звук шел оттуда. Кто же сомневался, что в таком месте люди засядут? Что Хьюстон, что Нью-Джерси – нефтяные ворота. Тут и хранилищ хватает, я внимательно карты разглядывал.
А вот пересекаться с ними не хочется. Увидят, что мы покушаемся на «уже их» солярку,– и начнут стрелять из крупнокалиберного в нас. Быстрее шевелиться надо – и сваливать отсюда куда подальше. Рискованно здесь торчать – наверное, даже рискованней, чем лезть на нефтебазу, полную мертвяков.
29 апреля, вторник, вечер. Нью-Йорк Сити, США
Не то чтобы я ехал совершенно наугад – некие идеи насчет того, где искать воду, у меня были. Прогулочные суда, плавучие рестораны, здания яхт-клубов. Даже на том ограниченном участке реки, с которого мы «полюбовались» мертвым Нью-Йорком и окрестностями, подобного удалось разглядеть немало. Там вполне могла сохраниться вода в бутылках. Без нее – никак. Фильтровать и кипятить речную воду в таких объемах нереально, походные фильтры – это так, на раз попить, танк ими не заполнишь, а воду из опреснителя, кроме как для мытья, и использовать нельзя. Да и не станешь – больно уж вкус противный, чай и то выплюнешь.
Управлять «зодиаком» было проще некуда: это не перегруженный двенадцатиметровый «Туг». Надувная лодка с пластиковым днищем и стоячим местом рулевого неслась по серой поверхности воды легко, слегка подпрыгивая на мелкой волне, управлялась играючи, как мотоцикл. Кот, к моему удивлению, нервничать не стал, когда я прихватил его с собой, а спокойно сидел на носу, оглядываясь по сторонам, и выглядел воплощением спокойствия и уверенности в себе.
Крутанувшись немного вверх по течению, я положил глаз на супермаркет на самом берегу – напитками и там торгуют,– а затем немного присмотрелся к марине Грэнд-Коу – в клаб-хаусе должен быть бар или ресторан. Правда, соваться в такие места было уже страшновато: электричества в городе не было давно, так что все скоропортящееся должно было превратиться в помои, смердящие на всю округу.
Затем я вновь развернулся, прижавшись к манхэттенскому берегу, и пошел вдоль него, всматриваясь в сам берег и то, что держалось на воде близ него, попутно сверяясь с картой. Сначала бесконечно тянулся Риверсайд-парк, населенный все больше теннисными кортами и прочими спортивными площадками, затем пошло что-то вроде промзоны, сам факт наличия которой на Манхэттэне меня удивил. Вдоль берега замелькали старые военные корабли, даже авианосец, на палубе которого стояли разнокалиберные самолеты – похоже, что музей. Затем я увидел вертолетную площадку, на которой до сих пор стояли две вертушки. Странно: почему не улетели? Некому было вести или неисправны? Казалось бы, лучший путь спасения из превращающегося в ад города.
А вот затем мелькнула надпись «Пирс 63», и рядом с этим самым пирсом я увидел несколько огромных суперъяхт, белоснежных, с черными, будто лакированными окнами, а за ними, на пирсе, вывеску: «Дух Нью-Йорка: обеды и ужины в круизе!»
– Опа! – сказал я, заваливая «зодиак» в левый поворот.– Сейчас проверим.
Могли и разграбить, но я в это не верю. По всему видно, что эпидемия захлестнула этот город как цунами – я помню репортажи по телевидению. Если Финикс накрылся весь чуть ли не за четыре дня, город, где половина населения вооружена и где широкие улицы, что говорить о в разы большем Нью-Йорке, где оружие только у полиции? Его не то что сожрали – его растерзали.
