Надя слушала его и представляла себе всю эту картину. А ведь он был прав, на самом деле в спальне были люди. И как он мог в их присутствии заглянуть под кровать и забрать сумку? А следователь? Что это вообще за следователь такой, который не мог как следует осмотреть квартиру? Хотя, а с чего бы это ему заглядывать под кровать? Не обыск же был. Для следователя важны были люди – свидетели или убийца. Но и он поддался общему настроению и тоже воспринимал смерть бомжихи как несчастный случай, но никак не убийство. Да кому она была нужна, эта потерянная для общества женщина?
Девушка закрыла глаза, пытаясь вспомнить все то, что происходило вокруг нее после того, как Наташа рухнула под стол.
Но вместо этого вспомнила другое: «У вас глаза очень красивые, и ресницы длинные… Так и хочется их поцеловать…»
– Послушай, ты вел себя по-идиотски на поминках… Противоестественно, ты знаешь об этом?
– В смысле?
– Клеился ко мне.
– Что же в этом противоестественного?
– А потом, после того, как ты сказал мне что-то про ресницы и поцелуи, ты исчез! Тебя не было, когда приехали «Скорая помощь» и полиция. Слышишь, не было! Ты сбежал!
– Ничего подобного. Я выходил в подъезд покурить. Я же не знал, что потом все начнут курить прямо в квартире.
– Неправда, многие курили во время обеда, некоторые даже за столом, кто-то еще замечания делал.
Как она жалела, что была такая невнимательная! Для нее тогда главным было всех встретить и накормить. Ну и нервничала она, конечно, страшно из-за такой несвоевременной и скоропалительной помолвки. Да ее трясло, когда она думала о том, как может измениться ее жизнь.
– Надя, ты что, серьезно полагаешь, что я вот так просто бы оставил в чужой квартире сумку с деньгами и сбежал? Скажи, я похож на сумасшедшего? К тому же даже если предположить, что у тебя обнаружились бы деньги. И что? Ты девушка умная, сразу нашлась бы что сказать. Мол, твой жених решил помочь тебе с ипотекой, да, это твои деньги и что такого?
– Дурак, – насупилась она. – Я в жизни ничего чужого не брала. Конечно, я сказала бы, что это не моя сумка. И тогда бы ее забрали, понял? Причем, скорее всего, без понятых. Вот просто взяли и все. Прикарманили.
– Наконец-то ты сказала разумную вещь! – воскликнул Григорий. – Браво! Теперь поняла, почему я забрал эти деньги? Да, я поступил как бы нехорошо, ну украл же! Но если бы не я, то это сделали бы под шумок менты. Или следователь. А так мы с тобой сделаем доброе дело, решим хотя бы твои проблемы. Считай, что я пустил их на благотворительность. Как ты понимаешь, я особо в деньгах не нуждаюсь. У меня все есть, что нужно. И квартира, и машина.
Он вздохнул, и Надя улыбнулась. Да все она прекрасно понимала. И неизвестно еще, как поступила бы она сама, если бы оказалась в похожей ситуации, когда знаешь код, а тут вот, прямо перед носом, сейф, набитый деньгами человека, которого уже нет в живых…
– Что, она прямо била по лицу… труп мужа?
– Да. Думаю, это и спровоцировало меня на это. Ну ничего святого в человеке нет! Совсем.
– А каким человеком был этот Поливанов?
– Да нормальным. Хотя в девяностые, думаю, ничем не гнушался, чтобы сколотить капитал. Слышал, что все, что плохо лежало, прибирал к рукам. Ты понимаешь, о чем я? Да?
– Лично не сталкивалась, но сериалы регулярно смотрю. Имею представление.
– Человек слаб…
Она усмехнулась.
Ее отпустило. Как-то успокоилась. Даже аппетит появился, и она набросилась на остывший стейк.
8
Они не спали всю ночь. Наслаждение, волнами накатывавшее на нее, заставило ее мозг умолкнуть. Она не думала ни о чем, кроме его новых объятий и поцелуев. Гостиничный номер укрыл их от всего того ужасного и опасного, что заставляло днем волноваться. В какой-то момент Надя поняла, почему согласилась связаться с ним крепко-накрепко: он был единственным человеком, сумевшим вселить в нее радость, чувство, которое ей прежде, оказывается, вообще не было знакомо. Да, он был подчас неуместен со своей солнечной легкостью и улыбками, с комплиментами и, казалось бы, странными поступками, но именно он помог ей задышать полной грудью и раскрыться, расслабиться и почувствовать себя счастливой. Пусть эта радость будет владеть ею недолго, но она будет, и это придаст ей силы жить дальше. Без мамы, без привычной размеренной жизни, заполненной проблемами и какой-то отчаянной беспросветностью. И какое же это чудо, что он заглянул к ней в один из самых печальных дней и выкрал ее из этого ада, называемого реальной жизнью. Веселый обманщик, фантазер, вор, летящий повеса. Никакой он, конечно, не адвокат. Скорее всего, профессиональный мошенник. Но с ним так хорошо, так спокойно! И даже если дверь прошьет автоматная очередь или рядом с кроватью взорвется настоящая бомба, она еще крепче прижмется к нему и забудется счастливым вечным сном. Кажется, она сходит с ума.
Надя проснулась и поняла, что его рядом нет. Она лежала неподвижно, разглядывая вмятину на его подушке, словно желая удостовериться, что он ей все же не приснился. Что он реально существовал. И это в его объятиях она лежала всю ночь, и именно это ложе из сдвинутых старых деревянных кроватей было тем облаком, на котором они раскачивались, проникнув друг в друга, как ветви диковинного растения.
Не вставая с кровати, она рассматривала комнату в поисках его одежды. Нет. Ничего нет. Даже ни одного носка на полу.
Надя заставила себя подняться. Она сидела на кровати и не знала, что ей делать. Откуда-то она знала, что его нет ни в номере, ни в гостинице, ни в городе. Возможно, он на пути в Михайловск, возможно, он просто исчез из ее жизни и больше никогда не появится.
И только увидев на столе несколько пустых листов бумаги, она вспомнила, как ночью составляла список адресов своих знакомых в Михайловске, к которым он собирался отправиться. Списка не было. Значит, он взял его с собой, значит, была надежда, что он выполнит свое обещание. Но почему он не разбудил ее утром? Почему не сказал ей «доброе утро» и не поцеловал ее? Чтобы не прощаться? Чтобы не видеть ее слез? Она наверняка бы расплакалась. Потому что нервы ни к черту.
Больше всего она боялась заглянуть в шкаф, куда он положил сумку с деньгами. Вот интересно, когда они были в ресторане, кто-нибудь мог зайти в номер и украсть деньги?
Она медленно двинулась к шкафу. Открыла дверцу. Удары сердца участились, оно билось где-то в горле.
Вот и все. Сумка была пуста. В ней вообще ничего не было. Он не оставил ей ничего, что прежде принадлежало ему. Ни одной вещи на память.
Она подошла к зеркалу в деревянной старой раме, висящему на стене слева от шкафа. Увидела свое отражение и удивилась тому, насколько изменилась она за эту ночь. Ни следа усталости. Бледная кожа с ярко-розовым румянцем, блестящие глаза, слегка припухшие от поцелуев губы. Она – и не она. Девушка в зеркале, слегка растрепанная, в одной маечке, выглядела, как это ни странно, счастливой. Почему?
