Все, кроме Майка, помахавшего рукой сверху, где они, кстати, сделали даже небольшой навес для фишки, собрались вокруг меня. Первый вопрос, как и следовало ожидать, был про то, что у меня с лицом. Это верно: сейчас все раны, неизвестно как нанесённые, выглядят подозрительно. В подробности посвящать всех не стал, ответил лишь:
— За рационы драка была — схлопотал прикладом.
Дальнейших вопросов не последовало. Дрику я представил как дочь друзей, случайно найденную в городе, мы с ней заранее об этом договорились, чтобы лишних вопросов не было. Паблито мобилизовал своих мальчишек на разгрузку рационов, которых оказалось целых шестьдесят три коробки. Делить пока не стали, а быстро перебросили в кузов «исудзу», который у нас работал теперь за склад. Там, с самого края, установили генератор, который Паблито и Джефф, судя по всему, притащили с нашего склада. Ага, значит, уже и свет в трейлерах есть, провода разведены.
Затем мне помогли вытащить мотоцикл из кузова. К счастью, он оказался цел. Попали в него всего раз, да и то не критично — пуля пробила сиденье, оставив в нём рваную дыру, и улетела дальше. Ещё покатаемся! Хотя дыра в седле мне тоже не понравилась, и я её, равно как и Марка, её проделавшего, обложил в три этажа.
М-да, вроде и неплохо скатался, хоть и с неслабыми потерями в виде повреждённого, правда, на халяву доставшегося, пикапа, зато с новыми знакомствами. Я посмотрел на новое знакомство, скромно стоящее рядом и блаженно слушающее матерщину на великом и могучем, и спросил:
— А почему ты улыбаешься? Ты хоть знаешь, что я сейчас говорил?
— Не знаю, но догадываюсь, — ещё шире заулыбалась она, и на щеках появились ямочки. — Но я уже не верила, просидев дома три дня, что вообще живую человеческую речь услышу. Даже телевизор боялась включать — думала, что мертвецы на звук вломятся. А тут сразу столько людей, и вообще не страшно.
— Это хорошо, что не страшно, — согласился я. — Пойдём в фургон, устроим тебя на жизнь.
Больших глаз она делать не стала — лишь молча подхватила свой рюкзак с этюдником из машины. Я сгрёб в охапку всё оружие и наткнулся на удивлённый взгляд Джеффа.
— Завидуешь? — усмехнулся я.
— Неплохо, — кивнул он. — Трофеи, как я понимаю?
— Они самые.
— Ты выходи потом поговорить. — Он кивнул на столик под навесом, не расшифровывая того смысла, который вкладывал в слово «потом».
— Выйду. Мне перевязаться надо да переодеться — в крови всё, — показал я на свою рубашку, которая сверху донизу почти промокла от крови.
Джефф лишь кивнул, а мы с Дрикой зашли в трейлер. Включив свет, я лишь обвёл рукой, показывая свои владения и вываливая попутно всю кучу оружия на обеденный стол.
— Здорово, — вновь улыбнулась она.
— Когда я его выбирал… — сказал я, не уточняя, как и где я это делал, — …то не предполагал компании. Здесь всего одна кровать, зато большая. И у меня несколько одеял. Поэтому выбирай, какую сторону ты занимаешь. Спать на полу не буду и тебе не предлагаю.
Реакция мне понравилась. Она явно поняла меня совершенно правильно, без всяких задних мыслей. Поэтому она сказала, по-голландски обстоятельно объяснив:
— Я лучше справа. — Она показала, где, по её мнению, правая сторона. — А то я ночью во сне к стенке перекатываюсь, у меня она справа.
— А так на пол упадёшь, — усмехнулся я.
— Упаду и запомню, что туда не надо двигаться, — пожала она узкими плечиками, а затем обличающим жестом показала мне на лицо. — Тебе с раной помочь?
— А ты умеешь? — удивился я.
— Немного, — кивнула девушка. — Тренировалась на курсах: хотела на каникулы в Судан поехать, в миссию ООН. Но у меня ничего нет. А у тебя?
Ну вот, а я думал — какая от неё может быть польза, кроме вождения? Даже если она умеет первую помощь оказывать, это уже неплохо.
— А у меня есть, — сказал я.
И полез в шкаф, где теперь хранилась купленная по случаю красная сумка с зелёным крестом — «Комплект немедленного медицинского реагирования». Я в своё время подумывал заняться гонками по пустыне — вот и начал с самого актуального. Ну, и немножко переборщил, не оценил по интернетовской картинке, что это за сумка, когда заказывал. А она оказалась с хороший рюкзак и была предназначена для оказания помощи полусотне раненых при стихийных бедствиях.
— Только швы накладывать нечем. Не предусмотрено.
— Я знаю, — серьёзно кивнула она. — Но это и не обязательно, как мне кажется. Можно обойтись. Но точнее скажу, когда увижу рану. Где руки моют?
Труднее всего, как я и предполагал, оказалось оторвать тампон от раны. Отмачивали не меньше получаса: даже рвануть было нельзя — так плотно и глубоко он прилип. Но справились, хоть на последней стадии отдирания я опять поматерился от души. Хорошо, когда тебя не понимают.
Когда Дрика взялась осматривать рану, вид у неё стал не то чтобы очень радостный.
— Что там не так? — спросил я.
— Слишком воспалилась, — ответила она, беря в руку флакончик с антисептиком. — Как бы не было инфекции. Потерпишь?
— Лей, не жалей, — кивнул я.
Она и вправду не пожалела едучей жидкости, щедро распыляя её разбрызгивателем, отчего я раз двадцать помянул всех, кого привык поминать в таких ситуациях, потерял зрение от радужных кругов в глазах и вообще решил, что мне сделали инъекцию азотной кислоты в лицо. Затем она промокнула излишки марлевым тампоном, после чего сказала:
— Рана глубокая, до кости. Надо бы зашить, но нечем. Я попытаюсь стянуть пластырем края и посажу его на клей. Сверху налеплю тампон, а завтра с утра сделаю новую перевязку. Я немного волнуюсь из-за воспаления.
Я и сам волнуюсь: боль дёргающая и ноющая — самый верный признак нехорошего. Сделать что-то ещё сегодня уже невозможно — не ехать же в умирающем и раздираемом мертвяками с мародёрами городе искать врача? Если только завтра. Но коли случится заражение, если уже не случилось, то тогда жди беды. Надо будет размышлять над тем, как половчее себе пулю в башку пустить, чтобы никого не искусать.
Я ещё подумал и решил, что если начнётся сепсис, то поеду искать Тиму с папой и завалю обоих. Это немного утешило, поэтому я начал думать конструктивно и решил заняться делом после того, как Дрика закончит перевязку. Справилась она с ней ловко, кстати, после чего взялась собирать набор «немедленного медицинского реагирования» в сумку. А я подошёл к зеркалу и посмотрелся. Да, тот ещё вид. Даже непонятно, как она решилась с такой мордой куда-то ехать.
— Не возражаешь, если я в душ залезу? — спросил я с понятным намёком.
Она кивнула и просто повернулась ко мне спиной, сидя почти в полуметре. Ладно, и на том спасибо: в местной душевой раздеваться с моим ростом и габаритами вообще проблематично. Да и шкафы все здесь.
Помылся, стараясь экономить воду, включая и выключая её, заодно постирал платок. Без него теперь никуда: очень уж мертвецами вонять в этом мире стало. Приоткрыл дверь, нашарил полотенце, висящее снаружи, вытерся, завернулся, вылез. И чуть не упал, наткнувшись на почти голую, лишь в одних крошечных трусиках, девушку. На плече у неё висело полотенце из её запасов, в руке был несессер с туалетными принадлежностями. Никакого призывного смысла её действия не несли: она просто разделась для вечернего туалета — в чём проблема?
