А может, у меня действительно паранойя? Чего я сейчас трясусь? Кто поверит в болтовню о зомби? Ну, случатся в Москве беспорядки, выгонят на улицы ОМОН, подтянут внутряков в крайнем случае, и что? Разгонят за пару часов всех, а то и быстрее. Почему так кошки на душе скребут? Точно, надо бы психиатру показаться, здесь это модно тем более. Он меня про детство послушает, найдёт подспудные страхи с эдиповым комплексом, вместе взятые, прозак
[5]
пропишет. И успокоюсь.
Так, с мрачными мыслями, я доехал до аэропорта, оставив его по левую руку. Нет, тут всё нормально, как мне кажется. Ни усиления, ни патрулей морских пехотинцев, ни даже нездорового оживления. Всё тихо. Разве что двое полицейских, стоящих у своего «форда», обернулись на треск мотоциклетного мотора. Но выглядит всё достаточно обыденно. Это обнадёживает.
Покатил дальше, по Одиннадцатой, застроенной с обеих сторон магазинами автодилеров, мебельными, спортивными и всевозможными закусочными, широкой, как сама аризонская пустыня. Едва я миновал длинную ограду кантри-клаба, как меня обогнали на большой скорости сразу две кареты «скорой помощи», которые, заложив пологий вираж на повороте, погнали на Четвёртую улицу — оттуда до Медицинского центра Юмы рукой подать. Не знаю почему, но я увязался за ними. Наверное, подумал, что если есть проблемы в городе, то заметнее всего они будут у госпиталя — куда ещё пострадавших-то таскать? Не то чтобы я ожидал, что на дверях вывесят стенгазету с описанием событий, но иногда и по суете можно понять, что делается.
В общем, так я и поступил и поэтому спокойно покатил на тридцати милях в час следом за «скорыми». И через пару минут заезжал уже на стоянку госпиталя.
Региональный медицинский центр Юмы был огромным, очень современным, по архитектуре напоминал дорогой отель и обслуживал весь округ, а заодно и часть окрестных. Местный Сити-холл законно им гордился, и его фотографии печатались даже в путеводителях по этим краям. Специализировался он как раз на хирургии и на оказании скорой помощи — просто местный институт Склифосовского. Логично было предположить, что если кто и пострадал в случаях странного насилия, то привезли таких именно сюда.
То, что не всё в порядке в этой жизни, бросилось в глаза сразу: прямо у пандуса приёмного покоя стояли сразу четыре полицейские машины, внедорожник пограничного патруля и целая куча «скорых». Кого-то быстро катили на каталке к дверям, санитар держал над пострадавшим капельницу — это всё, что я успел разглядеть. Не может быть, чтобы в таком маленьком городишке, как Юма, пусть даже во всём округе, так много и так сразу оказалось пострадавших. Разве что была какая-нибудь большая авария на шоссе, но о ней бы уже все местные радиостанции трепались наперегонки, а пока молчок.
Присмотрелся внимательнее — у двоих полицейских руки забинтованы. У одного предплечье, у другого запястье. Поножовщина? Такое при поножовщине обычно и случается. Всё равно всё странно.
Я проехал дальше, прокатился по всей стоянке вокруг госпиталя, но больше ничего необычного не нашёл. Однако в подозрениях своих укрепился: что-то всё же происходит, а мы или не знаем об этом, или не понимаем. Второе даже хуже незнания.
А вообще мне бы лучше вернуться домой. Потому как наш «сытенький» по местным меркам посёлок лишь шоссе и маленькая апельсиновая плантация отделяют от нескольких трейлерных парков с сезонными работягами, среди которых человека без судимости или проблем с алкоголем и наркотиками найти почти невозможно. Работа-то для нелегалов, но такие трейлеры иммиграционная служба часто шерстит, так что живут там самые что ни на есть граждане. И если гражданин выше уровня сезонника не поднялся, то следует думать о нём плохо. Или очень плохо. Это аналог российских грузчиков с овощебаз — или бомжи, или алкаши.
К чему я это? Да к тому, что если начнутся беспорядки, то как раз толпа обитателей трейлерных парков пойдёт через дорогу громить жителей Койотовой Купальни. Это как на границе чёрного гетто жить во время расовых волнений. Такую возможность как очень вероятную рассматривают обе стороны потенциального конфликта с обеих сторон дороги.
Впрочем, и здесь, в самой Юме хватает проблемных мест. Это хоть и Аризона, но далеко не Скоттсдейл
[6]
, а приграничный пыльный городишко. Почти напротив госпиталя как раз такие кварталы расположены — смесь пустырей, огороженных территорий, где собираются по вечерам местные торговцы дурными зельями и где ждут проезжающих машин исполнительницы сеанса орального секса за двадцатку, потасканные и некрасивые. Именно этим «соседством» рулит банда «Ацтеки» из Сан-Луиса.
А ведь ещё совсем рядом граница. И если что-то начнётся, сколько человек с той стороны попытаются под шумок порешать свои проблемы? Да как бы не каждый второй. Перспектива, в общем. Причём специфика сугубо американская — у нас в стране почва под потенциальными беспорядками обычно совсем другая. Но привык, уже умею местными категориями рассуждать.
И этим рассуждениям я предавался, пока мой мотоцикл не торопясь выехал по Южной на Тридцать вторую улицу, где расположилось немалое здание «Спрэгс Спортс» — главный оружейный магазин города. Если кто-то чует неприятности, то там должно быть оживление. Но всё было как обычно. Пара человек расхаживала за сетчатым забором по стоянке с подержанными пикапами, несколько машин стояло у дверей оружейного магазина и тира, но не больше, чем обычно.
Впервые пожалел о том, что не стал получать «грин-карту», хотя возможность всегда была — не хотелось платить американские налоги, да и просто незачем было. А сейчас вполне мог бы прикупить себе что-то для самообороны. Есть такое ощущение, что это может понадобиться, но так, с рабочей визой, никто ничего не продаст. А ведь можно было и нелегальное что-то приобрести в своё время — скатайся в Неваду, например, на оружейную толкучку, да и покупай. Там половине продавцов только деньги интересны, а не твоя идентификация. Никаких проблем.
Проехав мимо, я выкрутил ручку газа, резко ускорившись, и покатил домой, наслаждаясь встречным ветром, задувающим под щиток. Заправлюсь по дороге, да и начну собирать вещички помаленьку.
21 марта, среда, вечер
Округ Юма, штат Аризона, США
Примерно до девяти вечера всё было тихо, никакого движения вокруг. Телевизор тоже никаких новостей о местных событиях не передавал, Си-эн-зн транслировала некий невнятный репортаж из Москвы, сопровождаемый кадрами, показывающими омоновские патрули на улицах, бронетехнику и военных. Затем несколько раз показали трупы, просто лежащие на асфальте. Говорили о насилии в городе, показали мэра, что-то говорившего в микрофон, но исключительно как иллюстрацию к репортажу — что сказал мэр, так и осталось за кадром. Я чуть было не кинулся вновь звонить жене, но вовремя спохватился — в Москве ещё шесть утра, спят они. Попозже их наберу.
