Книга Злые ветры Запада, страница 14. Автор книги Дмитрий Манасыпов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Злые ветры Запада»

Cтраница 14

Дуайт сплюнул и повернулся к Голосу.

Индеец усмехнулся ему, выпятив крупные крепкие зубы. Глаза Синего Волка отливали безумием и серебром. Его собственная моко, затейливо сплетенная по щекам, шевелилась и шипела клубком змей. Перед ним неподвижно сидел на корточках командор. Темнота за спиной индейца шевелилась, оборачиваясь последней монахиней.

Синий Волк поднял трубку, затянулся играющим бирюзовыми искрами дымком и чуть наклонился в сторону Дуайта.

– Здравствуй, дружок. Очень рад нашей встрече. Думаю, ты захочешь присоединиться ко мне.

– С чего бы?

– Сам поймешь. Чуть позже. Дай мне уделить время нашему общему знакомому.

Индеец спрыгнул со стола, на котором сидел, дернул что-то. Командор приподнялся на коленях, подняв руки вверх. Неудивительно, учитывая две толстые цепи, крепившиеся к потолку. Синий Волк пнул его в лицо. Походя, без серьезной злобы. Командор мотнулся, но удержался. Цепи звякнули.

В руках индейца мелькнуло что-то небольшое. Палец. Его собственный безымянный палец. Ссохшийся, темный, с почерневшим ногтем. Синий Волк поднес его к глазам, цыкнул.

– Как тебя зовут? – Он повернулся к Дуайту. – Хотя зачем?

Тихонько прошелестело змеей и звякнуло. Индеец держал в руках жетоны Дуайта и Морриса.

– О! – Синий Волк удивился. – Я-то еще думал, откуда ты? А ты оказался штучным экземпляром. Новозеландец. И как тебя сюда занесло?

– Может, я все-таки Моррис?

Индеец захохотал и оказался прямо рядом с Дуайтом, неуловимо и мягко. Вот сейчас наконец-то он стал похожим на краснокожего. Блеснул нож, ухо Дуайта обожгло болью, а Синий Волк с удовольствием принялся жевать отрезанную мочку. Зубы его блестели, покрытые красными разводами.

– Смотри, дружок, покажу тебе чудо. И ты захочешь ему научиться. Жаль, мочку свою ты назад не приставишь. Но тебе все равно понравится.

Командор, молчавший и почти висевший над полом, сплюнул.

Индеец оскалился в усмешке, тут же оказавшись рядом с ним. Ударил сильнее, разбив губы в кровь. Вцепился пальцами в подбородок и измазал в крови обрубок пальца.

– Моя вера сильнее, крестоносец!

Воздух задрожал. Ощутимо задрожал. Что-то происходило, что-то, чего Дуайт не понимал. Синий Волк вцепился зубами в пенек, торчавший из ладони, надкусил, зарычав. Его кровь пахла железом и гнилью. Темнота заволновалась. Последняя монахиня ерзала в черноте, маячила бледным пятном, изредка шумно втягивая воздух.

В воздухе все сильнее пахло чем-то сладковато-мерзким. Черная кровь индейца текла нехотя, пузырилась, блестя в красноватом свете. Синий Волк приставил палец к разодранному мясу с белевшей костью. Моррис, пришедший в себя, выругался. Монахиня в рваной сорочке заплакала, забилась между двумя большими ящиками. Командор сопел, потея и глотая собственную кровь, текшую из носоглотки в горло.

Дуайт покосился на свои руки, мертво лежавшие перед глазами. На что-то тонкое, блестящее, торчавшее из обеих ладоней. Тело начало отзываться в спине, в бедрах, но не более. Ни ноги, ни руки слушаться не хотели.

– Ты пропустил самое интересное, а-я-яй… – Синий Волк недовольно покачал головой. – Ты стал полностью их, далекий брат.

Он показал руку. Палец не отвалился. Палец даже шевелился. Торчал и еле-еле сгибался, вызывая желание отрубить его к чертовой матери. Черный, добавивший к пыли и тлену запахов подвала мерзкую гангренозную гниль.

– Гадко смотрится, – сказал Дуайт и проглотил слюну пересохшим ртом, – и воняет.

– Зато снова со мной, – отрезал индеец. – Но Джек дает не только это.

– Козлоногий?

– Козлоногий. Желтый. Он, неведомый и вездесущий.

– Роскошный подарок, – просипел Моррис, – а хер если оторвут, тоже прирастить можно? Или лучше чужой, если тот побольше?

Синий Волк захохотал, по-лошадиному откидывая голову. Темнота-монахиня шевельнулась, рванувшись к Моррису, и застыла. Моррис тоже застыл, насколько это было возможным в его положении. Дуайт вздрогнул, понимая недавно приданного ему компаньона, привезенного Шепардом с Восточного побережья.

Последняя изменилась сильнее прочих. Человеческого в ней осталось только сходство с самим Дуайтом, или командором, или Моррисом.

Таких жутко разрезанных, огромных провалов густой черноты вместо глаз не бывает. Не бывает такого алебастра, твердого, гладкого и блестящего даже на вид, вместо кожи. Мускулы и суставы не могут гнуться так нелепо, да и двигаться так, как двигалась женщина, человек не способен.

Монахиня, изогнувшись, отползла назад. А Дуайт, косившийся в ее сторону, посмотрел и на Морриса. У того из кобуры торчала рукоять револьвера.

– Ну, вот это мне нравится. Если не твой дружок, так ты окажешься мне кстати. – Синий Волк подошел к Моррису. – А Желтый Джек принимает всех. Если принимают его, смекаешь?

– Ты давно умер и воняешь. – Командор пошевелился. – Как и Джек, которого никогда не было. А если и был, так тоже давно превратился в смрадную кучу гнили.

– Удивил, – хмыкнул индеец, – разве что я могу, конечно, и пованивать. Только я жив и буду жить дальше. А вот ты сейчас сдохнешь. И страшно сдохнешь, это я тебе обещаю. А потом воскреснешь, да-да. Страшно?

Дуайту хватило света и ума, чтобы понять – страшно.

Синий Волк встал, вновь выхватив нож. Просто и буднично он достал из внутреннего кармана тертой джинсовой курточки небольшую банку с плотно притертой металлической крышкой. Внутри ее что-то шевелилось.

Синий Волк подошел к командору. Поставил склянку на стул, стоящий рядом, и потянулся к священнику. Сразу и одновременно случилось немногое. Но именно это и определило дальнейшее.

Всеми забытая святая сестра оказалась рядом с Дуайтом. Она сделала две вещи: вытащила из его правой руки длинную стальную иглу и вложила в ожившие пальцы револьвер Морриса.

Ее преобразившаяся компаньонка вытекла из темноты, скользнув к ним и выбросив длинный черный язык с острыми шипами на конце.

Реакция Дуайта оказалась быстрее. На нее хватило двух выстрелов, боеприпасы Моррис заряжал убойные. «Дум-дум» разворотили обратившейся голову.

Уже освобожденный, Дуайт развернулся к командору. И оторопел.

Синий Волк, нагнувшийся к священнику, дергался всем телом. Вместе с командором. Жара Дуайт не ощущал, но два давних врага горели, на глазах обугливаясь. Цепи, удерживавшие крепыша с крестами на наплечниках, теперь крепко связывали обоих.

Командор повернул почерневшее лицо и что-то просипел. Что именно, Дуайт не разобрал. До сих пор он был уверен, что застывшие груды пепла не разговаривают.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация