После этого был созван Синедрион — собрание еврейских общин, которое должно было дать религиозное благословение принятым на предыдущем съезде решениям. Сами евреи отнеслись к этим мероприятиям по-разному — одни ликовали, увидев, что император хочет дать им новые права, другие считали, что он чуть ли не призывает весь еврейский народ к ответу за их «неправильную» религию. При этом Наполеон несколько раз принимал законы, ограничивавшие права евреев, но для тех, кто хотел обличить императора, важнее было подчеркнуть его связь с иудаизмом. Так что в этом отрывке тоже все основывается на фактах. Или почти все.
Понятно, что ни самому императору, ни еврейским общинам и в голову не приходило объявлять Наполеона мессией — «лжемессией», как написано в тексте церковного обращения. Сама эта мысль была бы смешна в рациональной Франции начала XIX века, но в русских церквях она звучала вполне убедительно — и фраза о лжемессии как будто замыкает круг, начатый упоминанием идолов и блудниц. Вывод, который не произносился напрямую, но напрашивался: грядет Антихрист, наступает апокалипсис!
Через год после того, как этот текст прочитали в церквях, два императора — российский и французский — встретились в Тильзите, обнялись и заключили мир. Как же так — православный царь обнялся с Антихристом?
Петр Андреевич Вяземский записал такой якобы имевший место разговор:
«Когда узнали в России о свидании императоров, зашла о том речь у двух мужичков. „Как же это, — говорит один, — наш батюшка православный царь мог решиться сойтись с этим окаянным, с этим нехристем? Ведь это страшный грех!” “Да как же ты, братец, — отвечает другой, — не разумеешь и не смекаешь дела? Наш батюшка именно с тем и велел приготовить плот, чтобы сперва окрестить Бонапартия в реке, а потом уж допустить его пред свои светлые царские очи”».
В 1812 году, когда русская армия отступала, а на небе сияла комета — еще один признак грядущего апокалипсиса, поверить в дьявольскую сущность Наполеона было очень легко.
На образ Наполеона-Антихриста работали самые разнообразные особенности военной жизни. Вот что пишет историк Николай Промыслов:
«Во время войны, в армии очень большая ценность — лошадь: она и спасет, и привезет продовольствие и боеприпасы. Поэтому французы оберегали своих лошадей. И на ночлег лошадей тоже стали заводить в церкви.
Это происходило и в Испании, и в России в 1812 году. В России к тому же населенные пункты редкие и небольшие. Деревянные строения, которые не погибали во время боев, разбирались на костры, и для ночлега солдатам оставались только каменные здания, а это чаще всего были те же церкви.
Видя это, народ, естественно, чувствовал себя оскорбленным. Лошадь в храме — это распространенный фольклорный мотив: басурмане придут, поставят лошадей в храме. В Испании и России, где народ был очень религиозным, лошадь в храме была знаком того, что пришел Антихрист, а с Антихристом можно воевать любыми способами».
И неслучайно в это время в журнале «Сын отечества» перепечатали текст, вышедший в Испании, где Наполеона тоже не жаловали. «Вопрос: Сколько он имеет естеств? Ответ: Два: сатанинское и человеческое. Вопрос: От чего происходит Наполеон? Ответ: От ада и греха».
Здесь уже нет никаких «фактических» обоснований, никаких рассказов о Коране, Синедрионе и тому подобных жутких для слуха обывателя вещах. Во французском императоре есть сатанинское естество — и этим все сказано.
Стоит ли удивляться, что жители Москвы (как и испанцы), в отличие от жителей Вены и Берлина, не поднесли Наполеону ключи от города и не стали устраивать балы для французских офицеров. Со слугами Антихриста не танцуют. А ведь это был тот самый Наполеон, которым восхищались во всей Европе — в том числе и в России, включая и тех, кто воевал против Франции в 1805-1807 и 1812-1814 годах. Но как бы ни был велик французский император, оказалось, что объявить его Антихристом проще простого. И выяснилось, что люди легко в это верят.
Мысль о том, чтобы приписать врагам самые невероятные, нечеловеческие злодейства, которые может совершить только Антихрист, существовала до Наполеона и, увы, продержалась и до сегодняшнего дня. Антихрист — это тот, кто совершает такие невероятные, невиданные преступления, о которых в обычной ситуации и подумать-то невозможно. Здесь перед пропагандистами открывается широкое поле деятельности — если воюем с Антихристом, то можно рассказывать о его злодеяниях, беспрерывно нагнетая все новые и новые, абсолютно фантастические ужасы.
* * *
12 июля 2014 года по Первому каналу российского телевидения некая Галина Пышняк рассказала о случае, который, по ее словам, произошел после того, как украинские войска заняли город Славянск:
«На площади собрали женщин, потому что мужиков больше нет. Женщины, девочки, старики. И это называется показательная казнь. Взяли ребенка трех лет, мальчика маленького, в трусиках, в футболке, как Иисуса, на доску объявлений прибили. Один прибивал, двое держали. И это все на маминых глазах. Маму держали. И мама смотрела, как ребенок истекает кровью. Крики. Визги. И еще взяли, надрезы сделали, чтоб ребенок мучился. Там невозможно было. Люди сознание теряли. А потом, после того как полтора часа ребенок мучился и умер, взяли маму, привязали до танка без сознания и по площади три круга провели. А круг площади — километр».
Образ распятого ребенка — один из самых сильных по эмоциональному воздействию. Что может быть страшнее рассказа о мучениях ребенка? «Да весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка к „Боженьке“… Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к „Боженьке“!» — восклицал Достоевский устами Ивана Карамазова.
В репортаже Первого канала страдания маленького мальчика явно приравнены к крестной муке — мало того, что его распяли, Галина Пышняк специально поясняет, что распяли «как Иисуса». Для пущей убедительности говорит, что мальчик был в трусиках и футболке, такая одежда еще больше подчеркивает беззащитность. Он почти голый, ему нечем защититься от злодеев, которые к тому же «надрезы сделали, чтобы ребенок мучился». А после этого они еще замучили — тоже медленно — и его мать. Через несколько дней журналист Евгений Фельдман расспрашивал многих жителей Славянска, и оказалось, что ни один из них не слышал о распятом мальчике. Возможно ли такое в маленьком городе, особенно если, как говорила Галина Пышняк, на площадь согнали чуть ли не всех жителей? В интернете не появилось ни одной фотографии или видео, зафиксировавших случившееся. Неужели в наш век мобильных телефонов никто не заснял такое страшное, невероятное событие? Если даже запись казни Саддама Хусейна появилась в сети, то что уж говорить о замученном мальчике! Однако ни фото-, ни видеодоказательств нет.
Позже появились утверждения жителей Славянска, говоривших, что Галина Пышняк, по их мнению, не вполне нормальная. Еще через некоторое время, когда Ксения Собчак задала вопрос Владимиру Путину о дезинформации, связанной с «замученным мальчиком», Первый канал не то чтобы стал оправдываться, а просто сделал шажок назад, заявив, что «у журналистов не было и нет доказательств этой трагедии, но это реальный рассказ реально существующей женщины, бежавшей из ада в Славянске». Это возможная позиция — просто предоставить слово очевидцу. Однако есть несколько «но» — журналистская этика требует, чтобы в противоречивых ситуациях рядом с человеком, высказывающим одно мнение, был человек, высказывающий другое. Если дается один рассказ, то подразумевается, что журналист (конечно же, проверивший все факты) с ним солидарен.
