Занятие заканчивается, другие дорожки освобождаются. Остаемся лишь мы с любительницей бинго. Я считаю взмахи, лишь бы отвлечь себя от окна. Но устаю быстрее обычного.
Пожилая леди заканчивает плавать раньше меня и торопится идти крутить барабан. Я украдкой смотрю на окно.
В зале пусто.
Мы с Оуэном обычно уходим последними, но я его не вижу. Он не ушел бы, не предупредив меня. Смотрю на часы на стене. Неудивительно, что я устала, а в зале пусто. Я плавала вдвое дольше обычного.
Плыву к лестнице и вылезаю из бассейна. Вода стекает по ногам, и я наклоняюсь, выкручиваю волосы и иду в душ, оставляя за собой лужи.
Вход в женскую раздевалку находится возле стеклянной двери в зал. Оуэн открывает ее и молча идет ко мне.
Мое сердце колотится при виде него – его широких плеч и мускулистой груди, опьяняющих карих глаз и полных губ, умоляющих, чтобы их поцеловали. Проходя мимо стула, Оуэн берет мое полосатое полотенце и останавливается передо мной. Поднимает между нами полотенце, кончики наших пальцев почти соприкасаются.
– Привет.
– Привет.
Я должна стесняться, стоя перед ним вся мокрая, в одном лишь купальнике. Но не стесняюсь.
Оуэн разворачивает полотенце, обхватывает им мою талию и за концы тянет меня к себе.
Моя грудь касается его, и тонкий слой мокрой ткани между нами подчеркивает, как мало на нас одежды.
Мои пальцы дотрагиваются до его талии, когда я провожу руками вниз и останавливаюсь над бедрами.
– Я намочу тебя.
– Можешь делать со мной все, что хочешь, Пейтон. Только не разбивай мне сердце.
Его голос сексуальный и игривый, но в нем слышится и намек на серьезность.
За его спиной открывается дверь.
– Эй, Оуэн? Сделай мне одолжение. – Это Чарли, парень со стойки регистрации. – В церкви вечер бинго, и никто не принес пончики. Вы остались здесь последними. Есть шанс, что ты запрешь все, когда будешь уходить? Старики очень расстроятся, если останутся без пончиков.
– Без проблем, – произносит Оуэн, не сводя с меня глаз. Чарли ждет, что Оуэн повернется к нему. Но Оуэн не двигается.
– Ну, ладно тогда. Оставлю ключи на ринге, – говорит Чарли. – Как насчет этого? Просто кинь их в почтовый ящик, когда запрешь входную дверь. У меня дома есть дубликаты.
Чарли торопливо выходит из зала.
Мы с Оуэном одни-единственные, оставшиеся в этом здании. Его взгляд скользит по мне.
– Ты такая красивая.
Оуэн касается моих губ своими, но он не целует меня. Снова проводит по моим губам, и вскоре мое дыхание эхом отдается в ушах. Он крепче затягивает полотенце, и я чувствую, как сильно он меня хочет.
Я завожу руки за его шею и наклоняю голову, чтобы поцеловать его. Он отстраняется, поэтому наши губы теперь едва касаются, дразнят меня.
– Поцелуй меня, Оуэн. Пожалуйста.
Пробегаю пальцами по его шее и опускаюсь ниже к позвоночнику.
Когда мои пальцы оказываются у его шортов, рот Оуэна обрушивается на мой. В моей груди взрываются фейерверки, когда его язык проникает в рот. Этот поцелуй голодный и нетерпеливый, и я не хочу, чтобы он кончался. Оуэн пытается перейти на мою шею, но я захватываю его губы своими.
Моя кожа горит, словно внутри меня скопился нестерпимый жар. Но я до сих пор мокрая и дрожу. Оуэн накидывает полотенце на мои плечи и прижимается носом к моей шее.
– Тебе холодно.
– Я в порядке.
– Давай зайдем. Тебе надо переодеть это.
Он поддевает лямку купальника.
Я не хочу переодеваться или заниматься тем, из-за чего мы окажемся дальше друг от друга, чем в эту секунду.
– Только если ты пойдешь со мной.
Оуэн отстраняется и смотрит на меня. Пытается понять, верно ли он расслышал.
– Только если я тебя донесу. – Он наклоняется к моему уху. – Ты не знаешь, как я обезумел, когда увидел тебя в коридоре в руках Титана.
– Это был не мой выбор.
– Знаю. – Он обхватывает мое лицо. – Но, касаясь тебя, я хочу знать, что это твой выбор.
– Оуэн? Ты отнесешь меня в раздевалку?
– Я сделаю все, что хочешь, Пейтон. Ты разве еще не поняла?
Оуэн наклоняется, подхватывает меня и несет в женскую раздевалку.
Внутри темно, только по краю пола тянется ряд лампочек, дающих тусклый свет. В углу, как в зоне отдыха универмага, стоят два стула и диван.
В раздевалке прохладнее, и я стучу зубами. Оуэн замечает это.
– Тебе холодно.
– Я в порядке.
Он несет меня к стойке, где рядом с корзиной, заполненной лосьонами для тела, расческами и лаками для волос, сложены чистые полотенца.
– Возьми немного полотенец.
– Зачем?
Он целует меня в макушку.
– Не будь упрямой.
Раздраженно поднимаю несколько полотенец, и Оуэн несет меня в зону отдыха.
– Здесь теплее, – говорит он и осторожно опускает меня на диван. Встает передо мной на колени и накидывает на меня полотенце.
– Я чувствую себя буррито.
– Ты выглядишь, как буррито. И симпатичное буррито. – Он осматривается. – Где твой шкафчик? Я принесу тебе одежу?
Тяну его за шорты, чтобы подошел ближе.
– Я согрелась. Мне не нужна одежда. – Не так выразилась. – Другая одежда.
– Нельзя оставаться в мокром купальнике.
– Может…
Он обхватывает меня за талию.
– Что?
– Ты мог бы меня согреть? – Звучит банально. Оуэн рассматривает мое лицо.
Я подаюсь вперед и целую его, и его неуверенность сходит на нет. Он засовывает руки под полотенце и обхватывает меня за талию. Мой пульс стучит быстрее прежнего, словно тело только и ждало, когда он продолжит начатое.
Он опускает лямку купальника и поднимается поцелуями по шее. Затем его руки опускаются ниже. Он проводит пальцами вдоль ключицы. Когда они касаются мокрой ткани, прикрывающей мою грудь, я вздрагиваю из-за еще одной волны жара.
– Иди сюда.
Медленно опускаюсь, все еще держась за его шею.
Полотенца запутались, и Оуэн тянет то, что обернуто вокруг моей талии, и осторожно опускается между моих ног, чтобы не надавить на колено.
Он медленно проводит рукой по моему телу – по грудной клетке до талии, затем ниже к краю купальника. Мое тело реагирует так, как никогда не бывало прежде.
Его рука задерживается у границы.
– Так нормально?
