— Почти. Но с подвесной кобурой.
— На плечо?
— Плечо и пояс, универсальная.
— Нет проблем.
Он полез на «пистолетные» полки и взял оттуда два почти одинаковых револьвера с коротким двухдюймовым стволом и обтянутой резиной рукояткой, показал мне. Один был воронёным, второй — никелированным.
— Тридцать восьмой калибр, пять патронов, «чартер армз», модель «Андеркавер». Чёрный двести пятьдесят, светлый — двести восемьдесят.
— Чёрный.
На кой дьявол мне переплачивать только за внешний вид? Не надо нам такого.
— Патроны? Скорозарядники?
— Скорозарядник не нужен, потому как думаю, что больше одного раза из него стрелять не придётся, — усмехнулся я. — А патронов… что есть? Но уже из хорошего.
— «Хорнади» неплохие, с полым наконечником, двадцатка за двадцать пять патронов.
А вот это будет оружием последнего шанса, и даже с патронами рисковать нельзя. Это спасательный круг. Но всё же протратился. Впрочем, как из песни слова не выкинешь, так и здесь ничего не сделаешь. Патроны для краденого дробовика нужны? Нужны. Взял двести штук чешских с картечью, вот те и пожалуйста. Самое главное — тысяча двести патронов для «зига». И тысяча пистолетных. А ещё нужны ремни, разгрузка не лишней будет, поэтому, как ни экономь, а денежки уходят.
После того, как я рассчитался, Хесус совсем расцвёл и подарил мне большую тактическую сумку для всех покупок, прозрачно намекнув, что стоила она сотню долларов, чему я не очень поверил — дешёвую азиатскую подделку видно сразу. Но всё равно спасибо — и халява, и тащить всё удобно.
Закончив со своими делами, я вновь посмотрел на Пабло, спокойно сидящего в углу всё с той же бутылкой ледяного чая.
— Пабло, что ты думаешь делать дальше?
Тот задумчиво покрутил почти пустую пластиковую посуду в пальцах, поставил на стол.
— Пока буду дома. Что потом — покажет время.
— Хочешь добрый совет? — спросил я.
Хесус, возившийся с товаром, тоже остановился, прислушиваясь.
— Если совет хороший, то хочу, хефе, — с совершенно серьёзным видом кивнул Паблито.
— Если почувствуешь, что дела идут плохо, езжай к нам на склад. Сегодня возьми грузовик и на нём езжай домой. И если ситуация начнёт ухудшаться, загрузи в него всех и приезжай на работу. Там забор, там хорошие ворота, генератор — можно продержаться какое-то время, пока не придумаем что-то получше.
— Хефе, вы сказали «нам». Вы планируете туда переехать?
— Не знаю, — вздохнул я. — Но это очень вероятно. Если нет, то ты знаешь, где меня искать.
— Знаю.
— Вот и не стесняйся. Проявись, если приедешь туда.
Я попрощался, подхватил с пола тяжёлую сумку и направился к двери. В последний момент, когда уже взялся за ручку, спохватился и не вышел решительно и смело во двор, а сначала выглянул в окошко. Затем ещё раз, приоткрыв створку. И лишь потом быстро поволок сумку к фургону. Пора избавляться от мирной привычки смело топать куда глаза глядят, потому что сожрать могут.
Надпись на борту. Закрасить бы надо, а то слишком вызывающе получается. Юма — город маленький. Хотя… Я присмотрелся повнимательнее. Прекрасно, здесь виниловая плёнка с логотипом, а вовсе не краска. Как я не сообразил сразу? Попробовал подцепить её ногтем, и она на удивление легко стала отделяться от белого борта фургона. Я оглянулся. Хесус с любопытством наблюдал за мной от дверей. Когда мы столкнулись взглядами, он понимающе улыбнулся.
22 марта, четверг, вечер
Округ Юма, Аризона, США
Дорога до Уэлтона была на этот раз вообще пустой. Ехали только я и следом за мной «Сатурн» Паблито, который решил не откладывать дела в долгий ящик и направился на склад за фургоном. У нас был большой «исудзу» с кузовом-«ящиком», на котором Паблито частенько доставлял товар заказчикам. Я тоже решил ему помочь, хотя бы прикрыть в силу моей здорово возросшей огневой мощи. Однако в Уэлтоне было тихо, даже выстрелов не слышно. Что-то горело к северу от города, но что именно, я так и не смог понять — в тех местах, кроме песка, и нет ничего. Чему там гореть?
Охраны на складе не было, естественно. Ворота закрыты, и даже офис не разорён. Поэтому процедура изъятия фургона прошла рутинно — Паблито взял ключи в трейлере, пересел в него, выгнал на улицу, я запер ворота, и мы разъехались. А я направился прямо к дому: во-первых, не терпелось убедиться, что он на месте, во-вторых, хотелось разобраться с оружием, а то, к моему позору, «зиг» даже не был заряжен. Хорошо, что догадался натолкать патронов в ружьё, в магазин и в патронташ на прикладе.
Едва я перескочил через мост над шоссе и проехал чуть дальше, к мостику через узкий канал, как наткнулся на пикет из двух «шевроле» управления шерифа округа. Они расположились прямо за мостом, да ещё и под прикрытием кучки фундаментных блоков, которые сюда явно притащили волоком за машинами, судя по глубоким шрамам на асфальте. Там стояли четверо депьюти
[30]
и ещё трое гражданских в разномастном камуфляже, среди которых я узнал толстяка Марка.
Один из депьюти повелительным жестом остановил меня. В руках у него был карабин с оптикой, и вид вполне решительный.
Остановившись, я опустил стекло машины. Дробовик лежал на виду, но если честно, то я решил уже плюнуть на это. Всё равно никто не догадается, что он незаконный, а сейчас все с оружием, кто может и имеет. Дробовиком в машине в Аризоне и в мирное время никого не поразишь — сигареты и то реже увидишь в салоне.
— Простите, сэр, — подошёл ко мне второй депьюти, с серебряной звездой на коричневой форме и в песочного цвета ковбойском «стетсоне». В руках у него был армейский М-4. — Вы живёте в Койотовой Купальне или у вас там дела?
— Живёт он здесь, — влез в разговор Марк, проталкиваясь к машине.
Депьюти посторонился и показал жестом, что претензий не имеет. Марк задержался, с любопытством посмотрел на фургон, ничего не сказав, спросил:
— Не смог улететь? Попал в заварушку в аэропорту?
— Уже знаешь? — удивился я.
— Есть у кого спросить, и даже по ТВ показали, как оттуда люди разбегались, — усмехнулся толстяк. — А ты ещё удачно разбежался, как я вижу. Что будешь делать?
— Не знаю, думать пока, — пожал я плечами.
Говорить вслух, что буду ломиться в Москву любыми средствами, не хотелось. Да и не придумал я ещё, какими именно средствами.
— Мы здесь что-то вроде самообороны организовываем. Присоединишься? Если есть винтовка, конечно.
— Есть винтовка. К кому обращаться?
