– Точка, точка, запятая, – хихикнуло «пугало», начиная водить лицом бессознательной девушки по стене. Намалевав таким образом огромный «смайлик» кровью, «пугало» разжало пальцы, и Тамара сползла на пол.
– Вышла рожица кривая, – подытожил мужчина. Он повернулся к ноутбуку на журнальном столике, бросив взгляд на усилитель с динамиками, из которых продолжала толчками выплевываться однообразная дискотечная долбежка.
– Никакого вкуса у современной молодежи, – заметил он и сокрушительным ударом топора перерубил ноутбук на части. В сторону отлетела пара кнопок от клавиатуры, экран погас, и музыка оборвалась. Однако «пугало» не успокоилось и, орудуя топором, развалило сам столик с такой легкостью, словно он был из пенопласта. Звеня, по полу покатились бутылки, стаканы, остывшие куски пиццы вперемешку со скомканными салфетками.
– Эй. Помогите мне встать, – прошептала Анна. Она очнулась, с трудом поднялась на четвереньках и теперь медленно ползла по полу, покачиваясь от слабости. Из глубокого разлома в голове извилистой лентой стекала кровь, намочив спину и орошая липким дождем пол. Ее густые золотистые волосы стали похожи на грязную мочалку, которой пытались оттереть ржавчину. – Помогите.
Девушка была тяжело ранена, но едва ли осознавала это, ей казалось, что она просто неудачно стукнулась головой. Она испытывала сильное головокружение и тошноту, перед глазами все растекалось в причудливые узоры, губы мелко тряслись.
– Привет, киса, – ухмыльнулось «пугало» с топором. Он медленно приблизился к умирающей и прижал ботинком голову Анны к полу.
– Не надо, – шепнула девушка.
– Я тебе покажу фокус, киса, – мягко сказал мужчина, и, взглянув на оцепенелых от ужаса парней, спросил как ни в чем не бывало:
– Как ее зовут? Ну, быстро!
– А… Аня, – разлепил губы Игорь, затравленно глядя на убийцу.
– Хорошее имя, – цокнул языком мужчина. Взмахнув топором, он с уханьем опустил его на шею девушки. Раздался звук треснувшего карандаша, голова отделилась от тела. Скрюченные пальцы Анны нервно заскребли пол.
«Пугало» быстро намотало на кулак слипшиеся от крови волосы, с торжественным видом подняв голову вверх. Из огрызка перерубленного позвонка на пол забарабанила кровь.
– Аня! – позвал мужчина.
Перемазанные кровью веки поднялись. Голова вяло моргнула, и «пугало» хрюкнуло, явно довольное произведенным эффектом.
– Аня! – снова произнес он.
Голова моргнула. Отвисла челюсть, выпуская наружу влажный язык, с которого капнула слюна. Глаза девушки быстро тускнели, губы приобрели синеватый оттенок.
– Аня, – вкрадчиво сказал мужчина, но глаза больше не реагировали, они глядели на убийцу остекленевшим взглядом.
Вздохнув, «пугало» швырнуло голову в угол, словно баскетбольный мяч. С гулким стуком отскочив от стены, она упала на кресло, слепо уставившись в потолок.
– Слабенькая, – подытожил он. – Пока что рекорд остается непобитым – пять морганий.
Довольно хмыкнув, «пугало» развернулось к оставшимся молодым людям. Переводя колючий взгляд с Жоржа на Игоря, безумец неожиданно поинтересовался мягким и даже сочувственным тоном:
– Ну что, малыши? Как вечеринка? Удалась?
– Послушайте, не надо, – выдавил Жорж, с трудом сдерживая тошноту. – Мы… Виноваты.
Весь этот кровавый кошмар пролетел как фантомный вихрь, заняв от силы полминуты, и ошарашенный мозг молодого человека едва-едва успевал фиксировать жуткие подробности столь внезапной и безжалостной резни. Рома, Алекс… Сестры-двойняшки… черт, да ведь их убили. Только что убили, перемололи, как в мясорубке! И самое дикое, что, похоже, он узнал этого психопата в маске и теперь был готов обделаться, совершенно потеряв рассудок от ужаса.
Тяжело дыша, рядом с мужчиной встала его напарница. Из раненого плеча лениво струилась кровь, но, казалось, она даже не замечала раны.
– Не надо, – повторил Жорж бескровными губами, и мужчина, взвизгнув, двинул обухом топора в лоб парню. Тот отлетел в шкаф-купе, и топор взметнулся снова. Жорж пытался прикрыть голову руками, но все было бесполезно. Тяжелый клинок, залитый кровью, плашмя обрушился на затылок молодого человека, и тот, закатив глаза, потерял сознание.
Игорь остался один. Его лихорадочный взгляд метался в поисках если не выхода (он был практически зажат в угол этими двумя психопатами в масках), то хоть какого-то подобия оружия. Наконец его взор впился в продолговатую статуэтку из бронзы, стоящую на комоде у шкафа. Фигура представляла собой футболиста, гордо опирающегося ногой на мяч.
– Не подходи, – прохрипел Игорь, хватая бронзовую скульптуру. Она была тяжелой и холодила ладонь.
Переглянувшись, «пугала» тихо засмеялись, и парень неосознанно отметил, что даже смех у этих психов был одинаковым – хрипловато-издевательским. Будто все происходящее воспринималось маньяками как презабавная игра.
Внезапно мужчина, зашипев, развернулся и с силой метнул топор в другой конец комнаты. С пугающим треском расколов пришпиленную к стене фотографию, топор глубоко впился в деревянную обшивку. Зазвенели осколки стекла, и Игорь завороженно смотрел на рассеченные половинки рамки. Он помнил эту фотографию, и даже сегодня, еще днем, на секунду задержался возле нее, скользнув равнодушным взглядом. На ней был изображен Алекс с Джоном на руках, далматинец тогда был еще совсем маленьким и неуклюжим щенком… А теперь верхняя часть Алекса висит на рогах, сочась кровью, словно освежеванная туша!
– Давай, дятел, – шепнуло «пугало», сжимая пальцы в кулаки. – Я без оружия. Сколько раз ты моргнешь, когда я оторву твою безмозглую башку?
Закричав, Игорь бросился вперед, но его рука, сжимающая статуэтку, была молниеносно перехвачена, а кисть резко заломлена в суставе.
– Давай, дятел, – жарким шепотом повторил безумец. Ледяные глаза мерцали испепеляющей яростью, из разлохмаченной прорези для рта вновь высунулся язык, обметанный желтым налетом.
Игорь попытался схватить нападающего за горло, но толстые пальцы парня лишь бестолково елозили по осклизло-клейкой массе, которой было вымазано все тело этого полуголого сумасшедшего.
В следующую секунду Игоря с невероятной силой отбросили в шкаф, коротко хрустнуло огромное, во весь рост зеркало, после чего «пугало» вцепилось ему в шею.
– Сожру… тебя… живьем, – процедил мужчина, приближая к нему свою «плачущую» маску. От грязной, засаленной тряпки нестерпимо несло плесенью. – Сделаю из тебя бутерброд. Намажу твои мозги на хлеб, а сверху положу печень, мальчик.
– Не… надо, – прохрипел Игорь. От нехватки кислорода его крупное лицо покрылось багровыми пятнами.
Злобно хихикнув, «пугало» ударило его лбом в лицо. В носоглотке хлюпнуло что-то теплое и соленое, перед затуманенными глазами все поплыло, ноги обмякли, и Игорь погрузился в спасительную темноту.
