Через минуту снова приходит сообщение.
скучаю. мы можем поговорить?
В коридоре звонит домашний телефон.
– Рид? Это ты? – слышу мамины слова. – Алло? Прекратите звонить в мой дом.
– Это был Рид? – кричу я.
– Не знаю.
С того момента, как школьные сплетники прослышали про произошедшее на вечеринке, меня завалили имейлами, сообщениями в соцсетях и – из последнего – розыгрышами по телефону. То, что последние три недели меня не было в школе или где-то еще, кроме кабинета доктора, никоим образом не остановило недоброжелателей.
Команда Рида – его друзья, девчонки, что хотят с ним переспать, другие спортсмены, считающие, что я пытаюсь разрушить его будущее в MMA, и примкнувшие к ним недоброжелатели – тут же обозвала меня злой бывшей подружкой или «девчонкой, пытающейся привлечь внимание».
Отрицательный результат анализа только послужит поводом для новой агрессии.
Во входящих появились и сообщения в знак поддержки. Большинство от анонимных отправителей или девочек, которых я не очень хорошо знаю, но которые подверглись насилию со стороны знакомых – на них нападали школьные задиры, члены семьи или парни, с которыми они встречались. И им тоже не верили.
Снова пиликает мой телефон. Рид, наверное, будет написывать всю ночь. Смотрю на сообщение и резко втягиваю воздух. Не думаю, что оно от Рида.
остерегайся стерва
На экране появляется еще одно сообщение.
ты не можешь оставаться дома вечно
Снова звонит домашний телефон.
– Где трубка? – кричит мама из коридора.
– Здесь.
Она заглядывает в комнату, и я показываю на папин стул.
– Под папиной курткой.
Мама роется в одежде и находит телефон.
– Алло? – Она прижимает трубку плечом, поднимает со стула футболки и начинает их складывать. – Что вы сказали?
Кровь отливает от ее лица, и она роняет футболку.
– Кто это?
Мама сбрасывает звонок и смотрит на телефон.
– Не знаю. Но он угрожал тебе.
– Ты уверена, что это был не Рид?
– Определенно. Я знаю его голос.
– Что он сказал? – Телефон снова звонит, напугав меня. – Не отвечай.
Она игнорирует меня и нажимает на кнопку.
– Алло? – Проходит несколько секунд. – Я звоню в полицию.
Она вешает трубку и кидает телефон в коридор, наблюдая, как он катится по ковру.
– Мам? Это был тот же человек? Скажи, что он сказал.
– Не хочу это повторять. – Она крутит обручальное кольцо, руки трясутся. – Тебя это расстроит.
– Как это расстраивает тебя сейчас?
Я начинаю нервничать.
Она прикасается к фотографии папы в рамке на моем комоде. На ней он не в форме морпеха или камуфляже. Он одет в красно-белую футбольную форму лиги, под мышкой мяч.
– Будь здесь твой папа, он бы знал, как с этим справиться.
– Мы сами можем с этим справиться. Просто скажи, что сказал этот парень.
Она вздыхает, чтобы успокоиться.
– Он сказал: «Остерегайся, стерва. Ты не можешь оставаться дома вечно».
То же самое было в сообщениях.
По задней части шеи распространяется щекочущее ощущение, словно по коже бегут десятки крошечных пауков.
– Зачем кому-то звонить нам домой и говорить такое? – Мама расхаживает перед кроватью. – Надеюсь, эти люди почувствуют себя виноватыми, когда наконец узнают правду о Риде.
– Этого не будет. – Мое горло как будто сжимается, и я едва могу говорить. – Звонила Тесс. Рид прошел допинг-тест, а значит, мне теперь никто не поверит.
Мама в шоке смотрит на меня.
– Как он мог его пройти?
– Я поискала в интернете. Это легче, чем ты думаешь.
Телефон снова звонит.
– В этот раз не отвечай, – снова говорю ей. – Или он продолжит звонить.
– Хорошо. – Мама вся на нервах. Прижимает пальцы к вискам. – Схожу за стаканом воды и приму что-нибудь от головной боли. Хочешь перекусить? Ты сегодня мало ела.
– Нет, спасибо.
Мама трет шею и выходит в коридор. Телефон снова звонит.
– Отключи его, – кричу я, но тут звонят в дверь, заглушая мой голос.
– Вы, должно быть, шутите, – кричит мама.
Медленно встаю. Я только что начала носить ортез, а из-за него смещается мой центр тяжести. Пока успеваю доковылять до коридора, чтобы отключить телефон, в дверь снова звонят.
– Иду! – кричит мама.
Телефон все еще звонит, и я, выдернув провод из стены, чувствую удовлетворение.
– Какого черта ты здесь делаешь? – слышу мамин вопрос.
– Хочу увидеть Пейтон, если вы не против.
Голос Рида вышибает из меня весь воздух, и я тянусь к стене, чтобы облокотиться на нее.
– Это шутка?
Выглядываю за угол.
– Нет. Я утром сдал анализ, и результат отрицательный. – Рид говорит возбужденно, словно ребенок. – Пейтон вам не рассказала?
– Она перестала интересоваться твоей жизнью сразу после того, как ты столкнул ее с лестницы. Но я рада, что ты нашел способ обмануть допинг-тест.
В мамином голосе слышится не сарказм, а угроза.
– Я не…
Мама тыкает в него пальцем.
– Даже не смей показываться здесь и врать мне. А теперь вали с моей территории, не то тебя арестуют, и проведешь некоторое время в тюрьме, где тебе место.
Рид пятится и спускается с крыльца.
– Можно, я поговорю с ней всего минутку? Я стараюсь все исправить.
– Хочешь все исправить? Скажи правду. Пейтон не заслуживает, чтобы ее преследовали из-за твоей лжи.
– Кто ее преследует? – Голос Рида становится более глубоким – и жестким, – злость кипит на поверхности. – Скажите, кто, и это больше не повторится.
– Их ты тоже столкнешь с лестницы?
Зачем она его провоцирует? Если слишком давить на него, он сорвется.
Мама начинает закрывать дверь.
– Я сообщу полиции об этом визите. Больше не приближайся к моему дому.
Рид пытается что-то сказать, но мама так сильно хлопает дверью, что со стены падает мое детское художество в рамке. Рамка ударяется о пол, и я вздрагиваю.
– Он ушел? – спрашиваю я.
– Наверное, все еще где-то снаружи. – Мама ходит взад-вперед, покручивая кольцо. – Надо позвонить Хоуку.
