Дабы прояснить эту историю, может статься, было бы уместно сообщить читателю, кто такой Ангриа и что это была за эскадра, которая так низко себя повела.
Ангриа – знаменитый индийский пират, владеющий значительными силами и территориями, который учиняет постоянное беспокойство европейской (и особенно английской) торговле. Резиденция его – Колаба, в считанных лигах от Бомбея, а еще он владеет островом в виду этого порта, благодаря чему ему часто представляется возможность тревожить Компанию. Было бы не такою неодолимою трудностью подавить его, когда бы не мелководье, препятствующее военным кораблям подойти близко. И лучшее из искусств, в коих он преуспел, – подкуп министров Могола ради получения протекции, когда он находит врага слишком могущественным.
В 1720 году
[130] бомбейская флотилия, состоящая из четырех грабов (корабли, построенные Компанией в Индии и имеющие три мачты, а вместо бушприта – нос, как у гребной галеры, грузоподъемностью около 150 тонн; укомплектованы офицерами и вооружением, подобно военным кораблям, для защиты и охраны торговых путей) – «Лондона», «Ченду» и еще двух, а с ними галиваты, кои помимо экипажей несли до 1 000 человек, дабы обстрелять и разгромить Гайру
[131] – форт на Малабарском берегу, принадлежащий Ангриа, – что заранее обречено было на неудачу, – возвращалась в Бомбей и, как бы в возмещение, наткнулась на пиратов при обстоятельствах, кои были изложены выше. Капитан Аптон, коммодор сей флотилии, проявив чрезмерную осторожность, воспротивился мистеру Брауну (который был генералом) – дескать, кораблями нельзя рисковать, ибо у них нет приказа губернатора Буна вступать в бой во время плавания; а кроме того, они не имели такового намерения, когда выходили. Так упущена была благоприятнейшая возможность истребить пиратов, что разгневало губернатора, и он передал командование флотилией капитану Макрэ, коему отдан был приказ немедля преследовать пиратов и вступать в бой, где бы он их ни встретил.
Вице-король Гоа, коему помогала бомбейская флотилия Британской Компании, в следующем году попытался ослабить резиденцию Ангриа – Колабу, высадив восемь или десять тысяч человек, причем в тех морях была тогда английская военная эскадра; но, рассмотрев хорошенько фортификации и потеряв часть своей армии из-за болезней и тягот военной службы, благоразумно убрался восвояси.
Я возвращаюсь к пиратам, кои, бросив на произвол судьбы людей с галивата, решили держать путь на юг; и на следующий день между Гоа и Карваром услыхали несколько пушечных залпов, что заставило их встать на якорь и выслать на разведку шлюпку, каковая вернулась около двух часов ночи с известием, что на рейде стоят на якоре два граба. Они снялись с якоря и поспешили к бухте, пока не рассвело (что дало бы грабам возможность заметить их), и прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как те встали под защитою крепости Индиа Дива
[132], вне их досягаемости. Это тем более пришлось пиратам не по вкусу, что они нуждались в воде, и некоторые даже высказались за то, чтобы этою ночью сделать высадку и захватить остров, но, поскольку сие не снискало одобрения большинства, они пустились далее на юг, и следующим на своем пути захватили у рейда Оннора крошечную посудину, всего с одним голландцем и двумя португальцами на борту. Они послали одного из них на берег, к капитану, известить того, что если он снабдит их водою и свежею провизией, то получит свой корабль обратно. И капитан прислал своего помощника Фрэнка Хармлесса с ответом, что если пираты переправят ему его собственность через отмель, он согласится на их требование; предложение сие, как полагал помощник, обусловлено было тайным умыслом, и, поскольку их мнение довольно близко было к мнению Хармлесса (который весьма честно вел с ними переговоры), они решились искать воду на Лаккадивских островах. Итак, отослав оставшихся членов той команды на берег, с угрозою, что капитан сей – последний человек, к которому они проявляют снисхождение (по причине столь неучтивого обращения), они направились прямо к островам и за три дня достигли их. Где, будучи извещены людьми с менчей
[133], кои они захватили (а с ними – коменданта Канварского
[134] рейда), что дно меж ними не держит якорей, и ближайший подходящий остров – Мелинда, они послали на берег шлюпки посмотреть, есть ли там вода и живет там кто-нибудь или нет; кои, к их удовлетворению, возвратились с ответом, viz., что там изобилие хорошей воды и много домов, брошенных, однако, мужчинами, которые с приближением кораблей бежали на соседние острова и оставили одних женщин и детей охранять друг друга. Женщин они захватили по своему варварскому обычаю для удовлетворения похоти, а чтобы отомстить мужчинам, вырубили кокосовые деревья и подожгли несколько домов и церквей (полагаю, построенных португальцами, которые прежде останавливались здесь по пути в Индию).
Пребывая на том острове, они потеряли 3 или 4 якоря из-за каменистости дна и свежести ветров и, наконец, принуждены были уйти оттуда по причине сильнейшего шторма, бросив на берегу семьдесят человек, черных и белых, и большинство бочонков с водой. Десять дней спустя они вновь возвратились к острову, погрузили свою воду и взяли на борт людей.
Провизии у них было до крайности мало, и они решили на сей раз посетить своих добрых друзей-голландцев в Кочине, которые, если верить этим разбойникам, никогда не преминут снабдить джентльменов их профессии. Через три дня плавания они достигли траверза Телличери и захватили небольшое судно, принадлежавшее губернатору Адамсу, а шкипера того судна, Джона Тоука, доставили к себе на борт весьма пьяным, и он сообщил, что капитан Макрэ снаряжается в поход, чем поверг их в буйную ярость.
– Ну и негодяй! – говорили они. – Мы обошлись с ним столь учтиво, что дали ему корабль и другие подарки, и после того он вооружается против нас же! Следовало бы его вздернуть. Но раз мы не можем выказать свое негодование ему, давайте вздернем сих собак, его людей, кои желают ему добра и сделали бы то же, будь они свободны.
