«…Нам поступил видеосюжет, предоставленный частной компанией по вопросам безопасности „Ромео-Лима-Зулу“. Сейчас мы вам покажем его…»
Вид у ведущего был усталый, похоже, что он вообще не покидал студии. По крайней мере, он был в том же костюме, в котором я его видел вчера, без галстука и пиджака, воротник мятой белой сорочки расстёгнут. Время от времени он снимал очки в тонкой оправе и тёр пальцами надавленную до красноты переносицу.
«…Мы представляем вам возможные тактические схемы защиты от нападений зомби, или, как их ещё принято называть, гобблеров. Есть твёрдая уверенность, что зомби руководствуются простейшими инстинктами, движет ими голод, а к сложной мыслительной деятельности они не способны. Поэтому они всегда идут прямо на вас и в этот момент представляют собой прекрасную мишень…»
Говорившему было за сорок, худое, загорелое до черноты лицо, волосы седоватым ёжиком. В руках «глок», ствол направлен в землю, палец на предохранительной скобе. За ним стоят ещё какие-то люди, перед ним клетка, в которой вцепились в прутья несколько мертвецов.
Я отодвинул очередную пару магазинов в сторону, взялся за следующую. Один, два, три, щёлк, щёлк…
«…Видите? Он бежит прямо… на меня. Вот, упал! Нога ему нужна так же, как и мне, и вам! Но поставить точку может только выстрел в голову! Вот! Видите? Возможно, вас будет останавливать ваше гуманное мировоззрение цивилизованного человека. Например, вам будет сложно выстрелить в женщину или в знакомого. Запомните — перед вами не женщина и не знакомый, а просто ваша смерть. Видите? Дайте мне женщину-зомби!..»
Он кричал хриплым голосом, то отворачиваясь от направленного микрофона, то вновь поворачиваясь к нему. Мешал ветер, выстрелы слышались как непонятное бульканье. Помощники мужика вытолкали из клетки здорово разложившуюся женщину в джинсах и клетчатой рубашке, а сами отбежали. Она поначалу агрессивно и растерянно заоглядывалась по сторонам, потом бросилась на мужика и получила два быстрых выстрела в голову — мужик стрелять умел, это бросалось в глаза. Да и вообще весь его вид и вид его приятелей, хорошо вооружённых и экипированных, позволял верить, что уж они-то выживут. Не вопрос.
Всё, с магазинами закончил, теперь надо закрепить ремень на карабине. И на прикладе, и на цевье несколько петель — цепляй, как тебе удобно. А без него нельзя: и руки устанут, и точность упадёт. Хороший стрелок локоть передней руки всегда в ремень в распор вставляет. А если ремень закреплён правильно и оружие висит как надо, то его в готовность к стрельбе привести с ремнём можно быстрее, чем без него.
«…И никогда не ходите поодиночке! Если вы застигнуты атакой группы зомби, причём с разных сторон, уже втроём вы всегда можете отбиться, если действуете дружно и слаженно!..»
Вот так удобно. Разделяем лямки ремня: одну из них через плечо, руку в петлю, оружие вешаем на грудь, приклад к правому плечу, ствол у левого бедра. Нет, чуть укоротить надо, так будет лучше.
«…Все готовы? Выпускайте всех!»
Тем временем к мужику присоединилась спортивного вида тётка в полувоенной одежде с помповиком в руках и невысокий, испанского вида мужик лет тридцати с бородкой «готи». Зомби у них в запасе оказалось ещё около десятка, в трёх клетках с разных сторон, которые открыли разом. Затем началась сплошная стрельба, все крутились, падали на колено, и в конце концов все гобблеры были перебиты — до бравой троицы никто не дошёл.
Я отложил винтовку к магазинам, решив, что с ней закончил. Отпил чаю с бергамотом, начавшего остывать, начал распаковывать дополнительные подсумки. Разложил их, померил, как в них входят спаренные магазины. Затем начал компоновать подвеску всего на своей разгрузке — новенькой, передавленной по сгибам и пахнущей синтетикой.
«…В Атланте, в центре по контролю за инфекционными заболеваниями. Мы покажем выступление доктора Ву полностью».
Доктором Ву оказалась полукитаянка лет сорока в светло-сером строгом костюме с короткой прямой юбкой, открывающей кривоватые ноги и толстые щиколотки. Она вышла на маленькую трибуну под логотипом центра, разложила бумаги, после чего заговорила хорошо поставленным голосом прирождённого оратора. Ничего нового я для себя не узнал. Она рассказывала, как заражают зомби, говорила о том, что встаёт любой труп, даже если он не укушен — в общем, говорила об очевидном, но это было первое официальное заявление о происходящем. До этого всё было из разных источников, а атлантский центр — учреждение федеральное. Если они сказали, значит, такова позиция властей. А власти признали катастрофу.
Я повесил подсумки под пистолетные магазины повыше слева, а ещё выше прицепил карман под радио, вместо которого у меня там мобильный лежал. Рация у меня тоже была, впрочем, взятая с порося в аэропорту, но связываться по ней пока не с кем, да и зарядника к ней не было. Ниже закрепил пистолетную кобуру, чуть наискосок — теперь там самое место «таурусу». Маленький револьвер пойдёт на брючный пояс, чтобы мне вообще с ним не расставаться, даже если придётся снимать разгрузку.
Доктор Ву продолжала перекладывать бумаги, описывая возможные временные промежутки до смерти и превращения. Получалось, что, если тебя ухватят за руку так, что нанесут рану, не требующую наложения швов, у тебя остаётся пять-шесть часов жизни. Отмечены случаи, что люди с совсем маленькими повреждениями прожили почти сутки или даже больше. Подвергшийся же атаке с повреждениями основных сосудов умирает в пределах часа. Промежуток времени между смертью и воскрешением составляет от трёх до пяти минут.
Вот так. В среднем пять минут на то, чтобы дать человеку покоиться в мире, а не восстать в виде мерзостной твари.
Маленький револьвер — немедленно на пояс. Это спасательный круг, как я говорил, последний шанс. И расставаться я с ним не буду даже в туалете или ванной. С этой самой секунды. Ночью — под подушку. Благо револьверам осечки не страшны, и забыть снять их с предохранителя невозможно. А с другой стороны на пояс — маленький подсумок под патроны к нему. Россыпью, даже без скорозарядника, исключительно на всякий случай, десять штук.
Картинка на экране вновь сменилась картой страны. Казалось, пятна появляются ежесекундно. Наверное, так и было. Америка — страна большая, и сейчас в каждом её углу кого-то едят, а кто-то об этом сообщения ждёт.
Опять вид в студию: всё тот же усталый ведущий, бумаг перед ним целая кипа. Видать по всему, он там всё взял в свои руки, потому что читает с листа, а не с телепромптера.
«…На связи находится наш лондонский корреспондент, ему слово…»
Два подсумка для ружейных патронов — пусть хранятся полными вместе с «моссбергом». Но набить их надо. Распотрошил коробку, высыпал толстые пластиковые патроны на стол.
«…Из центра Лондона, от ворот Грин-Парка, что на Пикадилли. В Лондоне продолжаются массовые нападения восставших мертвецов на живых людей. Известны многочисленные случаи проникновения гобблеров в дома… А это кто?»
Журналист крикнул, показывая куда-то пальцем. Камера обернулась, но её немедленно сбило толчком. Раздались крики, изображение на экране повернулось набок, и в кадре были видны лишь ноги корреспондента, бросившегося сначала сюда, к нам, а потом обратно. А перед камерой начало растекаться большое красное пятно.
