Губы Оуэна медленно растягиваются в улыбке. Он облокачивается на канаты и скрещивает руки, футболка чуть приподнимается и демонстрирует сексуальную полоску кожи. Не знай я его, поклялась бы, что он сделал это специально.
– Ты милая, когда смущаешься.
– Милая? – Упираю руку в бок. – Это щенки милые.
Он вскидывает руки.
– Беру свои слова назад. Ты не милая.
– Что насчет моего колена? Ты можешь случайно по нему ударить.
– Это демонстрация, как было с Такером. Его я не ударял, – напоминает он мне. Верно. Это скорее походило на тренировку каскадеров перед сценой боя.
– Как насчет такого? Я наброшусь на тебя, так что не удивляйся. – Оуэн встает в центр ринга. – А ты притворишься, что я атакую, и покажешь, как выберешься.
– Хорошо. Но осторожнее с моим коленом.
– Понял. Готова?
Стараюсь не думать о том, как глупо будет выглядеть мой удар коленом в его пах.
– Давай.
Вместо того, чтобы бежать на меня, как на уроках самозащиты, Оуэн не спешит. С каменным лицом сосредотачивается на мне и ни на секунду не отводит взгляда – словно хищник, выслеживающий жертву.
Восхитительный и беззастенчивый любитель пофлиртовать с сексуальным прессом исчез. Странно, но я не боюсь Оуэна. Его взгляд ничем не напоминает взгляд Рида перед тем, как он меня толкнул. Оуэн притворяется опасным. Рид не притворялся.
Еще несколько шагов, и он будет рядом. Хотелось бы, чтобы обстоятельства были другими – чтобы я была другой. И могла позволить ему меня поймать.
Потому что мне этого хотелось бы.
Уголок моего рта устремляется вверх.
– Это серьезно, Пейтон.
Оуэн без предупреждения бросается на меня.
Поднимаю здоровое колено, изображая, как поступила бы с настоящим атакующим. Но не дотягиваюсь.
Оуэн тянется за мое плечо, вокруг шеи и кладет руку на ухо – накрывает сверху ладонью. Не успеваю понять, как мое тело отворачивают, и я теряю равновесие. Запаниковать нет времени, потому что рука Оуэна подхватывает меня под спину, словно мы на танцполе, и он нагибает меня.
Он осторожно опускает меня на мат, обхватив голову рукой. Ощущение кончиков его пальцев на моей коже вызывает покалывание в позвоночнике. Оуэн перекидывает ногу через мое тело и теперь находится сверху, присаживается на корточки, поддерживая вес. Одна его рука все еще находится на моей голове, вторая опирается на мат возле моей щеки. Оуэн склоняется надо мной, лицо зависает над моим. Его взгляд падает на мой рот, и я втягиваю воздух. Его губы размыкаются, и я представляю, как тянусь и касаюсь его полной нижней губы – пробегаю пальцем по выемке в центре.
Внезапно он опускается на колени, зажав мое тело. Руки передвигаются на мои запястья и прижимают их к мату. Он смотрит на меня, нахально улыбаясь.
– Все еще считаешь, что знаешь, как себя защитить? Настоящий атакующий не смягчил бы твое падение.
На мгновение я забываю, почему вообще оказалась на мате. Похоже, он почувствовал на запястьях биение моего пульса.
Почему Оуэн? Почему сейчас – так не вовремя?
– Я сделал тебе больно?
В глазах Оуэна вспыхивает беспокойство.
– Нет. Но я даже не поняла, что произошло. Я начала поворачиваться, и возникло странное ощущение.
– Будто теряешь равновесие? – спрашивает он.
– Да.
– Если прижать руку к уху и повернуть человека в противоположную сторону, внутреннее ухо перестает функционировать. Именно внутреннее ухо контролирует равновесие.
– Похоже, я не так много знаю о самозащите, как думала.
Оуэн отпускает мои запястья и убирает за ухо выпавшую из хвостика прядь волос.
– Если хочешь, я обучу тебя основам. Черный пояс на этом не заработаешь, но будешь знать, как защититься, если кто-то попытается тебя обидеть.
Отворачиваюсь, когда он произносит последнее предложение.
– Необязательно это делать.
Оуэн помогает мне подняться, и я прислоняюсь к канатам, пытаясь понять, что чувствую. Его рука касается моей талии, когда он тянется к канату за моей спиной. Вторую руку он подносит к моей щеке. Она зависает там на мгновение, застывает на месте.
Так же я чувствую себя сейчас.
Наконец он убирает за ухо еще одну прядь моих волос и подается вперед.
– Позволь мне научить тебя, Пейтон. Не хочу, чтобы кто-то тебя обидел.
Слишком поздно.
Слова почти срываются с губ.
– Ты молчишь. Значит, обдумываешь? – спрашивает Оуэн.
О чем мы говорили?
О самозащите.
Мы с Оуэном лежали на полу… его лицо в сантиметрах от моего. Я хочу его поцеловать.
– Пейтон? – Оуэн внимательно наблюдает за мной, и мне сложно сосредоточиться.
– Да. Конечно. – Почему я на это соглашаюсь? – Если будет время после физиотерапии и всего остального.
Когда он слышит последние два слова, уголки его рта приподнимаются. Он все еще потный после тренировки. Но, в отличие от остальных ребят, от него не пахнет грязными носками. Это безумие, и я никому и никогда в этом не призналась бы, но мне кажется, от него пахнет океаном – чистотой и чем-то соленым. И это никак не решает проблему притяжения.
Оуэн держит один из канатов, на который я облокачиваюсь. Если чуть сдвинуться, моя рука коснется его руки. Вдыхаю и глотаю новую порцию его опьяняющего запаха.
– Мне не нужен парень, – выпаливаю я. Это защитный механизм. Борись или беги. Только слова срываются с моих губ, а ноги остаются приклеенными к полу.
Оуэн наклоняется ниже.
– Кто сказал, что я хочу быть твоим парнем? – Его дыхание щекочет мою шею.
– Ты прав. Надо было сказать, что мне не нужен секс на одну ночь.
Отступаю в сторону и выбираюсь из зоны досягаемости.
– Ты не производишь впечатление девушки, которая без разбора занимается сексом.
Он стоит у канатов, где минуту назад стояла я.
– Что это значит?
Оуэн подходит к середине ринга, где стою я.
– Ты упрямая и не терпишь оскорблений. И не смотри так на меня. Это комплимент.
– Возможно, если ты сержант-инструктор.
– Ты такая девушка, которую хочется не на одну ночь.
Склоняю голову и бросаю на него озадаченный взгляд.
– На сколько именно ночей? Мы говорим о двух-трех или о целой неделе? Хочу, чтобы мои ожидания оставались реалистичными.
Оуэн смотрит на меня и качает головой.
