– Чебак, это что? – поинтересовался Григорий, как если бы этот вопрос его действительно занимал.
– Ну, по-вашему – плотва. Вот. Иногда ловится и голавль.
– Тоже не слышал.
– Ничего. Вот поживете здесь, увидите.
Только на второй день, как раз на плотине, Григорий и рассказал ему, зачем на самом деле приехал в Михайловск. Сказал, что адвокат, что дело у него важное, что нужна информация. И удостоверение показал, предложил ему, человеку, который, к счастью, дружил с интернетом, навести про него справки. Сказал, что заплатит, что деньги для него не проблема. Но главное условие – молчание. Ну и чтобы вопросов лишних не задавал – почему московский адвокат заинтересовался скромной учительницей музыки, какой она вообще может представлять для него интерес. Однако Григорий из уважения к старику все же намекнул, что она, возможно, важный свидетель по делу.
Как только Гурвич согласился помочь ему, Григорий сразу же выдал ему аванс, пятьсот евро – деньги, которые могли решить многие проблемы старика, как бытовые, так и в плане здоровья.
Петр Родионович, взяв в руки цветные купюры, сразу потерял покой. Занервничал сначала, но потом, возможно, перешерстив ночью втихаря интернет и убедившись в том, что Григорий на самом деле тот, за кого себя выдает, немного успокоился. Начал работать. Тихо и осторожно.
Так Григорий узнал, что Надежда Александровна Сурина работает в музыкальной школе, что дети сейчас на каникулах и она дома. Больше месяца тому назад она потеряла мать, Антонину Сурину.
– Они ипотеку взяли, а как мать заболела, так стало понятно, что квартиру, за которую они несколько лет выплачивали, все же придется вернуть банку, такие дела. – Гурвич, сидя на ступеньках своего крыльца, пыхтел сигареткой, щурясь на заходящее солнце. – Я лично не был знаком с ее матерью, а вот с шефом ее приходилось встречаться. Там деньги хоть и небольшие крутились, они торгуют бытовой техникой и по сравнению с большими городами это просто деревня, поселок, но все равно, если она была бухгалтером, то зарабатывала вполне прилично, чтобы позволить себе взять ипотеку на скромное жилье. Вы же видели наш город – все очень скромно, в основном частный сектор, но есть и пятиэтажки. Хотя, если бы у меня были деньги, я бы заказал себе коттедж.
И тут он улыбнулся, так мечтательно, словно с него в эту минуту слетело лет этак сорок-пятьдесят. И кто знает, о чем мечтал в свое время молодой мент Петр Гурвич, когда был молод и полон сил, когда у него наверняка была любимая девушка, которой он дарил цветы и с которой мечтал связать свою жизнь. Может, он и женился, и они вместе с женой мечтали о добротном доме с садиком и курочками, а вот сейчас, когда он стар и слаб и когда остался совсем один, у него есть лишь маленький ветхий домик с мальвами да серый грустный кот Василий, объевшийся мышей. И куда подевалась любимая девушка или жена? Были ли у него дети или внуки? Григорий не хотел касаться этой темы. Знал, настанет день, и Гурвич за рюмкой самогона сам расскажет свою историю.
– Она в долгах, последнее золотишко снесла одному типу, скупщику золота, Семеном Липкиным зовут. Он чуть моложе меня. Мужик вроде ничего, вдовец, говорят сильно любил он свою жену Эмму, но шкуру дерет с людей – не приведи Господь к нему обратиться. Но куда еще податься простому человеку, когда прижмет, когда деньги позарез требуются? Вот такие Липкины только и выручают. И хотя я презираю их, но понимаю, что они нужны.
Григорий поначалу не понял, зачем Гурвич вообще так много рассказывает ему о скупщике. Но тот опередил его вопрос.
– Он к товарищу моему обратился, вот как ты ко мне, мол, узнай все про Надю Сурину.
– Что?
– Да-да. Вот и я тоже удивился. Вроде неприметная такая девушка. Нет, ты не подумай, я не про внешность ее говорю, девушка она красивая, чего уж там, я про ее социальный статус. Учительница музыки, тихая, скромная, с проблемами.
– Может, у нее золото старинное? – предположил Григорий. – С чего бы это ему интересоваться ей?
– Да откуда?! Говорю же, последнее золотишко отнесла ему, чтобы какие-то долги погасить, может по ипотеке, точно не скажу. Но…
И тут он посмотрел на Григория как-то странно, сделал довольно большую паузу, словно решая про себя, рассказать ему что-то или нет.
– Что? Что случилось? – Почему-то именно так Григорий выпалил вопрос, словно заранее боясь за Надю.
– Да не в этом дело. Ничего особенного не случилось. Просто товарищ мой не такой, как я, понимаешь? Он работу свою выполнил, деньги получил, но язык за зубами держать не умеет, все выболтал мне, рассказал, чего не должен был рассказывать.
– Петр Родионович, не томите уже! Надя влипла в какую-то историю?
– И не в одну…
– ???
– Старый Семен положил на нее глаз, вот в чем дело. Поэтому и нанял моего товарища навести о ней справки. Он узнал, что она в долгах, и решил воспользоваться этим обстоятельством.
– Что-о-о? И каким же образом? Хотя… Что это я…
– Да-да, он собирается жениться на ней.
– А что она?
– Этого, мой друг, никто не знает. Насколько я понял, предложение он сделает ей буквально на днях. Старикашка аж прямо руки потирал, когда узнал, в какой глубокой долговой яме она сидит. Вот такие дела.
– Но что за долги? Ипотека? И все?
– Нет. Пока ее мать болела, Надежде пришлось занимать деньги на лечение у своих знакомых, друзей, у кого только можно было. И теперь, только отказавшись от квартиры, она сможет со своей маленькой учительской зарплаты постепенно выплачивать долги. И растянется это, я так полагаю, на долгие годы. И уж поверьте мне, она согласится на этот брак при условии, что Семен погасит все ее долги. Или я ничего не смыслю в жизни.
– Где находится контора этого скупщика?
– В помещении бывшего комбината бытовых услуг, на первом этаже, там спросите. Его каморку знают в городе многие. Григорий? У вас такое лицо… Вы на самом деле ищете ее исключительно как свидетельницу по вашему делу или…
И тут же, понимая, что он невольно перешел грань дозволенного, что нарушил договоренность, подкрепленную деньгами, Гурвич замолчал и даже машинально прикрыл свой рот рукой.
– Извините.
– Возможно, если она согласится помочь мне, – произнес неуверенно, как человек, переживающий из-за того, что ему приходится лгать, Григорий, – то и я помогу ей. Вернее, те люди, которым она сможет реально помочь…
– Да, понимаю. Иногда, знаете ли, показания свидетеля могут спасти жизнь. И не одну.
Гурвич издал нервный смешок.
– Вот и я о том же.
– Завтра вечером у них в квартире состоятся поминки. Думаю, что и Семен будет там. Возможно даже на правах жениха. Советую вам пойти туда и увидеть все своими глазами.
– Но как же я там появлюсь?
