Потому что эти превращения теперь происходили со всеми напуганными бессмертными, снявшими темные очки при виде этой блистательной женщины, которая гордо и величаво стояла на пустой террасе и взирала на них, как царица во время обращения к своим подданным. Вот только послание ее было безмолвным, догадалась Джулия, хотя и обладало недюжинной разрушительной силой, действующей мгновенно.
Бессмертные начали усыхать и рассыпаться, и на лужайке среди гостей начался хаос и возникла паника, вызванная жуткими картинами: отваливавшаяся и похожая на скелет рука тянется в никуда, чей-то усыхающий на глазах торс обрушивается на пару внезапно рассыпавшихся ног, превращаясь разом в клубящееся облачко пепла.
Приглашенные ринулись врассыпную, переворачивая столы и опрокидывая на ходу стулья.
В этот момент чья-то рука коснулась сзади ее платья, и от неожиданности Джулия вскрикнула.
Это была та статная чернокожая женщина, которая, в чем Джулия была уже абсолютно уверена, и устроила все это представление.
– Пойдемте со мной, – спокойно сказала она. – Вы оба.
Взяв также и Рамзеса, она повела их обоих вверх по ступенькам террасы сквозь весь этот царящий вокруг неимоверный переполох.
– Кто вы такая? – требовательным тоном спросил Рамзес, стараясь спрятать свое напряжение за раздраженной интонацией.
– Я твоя царица, – ответила дама.
– Я не подчиняюсь ни одной царице.
– Возможно, что и так, – ответила она. – Но царица у тебя все еще есть.
26
В доме официанты, увидев их, бросились через холл врассыпную.
Темнокожая женщина провела их через пустые комнаты к боковой двери, ведущей на террасу, намного меньшую, чем западная. Спустившись к ней, они торопливо прошли через тенистый ухоженный сад к открытым широким воротам, откуда начиналась проселочная подъездная дорога для обслуживающего персонала поместья.
За воротами они увидели два сияющих автомобиля, рядом с которыми стояло двое высоких темнокожих мужчин, оба в бежевых костюмах и галстуках. Это были машины ландоле марки «Юник», внутри которых имелась пара сидений, расположенных лицом друг к другу.
– Мы не можем просто так взять и уехать! – вскликнула Джулия.
– Почему же? – удивилась женщина. – Все остальные так и сделали.
– Но Самир, и Алекс, и…
– То, что произошло, не нанесло вреда ни одному из смертных.
– Мы не можем бросить своих смертных друзей в такой неразберихе, – сказал Рамзес.
– Это будет им уроком! – ответила женщина, резко обернувшись к нему. Глаза ее зло блеснули. – Я уничтожила тех, кто пришел похитить твою невесту, и таким образом передала предупреждение тому, кто послал сюда этих своих лакеев. Мое предупреждение таково: я пробудилась, я хожу по земле, мне известны его дьявольские намерения. Мои действия должны заслуживать твоей благодарности, Рамзес Великий, а не твоего осуждения.
Кем бы ни была эта самопровозглашенная царица, было похоже, что их реакция на ее шокирующее заявление вызвала у нее спокойное удовлетворение. Его прежний титул она произнесла довольно небрежным тоном, словно подчеркивая, что это ее не пугает и не смущает.
– Нам есть о чем поговорить, – продолжала она уже более спокойным тоном. – И такая возможность нам представится, как только мы отъедем достаточно далеко от этого места.
Сказав это, она двинулась к передней машине.
Высокий слуга, стоявший у дальней машины, открыл для них заднюю дверцу.
– Этого недостаточно, – твердым голосом возразил Рамзес.
– Чего недостаточно? – не поняла дама.
– Этих объяснений недостаточно, чтобы мы не чувствовали себя вашими пленниками. Пленниками под угрозой яда, которым вы отравили тех несчастных.
– Если бы я хотела отравить вас, то сделала бы это уже давно.
«Хороший аргумент», – подумала про себя Джулия, у которой появились опасения, что гордость Рамзеса может помешать этой таинственной женщине рассказать им то, что она намеревалась.
Они стояли и пристально смотрели друг другу в глаза, Рамзес и новоявленная царица. И каждый, казалось, оценивал силу и решимость соперника. Двое схлестнувшихся монархов. «Не стоит ли мне вмешаться, – подумала Джулия, – чтобы предотвратить открытую войну между ними?»
– Ты ничего не понимаешь, тебе ничего не известно о силах, желающих вам зла, – наконец сказала царица. – До сегодняшнего дня ты о них вообще ничего не знал. Не допусти ошибки, я на твоей стороне.
Она выдержала его тяжелый взгляд.
– Я Бектатен, – продолжала она, – царица Шактану, государства, погибшего еще до возникновения вашего Египта.
Другой темнокожий слуга открыл заднюю дверцу переднего автомобиля, и она шагнула внутрь. В этот момент Джулия заметила, что на одном из сидений внутри лежала красивая женщина с золотистыми волосами, укутанная в какое-то покрывало или шаль.
Было не похоже, что она спала. Скорее всего, она была без сознания.
Бектатен. Шактану. Джулия видела, что Рамзес смущен: он стоял, глядя куда-то вдаль, озадаченный водоворотом кружившихся в его голове вопросов.
– Пойдем, Рамзес, – окликнула его Джулия, подталкивая к машине. – Пойдем. Выбора у нас нет.
Часть 3
27
Корнуолл
Та женщина с золотистыми волосами, которая своей манерой держаться очень напоминала Джулии Клеопатру, еще не пришла в себя, и Джулия вызвалась помочь уложить ее в постель.
Рамзес с сомнением и тревогой следил за тем, как высокий мужчина по имени Актаму нес женщину с глазами Клеопатры на руках через раскачивающийся канатный мостик. А что, если эта несчастная смертная внезапно очнется? Что, если, увидев под собой провал с яростно бьющим внизу прибоем, она закричит от страха? От неожиданности Актаму может просто случайно уронить ее в пропасть!
В своей долгой жизни он не мог припомнить второго такого случая, чтобы он вот так молча стоял, беспомощно наблюдая за действиями другого бессмертного мужчины, которого он никак не мог контролировать.
Никогда с ним ничего подобного не было. Сейчас они все уже находились в полной безопасности в этом громадном замке, с его вздымающимися ввысь стенами, гладкими полами из полированных каменных плит, с живописными гобеленами и большим камином с бушующим в нем пламенем.
Обстановка главного зала была новой и достаточно богатой. На полу лежали громадные персидские ковры приглушенных тонов, выгодно оттеняющих и подчеркивающих пурпур и золото на гобеленах и обоях. Стулья были расставлены вокруг массивного карточного стола, который своими резными ножками и толстой ворсистой обивкой чем-то напоминал старинный трон. Над их головами в железные канделябры под старину были установлены электрические лампы в форме свечей, горевшие ровным немигающим светом. Это был замок в нормандском стиле. Арки окон и дверные проемы были изящно закруглены сверху, и это нравилось Рамзесу намного больше, чем суровая угловатость готики – архитектурного стиля, который по-прежнему продолжал господствовать в этой стране.
