Сначала впереди показалась узкая речка, текущая в заросшей кустарником низине. Мы пересекли её по узкому мостику, а затем упёрлись в удивительно ровный ряд плотно сбившихся в груду холмов, тянущихся строго с запада на восток. Ещё через пару километров в этот массив начнут вдаваться песчаные языки пустыни, после чего всё так и пойдёт — невероятная мешанина песчаных дюн.
После моста дорога свернула направо, превратившись в пыльную грунтовку. Слева замелькали эти самые холмы, справа же уныло потянулись поля долины Хила-ривер. Я подумал, что по такому пыльному облаку, что поднимается за нами, мы с нашего временного лагеря сможем засечь кого угодно, едущего в нашу сторону. А это хорошо.
Видать, Паблито подумал то же самое, потому что опять взялся за мобильный и предупредил сыновей, что это мы приближаемся. Правильно сделал, а то ещё пальнут с перепугу. Пыль за нами столбом.
Вскоре к нам вновь приблизилась река, быстро текущая в заросшей кустами низинке. Повиляв из стороны в сторону, повторяя очертания линии скал и реки, дорога выскочила к огромному одинокому камню, торчащему из песка, и перед ним круто свернула направо, поднявшись на мостик и дальше затерявшись в полях. А в распадок между двумя линиями дюн ушли две цепочки следов от покрышек. Паблито вывернул руль грузовика и повёл его по этим самым следам.
Ехать пришлось недалеко, всего метров двести, но лагерь с дороги разглядеть было невозможно. Скопление холмов, разделённых каньоном давно высохшего ручья, образовывало нечто вроде небольшой закрытой площадки метров так пятьдесят на пятьдесят, где можно было скрыться от любых нескромных взглядов. Там пристроились обе машины — «трэйлблейзер» и фургон. Двери были раскрыты настежь, чтобы ветер продувал салоны, многочисленное семейство Паблито устроилось внутри, кроме Алехандро, который с карабином пристроился на гребне дюны. Молодцы, догадались пост выставить.
Паблито подсказывать не пришлось, и он загнал слегка подбуксовывающий на плотном песке грузовик к остальным машинам. Следом заехал «бронко». Всё, прибыли. Распахнулись двери, и все мы выбрались на горячий песок.
— Вы как? — спросил я, подходя к Майку. — Машина цела?
— У нас ни единой пробоины, все стреляли в грузовик, — ответил он. — Наверное, потому, что грузовик больше и стрелять в него было удобно. А хорошо мы по «форду» в конце залепили, а?
Майк был заметно перевозбуждён, от него чуть ли не запах адреналина пёр во все стороны. Впрочем, меня тоже здорово потряхивало, а бросок за выпавшим у убитого румынским автоматом теперь мне вообще представлялся самой последней дурью. Не пойму — как вообще решился? И стоило оно того?
Джефф выглядел спокойным. Осмотрел свою машину со всех сторон, убедился, что никаких повреждений не видно, и на том успокоился. Тем временем вокруг нас собрались все обитатели импровизированного лагеря. Первый вопрос задала Мария:
— Зачем мы так срочно сюда смотались?
Ответить я не успел: за меня всё сделал Джефф. Поверили, поняли, покивали. Второй вопрос был посущественнее: что делать дальше? Пришлось опять ораторствовать.
— Дальше нам надо добыть Ар-Ви и жить в пустыне, пока не закончатся беспорядки, — заявил я. — А то, что они начинаются, видно сразу. Власти не хватает сил брать под охрану все территории. Полиция вынуждена собирать силы в кулак, но из-за этого оголяется множество мест.
— А национальная гвардия? — спросил Хосе, стоявший в героической позе, закинув карабин на плечо. Пацану явно нравилась его новая роль настоящего бойца и защитника семьи. Ну и ладно, а чего она нравиться-то не должна?
— Национальная гвардия засела в каких-то населённых пунктах, и похоже, что намерена защищать только их, — сказал Джефф. — В Уэлтоне они точно не собирались ничего охранять, теперь там банда взяла власть.
— А нет смысла перебраться куда-то, где власть осталась? — спросила Мария.
— Не уверен, — покачал я головой. — Власть может только порядок на улицах поддерживать, но снабжать продуктами, например, при нынешнем разброде и шатании не сможет. В каждом городке теперь свой президент и своя власть, как я понимаю. А значит, власть в таком виде долго не продержится, её снова начнут делить.
— А если всё же правительство наведёт порядок? — с явным оттенком надежды поинтересовалась жена Паблито.
— А кто нам тогда мешает просто вернуться домой? — удивился я вопросу. — А я ещё и вылететь сумею в Москву.
— Как будем действовать с Ар-Ви? — задал самый насущный вопрос Майк. — Не думаю, что мы можем с этим тянуть.
— Тянуть нельзя, — согласился я. — Но нельзя и подставляться под проблемы. Мы нашли путь, по которому можно будет уйти, не нарвавшись на полицию или национальную гвардию, но что там делается сейчас — никто не знает. У тебя фаркоп есть, к чему цеплять прицеп?
— Есть, — кивнул Майк.
— Хорошо, — сказал я. — У Джеффа тоже есть. Есть и на фургоне, он — рабочая лошадка. Но нам нужно четыре Ар-Ви, следовательно, надо брать один самоходный или искать, чем его тащить.
— Думаю, что можно взять и самоходный, — сказал Паблито. — Далеко на нём ехать мы не собираемся, так что много горючего не потратим. Нам главное пока — на жизнь устроиться.
— Решено, — согласился с ним я. — Едем на трёх машинах, ждать ничего не будем.
— А может быть, завтра? — вновь спросил Паблито. — Уже темнеет, и так день был весёлый: до сих пор в себя не приду.
— Завтра всё может ещё ухудшиться, — отмел я возражения. — Надо всё сделать сразу, пока есть возможность, пока мертвецы всё не заблокировали и вообще пока мы сами ещё живы. Давайте помогите разгрузить фургон, и поедем.
24 марта, суббота, ночь
Округ Юма, Аризона, США
Доехали мы до нужного места чуть ли не за час. Уже темнело, а мы вынуждены были объехать по проселкам почти весь массив Фортуна и спуститься к самому городу Юме с севера.
В Юме были пожары. На фоне опустившейся ночи отдельные зарева сливались в одно, над городом висел дым. Мертвецы были везде — стоящие, бредущие, пугающие. Стрельба раздавалась сразу во многих местах. Людей на улицах не было. Всех сожрали или всё же ночью все прятались? Тогда получается, что ночь — «время мертвеца», когда он отвоевывает у спрятавшихся и запершихся в домах людей новые пространства. И каждое утро люди будут обнаруживать, что их это самое жизненное пространство здорово сократилось. Получается не борьба, а «шаг вперёд и два назад».
Мы медленно катили по шоссе, оглядываясь по сторонам. Никто, кроме самих мертвецов, не сможет нам помешать. Да и мертвецов здесь было не так чтобы много — едва мы покинули пределы жилой застройки и выбрались на шоссе, как количество их заметно снизилось. Наверняка к жилью тянутся.
Вскоре показалась стоянка прицепов, выстроившихся стройными рядами по огромной территории. В переговоры мы на этот раз решили не вступать, а совершить самый банальный грабёж. Простили себя заранее самым простым способом: «Не мы — так кто-то другой. И зачем им две сотни прицепов, если сами люди уместились в одном?»
