– В смысле, бить? – спрашивает Такер.
– Да. У каждого человека есть три уязвимых части тела: глаза, нос и вот здесь. – Он касается основания шеи. – Если ударишь ребром ладони по одному из этих мест, получится на продолжительное время вывести человека из строя, чтобы убежать – если удар не собьет его полностью с ног.
Такер смотрит на ребро своей ладони.
– Что, если я ударю недостаточно сильно или не туда?
– Нос – самая простая цель. Но надо бить снизу вверх, вот так. – Оуэн медленно показывает движение, поднося ребро ладони к носу Такера, словно собирается его ударить. – В носу много нервных окончаний, поэтому если ударить туда, будет чертовски больно и заслезятся глаза.
Такер весь в сомнениях.
Оуэн показывает на него.
– Попробуй.
Такер повторяет движение, вскинув ребро ладони к носу Оуэна.
– Вот так?
– Именно так.
Он снова и снова отрабатывает это движение с Такером, объясняя каждый шаг.
Первые несколько раз Такер сбивается с цели или неверно наносит удар. С каждой неверной попыткой он кажется все более расстроенным.
– Мне никогда не удастся сделать это правильно.
– Попробуй еще раз, – говорит Оэун, напоминая отдающую приказ Каттер.
– Я уже десять рад пробовал, – произносит Такер.
– И мы продолжим пытаться, пока ты не поймешь. Так попробуешь снова или сдашься?
– На боксерском ринге нельзя сдаваться, – говорит Лазарус.
– Наверное, это касается только боксеров, – отмечает Такер.
– Не важно, кто ты, – говорит Лазарус. – Ринг – для боя, а не для того, чтобы сдаваться. Бывает, бьешься против кулаков, а бывает, против воли.
– Давай. – Оуэн жестом просит Такера повторить. – Выпрямись и сосредоточься. Представь удар до того, как нанесешь его. Доведи до конца каждый шаг.
– Хорошо.
В этот раз Такер двигается решительнее и подносит ребро ладони к носу Оуэна.
– Вот так, парень, – кричит Лазарус. – Как Давид и Голиаф.
Такер смотрит на руку.
– Я сделал это. Ты видел?
Оуэн кивает.
– Да, и почувствовал тоже.
– Ох, черт. Извини! – Такер смотрит на руку, словно только что выпустил из пальцев огонь.
– Нам надо тренироваться, но ты понял, как это работает.
Оуэн поднимается и замечает, что я за ними наблюдаю.
– Но если мне попадется такой человек, как ты, знающий, как драться? – спрашивает Такер.
– Если не уверен, что можешь сделать это быстро, надо отвлечь человека.
– Хорошо.
Мне вдруг становится интересно. Отвлечение атакующего – продуманная стратегия, как в самозащите, так и в спорте.
Оуэн показывает жестом Такеру.
– Есть четвертак?
Лазарус перестает играть в шахматы и смотрит на них, как будто ему тоже любопытно.
Такер хлопает по штанам.
– Не с собой. У меня нет карманов.
– У меня есть.
Лазарус встает, достает из кармана четвертак и подносит к канатам.
– Спасибо.
Оуэн берет его и несколько раз подкидывает в воздух.
– Что ты будешь с ним делать? – спрашивает Такер.
– Смотри. – Оуэн встает перед Такером, как стоял Гарретт на парковке во время футбольной игры. – На тебя идет Гарретт или какой другой придурок, верно?
Такер кивает.
– Да.
Оуэн подкидывает монету, в этот раз выше. Она взлетает над головой Такера, и Такер смотрит вверх, следя за ней. Как только Такер отводит взгляд, Оуэн наносит удар и делает вид, что бьет в нос.
– Я не был готов, – отмечает Такер.
Монета падает на мат между ними.
– В этом весь смысл. Если что-то подкинуть в воздух, в девяти случаях из десяти человек посмотрит вверх. Это даст время нанести удар, не дав противнику сосредоточиться.
Очень-очень умно.
Такер поднимает четвертак.
– Такова моя стратегия?
– Не критикуй. Это работает. Можешь использовать, что угодно: ключи от машины, ручку…
– Кажется, теперь я начну носить четвертак. – Такер улыбается мне и нагибается через канаты. – Ты Пейтон, верно? – Оуэн сердито смотрит на него, и Такер неловко прочищает горло. – Я Такер. Учусь в девятом классе в школе Блэкуотер.
– Приятно официально с тобой познакомиться.
Очевидно, он помнит меня с той ситуации на парковке.
– А ты там неплохо смотришься. – Понимаю, что Оуэн может решить, я говорю с ним, и выпаливаю: – Такер.
– Спасибо. Оуэн обучает меня самозащите. – Он ныряет между канатов и спрыгивает с ринга. – Но мне пора. Мама заберет меня через несколько минут. Спасибо, Оуэн.
Такер берет скейтборд, прислоненный к стене.
– У тебя новая доска.
Рада видеть, что Такер снова катается.
– Да. – Он надевает толстовку. – Кто-то оставил вчера на моем крыльце. Увидимся позже.
– Ты отлично справился, – кричит ему вслед Оуэн.
– Очень круто, что ты учишь его защищаться, – говорю я после ухода Такера. Оуэн переводит взгляд на меня.
– Хочешь, могу и тебя научить.
– Мне и так хорошо. Уже знаю, как о себе позаботиться.
– Серьезно? – Оуэн качает головой и поднимает один из красных канатов. – Докажи.
– Это сложновато.
Стучу по ортезу, мне не нравится, что Оуэн бросает мне вызов, зная, что я не могу его принять.
– Можно не в полную силу. Я согласен на демонстрацию. – Он все еще держит канат и взмахивает рукой в пригласительном жесте. – Сцена ждет.
Самодовольное выражение лица Оэуна закрепляет сделку.
– Хорошо.
Когда подхожу к рингу, Оуэн протягивает мне руку. Беру ее, и в момент контакта из кончиков моих пальцев вырывается теплый поток и опускается до пальцев ног. Его рука скользит за мою спину, и он поддерживает меня, когда я ныряю между канатами. Первой проходит здоровая нога, и хватка Оуэна на моей талии усиливается, когда я просовываю вторую.
– Спасибо.
Когда обе ноги оказываются на поверхности ринга, Оуэну больше не нужно меня держать, но его рука чуть задерживается.
Отступаю и перекидываю хвостик через плечо.
– Теперь я отделаю тебя?
Как-то не очень хорошо прозвучало. Почему при нем я продолжаю говорить не то?
