Глава 43
Вещи, которые я несу
КОГДА СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ спускаюсь, Хоук сидит за кухонным столом. Он пьет кофе, а Датч растянулся у его ног. Дядя выглядит так, будто не спал всю ночь.
Наливаю себе чашку и сажусь напротив.
– Ты хоть немного поспал?
Хоук качает головой.
– Пока нет. Потребовалось время, чтобы вытащить парней, а потом они хотели все мне рассказать. Но таким старикам, как я, долгий сон ни к чему.
Датч воет, словно согласен.
– Нельзя, чтобы мама это услышала. Ты всего на два года старше нее, – напоминаю ему. – Парни в порядке? Оказаться арестованными не так весело.
– Насчет этого не знаю. Кристиан был не против побывать в участке. А твоя подруга Грейс ждала у отделения, пока не выпустили Кэма, и он, казалось, был очень рад.
Копы, наверное, все еще собирали показания. Я как будто пробыла там с ними вечность, пока отвечала на вопросы.
– Грейс, наверное, ждала Кристиана. Она давно в него влюблена.
Хоук задумывается.
– Мне кажется, она переболела Кристианом.
– Почему ты так говоришь?
– Она целовалась с Кэмероном на парковке.
– Ты уверен?
Он кивает.
– Еще как.
Хоук откидывается на спинку стула и трет щетину на подбородке.
– Парни все рассказали мне, когда я их вытащил. Сказали, твоего бывшего арестовали за хранение наркотиков.
Делаю глоток кофе.
– Его теперь выгонят из MMA.
– Ты изгнала этого демона? Не хочу, чтобы воспоминание о плохих отношениях преследовало тебя всю жизнь.
– Кажется, да, но мне нужна твоя помощь, чтобы встретиться лицом к лицу с другим. – Глубоко вдыхаю. – Ты расскажешь, что случилось с папой в день его гибели?
– Я полтора года ждал, когда ты задашь мне этот вопрос. Мысленно сотни раз репетировал, что тебе скажу. Но теперь ты сидишь напротив меня, и я не помню ни слова. Сколько именно ты хочешь знать?
– Все.
– Хорошо. – Хоук некоторое время молчит. Ему непросто о таком говорить. – Задание проходило в Эль-Фаллудже. Мы проводили оценку степени повреждений в отеле, который разбомбили. Повстанцы хранили в подвале оружие и боеприпасы. Атака с воздуха уже сровняла район. Для нас это задание было рутинным. По крайней мере, мы так думали.
Мы отправились командой из пяти человек. Твой папа в качестве командира группы и снайпера, Руди в роли разведчика, Бешеный пес в качестве связного, а Большой Джон – пулеметчика.
– Почему тебя не было в тоннеле?
Впрочем, будь он там, он бы сейчас не рассказывал мне эту историю.
Глаза Хоука заволакивает, и он прочищает горло.
– В тот день я был ангелом-хранителем. Так мы называем члена команды, назначенного вести наблюдение.
– Что именно это значит?
Я привыкла слушать, как папа разговаривал на профессиональные темы с Хоуком и другими морпехами. Если мне везло, я понимала половину из того, что они говорили. Военная разведка была таким крепким братством, что мужчины для всего придумали свои условные обозначения.
– В мою задачу входило найти высокую точку и с помощью оптических приборов наблюдать за районом – следить за врагами и всем необычным. Еще я передавал сообщения между нашей командой и базой. С воздуха этот район уже обработали, и мы тоже провели зачистку, поэтому Бешеный пес рассказывал мне по связи, что они видели. А я передавал информацию на базу. Бешеный пес был со мной на связи, когда это произошло.
В моем горле формируется ком.
– Что произошло?
– Сначала все шло по плану. А потом вдруг раздался взрыв. Похоже, подвал был заминирован. Повстанцы скрыли гаубицы под нажимными пластинами пола. Мы и прежде такое видели. Когда эти штуки взрывались, они могли разнести армейский вседорожник.
– Значит, папа, возможно, умер сразу?
– В ограниченном пространстве, с таким сильным взрывом, даю голову на отсечение. Как только зону обезопасили, я вошел внутрь со спасательной эскадрильей в поисках… – Хоук смотрит на меня.
– Тел, – заканчиваю за него. – Все нормально. Ты можешь говорить.
Дядя кивает.
– Нам пришлось вытаскивать их из-под обломков. У твоего папы с собой было два личных предмета – голубая лента вокруг запястья и твоя фотография. Когда мы отправились в Ирак, твоя мама разрезала ленточку пополам, одну половину она повязала на запястье твоего папы, а вторую на свое. Она сказала, что ленточка будет их связывать друг с другом. А твою фотографию папа носил с собой на каждое задание. Мне хочется думать, что он обрел покой, зная, что часть тебя находилась рядом.
Вспоминаю книгу Тима О’Брайена и задание мисс Айвз. Солдаты носили с собой материальные и нематериальные вещи – фотографии и гальку, надежду и страх. И тогда я понимаю, что означала моя фотография.
Я – то, что нес мой папа.
Я всю свою жизнь помогала ему преодолевать тяжелые времена. А он помог мне в тоннеле.
Через мгновение слышу шаги по лестнице. И на кухню заходят близнецы. Кристиан вытягивает перед Хоуком запястья.
– Зацени синяки от наручников. Готов поспорить, они останутся до понедельника.
Хоук делает глоток кофе.
– Многие так аресту не радовались бы.
– Я помогал Пейтон. Это самое главное, верно?
Кэм сжимает кулак, и Кристиан ударяет по нему своим.
– Возможно, вы не так будете радоваться этому, когда тренер возьмется за вас за то, что покинули поле, – говорит Хоук.
– Ты хочешь сказать, нам не надо было уходить? – спрашивает Кристиан.
– Конечно, надо. Просто говорю, тренер вряд ли разделит вашу точку зрения.
Кэм открывает холодильник и достает упаковку молока.
– У Кристиана уже отлично получаются отжимания.
Кристиан скручивает кухонное полотенце и бьет им Кэма.
– Заткнись. Тебя никто не спрашивал.
Кэмерон поднимает упаковку, словно собирается пить прямо из нее, но затем останавливается, открывает шкаф и достает стакан.
Прогресс.
Ко мне подходит Кристиан и сжимает плечо.
– Ты в порядке?
– Все хорошо.
– Ты разговаривала с мамой? – спрашивает Хоук. – Она же в пути.
– Я звонила маме из полицейского участка.
