Это насторожило меня еще сильнее – а что, если он откуда-то узнал о походе к врачу и о таблетках, которые я пью, чтобы иметь возможность спокойно спать по ночам?
– Нет-нет, все в порядке, – слишком поспешно сказала я. – Мне нравится работать с Аглаей Максимовной, мы хорошо поладили. Ну, мне так кажется…
– А книги? Как вы считаете, если я попрошу вас написать что-то в подобном стиле – вроде той зарисовки, что вы писали в самом начале работы, помните? Как вам кажется, спустя столько времени – вы можете уже написать лучше?
Я начала колебаться. Что-то в этом предложении казалось мне странным и даже пугающим, хотя на первый взгляд это был обычный вопрос.
Вадим Сергеевич изучающе смотрел на меня, остановившись прямо посреди аллеи, и ждал ответа, дать который я никак не осмеливалась.
– Ну, что же вы, Наташа?
– Я не знаю, что сказать…
– Правду. Всегда лучше говорить правду. Вы талантливая девушка, вы быстро учитесь, я уверен, что вам уже не составит труда написать роман самостоятельно.
– Роман?! – задохнулась я.
– Роман, роман. Вы же поняли, как это делается? Так попробуйте. Единственное условие – по стилю он должен точно соответствовать романам Аглаи.
– А… зачем?
– Наташа, я могу быть с вами откровенным? – вдруг совершенно иным тоном спросил Вадим Сергеевич.
– Да…
– Словом, Наташа… мне нужен человек, который сможет заменить со временем Аглаю.
Я вытаращила глаза и перестала дышать, по спине побежали мурашки.
– Но… зачем? А как же Аглая?
– А вы не заметили, что она уже не может работать без таблеток? Вы думаете, что это обезболивающие, а это стимуляторы, и она к ним привыкла. Но дело даже не в том. Ее романы становятся все хуже, а мне это совершенно не нужно. И вы сможете заменить ее, если будете писать так, как она.
– А… Аглая? – негромко спросила я. – Что будет с ней?
– Разумеется, ничего. Она так и будет жить в этом доме, будет получать все, что необходимо. Просто вместо вас рядом будет другой человек. А вы поселитесь в другом месте, я создам все условия, необходимые для плодотворной работы, вы ни о чем не будете беспокоиться, ни о чем думать – только писать романы.
У меня в голове зашумело. То, что предлагал Вадим Сергеевич, с одной стороны, выглядело очень заманчиво – романы, деньги, беззаботная жизнь. Но с другой… Что будет с Аглаей, когда она станет ему окончательно не нужна? Что-то я не верю в его альтруизм, не верю, что он по-прежнему будет содержать ставшую бесполезной Аглаю. И это не давало мне покоя.
– Вадим Сергеевич… дайте слово, что с Аглаей все будет в порядке, – попросила я, поняв, что пауза в разговоре затянулась и мне нужно что-то отвечать.
Он рассмеялся:
– Кем же вы меня считаете, Наташа? Чудовищем, способным выкинуть на помойку человека, давшего мне в жизни все, что я имею? Если бы не Аглая… – мне на секунду показалось, что в его голосе я слышу слезы. – И вы думаете, что после стольких лет я возьму и откажусь ей помогать?
– Нет, – смутилась я. – Но мне просто хотелось быть уверенной…
– Об этом не беспокойтесь, – твердо произнес Вадим Сергеевич, взяв меня за руку и глядя прямо в глаза. – Об Аглае позаботятся. Ну, вы согласны?
– Да, – выдохнула я, чувствуя, что в этом случае моя совесть совершенно чиста.
– Тогда приступайте, как сочтете возможным. И, разумеется, ни слова Аглае о нашем разговоре. Лишние истерики никому не на пользу – ни ей, ни нам с вами.
Именно после этого разговора я и начала писать собственный роман, который, к моему удивлению, писался так легко, словно я уже давно вынашивала эту идею и теперь просто получила возможность ее реализовать.
И все бы хорошо, если бы не Аглая. Мне становилось все тяжелее смотреть на нее, зная, что совсем скоро ее просто отстранят от дела, которое она любит и без которого жизнь ее вообще потеряет всякий смысл. Что она будет делать потом, когда все закончится? Бесцельно сидеть целыми днями в кресле и смотреть в окно? И кем будет человек, которого наймет вместо меня Вадим Сергеевич? Меня переполняла жалость – но одновременно я понимала и то, что эта ситуация поможет лично мне чего-то добиться, пусть и не под своим именем. А что? Да десятки людей пишут под псевдонимами, в этом совсем нет проблемы. Зато я обрету то, из-за чего втайне всегда так завидовала прикованной к креслу Аглае – деньги, славу, возможности. Ну и что, что на обложках книг и в титрах сериалов будет стоять не мое имя? Это уже буду я. Я стану Аглаей Волошиной – все остальное не будет иметь никакого значения.
Аделина
Я так и не поняла причины, по которой Матвей вдруг взорвался и ушел. Я действительно сперва просто не слышала звонков, а потом решила, что проще будет все объяснить дома, чем перезванивать и оправдываться. Да и в чем, собственно, мне нужно было оправдаться? В том, что я встретила в аэропорту свою непутевую подругу и повезла ее домой, где нас встретит смененный замок? Оксанка грузно осела прямо на лестничной площадке и посмотрела на меня снизу вверх жалким собачьим взглядом:
– Деля… что же это, а?
– Угадай, – раздраженно предложила я, тоже не совсем понимая, что происходит.
– Но… как же так? – растерянно вопрошала моя подруга, схватившись за голову и раскачиваясь туда-сюда, как неваляшка. – Как же он мог?
– А ты думала, он вечно будет терпеть твои фортели, да? – Я вынула сигареты, закурила. – Похоже, в Севе проснулся так старательно убиваемый тобой мужик.
– Он же… как же он будет – без меня?
– О, дорогая, за это не волнуйся, не пропадет. Он нормальный мужик, молодой еще относительно. Найдет себе, не заваляется. И ведь подберут, и любить будут, и относиться как к мужчине, а не как к удобным тапкам.
– Почему ты такая? Ну, почему?! – взвыла Оксанка, закрывая лицо ладонями. – Мне и так плохо, а ты еще добиваешь!
– А тебя, конечно, надо пожалеть? Ну, с этим не ко мне, уж извини. Я тебя предупреждала как раз накануне твоего великого похода за очередной любовью на всю жизнь – может выйти и вот так, – я кивнула на дверь с новым замком. – Ну, вот и вышло. Некого винить, кроме самой себя, Ксюша. Вставай, надо что-то решать.
– Что? Что тут можно решить? Он сменил замки в нашей квартире! Мне идти некуда!
– К матери поедешь.
– К матери?! – У Оксаны мгновенно высохли слезы. – Ты с ума сошла?! Она меня, во-первых, не пустит, а во-вторых, мы же с ней и так как кошка с собакой, а если я еще и жить у нее буду…
– А у тебя есть идея получше?
– Ну… – она просительно посмотрела на меня, и в этом взгляде читалось, что я должна бы пригласить ее к себе. Наверное, раньше я бы так и поступила. Но теперь…
Теперь было слишком много всего – и Матвей, и то, что я действительно считала Оксану виноватой в сложившейся ситуации, а идти против совести очень не хотелось. Заметив, что я медлю с ответом, Оксанка вдруг сказала:
