– Нас влечет друг к другу. Иногда такое случается с друзьями.
Я пытаюсь найти объяснение своим поступкам, но получается ужасно.
Оуэн проводит пальцами по моему подбородку и опускается к шее. Там его рука замирает, большой палец оказывается на плече, а остальные обхватывают шею сзади. Так прикасаются к человеку, которого собираются поцеловать. Я тоже хочу его поцеловать, хотя не должна.
– Если ты действительно не хочешь отношений между нами, я отступлю. Но будет сложно, и я этого не хочу. – Он прижимается лбом к моему. – И я уже давно ничего так не хотел.
Оуэн как будто сдерживается.
– Ты хочешь, чтобы я перестал пытаться? – спрашивает он. – Ты должна сказать. Если тебе не нужен парень, я не буду твоим парнем. Приму то, что смогу.
Я слегка отстраняюсь.
– Я не хочу, чтобы мне снова было больно.
Оуэн обхватывает мое лицо, и его губы касаются моих.
– Обещаю, что не сделаю тебе больно.
Часть меня верит ему.
Глава 29
Соври мне
ОУЭН ПРИВЕЗ меня час назад, и я лежу на кровати и смотрю в потолок. Не могу перестать думать о его руках на своей коже – каково было целовать его и слушать, как он шепчет мое имя. Мой гениальный план держать дистанцию и не подпускать его слишком близко пошел коту под хвост.
Вибрирует телефон. Надеюсь, это Оуэн.
Проверяю звонящего, но это не он. Не узнаю номер, но вижу код Вашингтона. Должно быть, Рид. Надо проигнорировать, пусть уходит на голосовую почту. Но то, что он звонит сейчас, выводит меня из себя, словно он знал, что я чувствую себя прекрасно, и должен был все испортить.
– Чего тебе? – спрашиваю я, не дожидаясь подтверждения, что это Рид.
– Пейтон? Приятно слышать твой голос. Я не думал, что ты возьмешь.
Рид говорит ласково и подавленно, что невозможно, потому что у него нет сердца.
– Чего тебе? – снова спрашиваю я.
– Хочу, чтобы ты вернулась. Люсия говорит, мама отправила тебя в дорогой реабилитационный центр для спортсменов, и ты не вернешься еще пять-шесть месяцев.
Я улыбаюсь. Только Люсия могла придумать, как помучить Рида. Куплю ей самую красную помаду, что смогу найти.
– Тебе не нужно беспокоиться насчет того, когда я вернусь. Ничего не изменилось. Как я не хотела видеть тебя перед тем, как уехала, так и до сих пор не хочу.
– Я скучаю по тебе.
– Привыкай к этому.
– Тесс тоже по тебе скучает.
Он пытается мной манипулировать.
Но что, если нет?
– Больше не звони мне, Рид.
Кладу трубку прежде, чем он скажет еще слово.
Он перезванивает через две секунды, но в этот раз я не отвечаю. Добавляю номер, с которого он звонит, в длинный черный список.
Скучает ли она по мне? Потому что я действительно скучаю, особенно когда происходит что-то потрясающее. Она до сих пор является первым человеком, которому я хочу рассказать.
Возможно, она готова выслушать. Рискую и нажимаю кнопку быстрого набора.
Телефон издает три гудка. Либо ее нет, либо она все еще не хочет со мной разговаривать.
Только я собираюсь положить трубку, как кто-то отвечает.
– Чего тебе? – рявкает на другом конце провода Тесс. Непохоже, что она изменила свое отношение.
– Я хочу поговорить.
– Значит, ты готова объяснить, почему соврала мне?
Меня удивляет злость в ее голосе. Таким тоном Тесс разговаривает с отцом, мужчиной, которого ненавидит.
– Тесс…
– Я все размышляла об этом и решила, что, возможно, ты не пыталась меня обидеть, а я всего лишь стала сопутствующим ущербом. – В ее голосе слышится намек на грусть, и на секунду как будто возвращается моя лучшая подруга. – Это единственное объяснение, которое мне кажется логичным.
Не единственное.
– Иногда отношения меняют людей и заставляют их делать дурацкие поступки, – говорит она. – Именно это произошло?
Мне лишь нужно сказать «да», и моя лучшая подруга вернется. Но я не могу.
– Я никогда не врала тебе, Тесс, и не буду сейчас. Я говорила тебе правду. Рид меня толкнул. Он признаётся в этом, когда звонит. Я ничего не напутала.
– Точно. – Тесс стала еще злее прежнего. – Позвони, когда будешь готова быть честной. Или никогда мне больше не звони.
Глава 30
Сбитое автомобилем животное
– КОГДА МИР вокруг нас не имеет смысла, мы находим способ сами придать ему смысл.
Мисс Айвз говорит о книге, но кажется, что о моей жизни.
– Автор, Тим О’Брайен, много рассказывает о вещах, которые несли с собой из дома солдаты – фотографии, комиксы, талисманы, гальку – потому что эти предметы больше, чем просто напоминание о доме. Но О’Брайен пишет еще и о нематериальных вещах, таких как надежда, печаль и страх.
Я сглатываю, но горло как будто набито ватой. Оуэн придвигает стул к моему.
Мисс Айвз ложится грудью на стол и наблюдает за реакцией на наших лицах.
– Я хочу, чтобы вы в процессе чтения имели это в виду. Спросите себя, что несет каждый из этих солдат – потому что в конце этого урока я попрошу вас написать сочинение о тех вещах, что вы носите. Не предметах, которые вы принесли, когда мы начали изучать эту книгу, а о нематериальных вещах, которые нельзя взять.
Ее слова встречены хором стонов.
Да и ладно. Придумаю что-нибудь душераздирающее и глубокомысленное – ерунду, которая подойдет для самоанализа. Учителям по английскому такое нравится. Отличный план. Тогда почему кажется, что в моем горле как будто застрял бейсбольный мяч?
Оуэн подталкивает меня коленом. Таким образом спрашивает, в порядке ли я. Улыбаюсь, чтобы его заверить.
Я радуюсь, когда наконец звенит звонок, и спешу выйти из класса. Благодаря мисс Айвз и Тиму О’Брайену я страшусь урока английского. Но даже депрессивная книга про войну не может сегодня убить мое настроение.
– Почему ты улыбаешься? – спрашивает Оуэн, как только оказываемся в коридоре.
– Не улыбаюсь.
– Я с легкостью узнаю улыбку, – говорит он. – А это была улыбка.
Мы идем по коридору бок о бок, достаточно близко, чтобы его рука касалась моей, что происходит не раз.
