Наталья
Звук шагов по ночам преследовал меня постоянно. Это сводило с ума и заставляло покрываться холодным липким потом, проснувшись среди ночи. Я потом долго не могла уснуть, накрывалась одеялом с головой и лежала так, не шевелясь, словно ждала, что в мою комнату кто-то войдет. Но кто мог войти ко мне в пустом доме, где, кроме меня и парализованной Аглаи, вообще никого не было? Если так пойдет дальше, мне придется обращаться к психиатру – похоже, у меня начались проблемы с головой. Ну, это и немудрено – мой круг общения, и без того раньше небогатый, сейчас сократился до Аглаи, изредка – Кати и еще реже – Ростика. Так не только шаги начнут мерещиться.
Но однажды я набралась храбрости и пошла среди ночи убедиться, что мне просто почудилось. Разумеется, на первом этаже никого не было, но шаги я очень четко слышала наверху. На ощупь, так как свет на лестнице не включался, я стала подниматься на второй этаж и вдруг наступила на что-то и полетела обратно, заорав от нестерпимой боли в колене, – сильно ударилась о ступеньку. Кое-как поднявшись, я осмотрела ногу – ничего, только ссадина, но это я перекисью намажу. Нужно идти и проверить, не разбудила ли я Аглаю своими воплями. Стараясь не поднимать головы и вглядываться в каждую ступеньку, я забралась-таки на второй этаж и осторожно постучала в дверь:
– Аглая, вы спите?
– Уже нет, – раздалось из комнаты. – Что случилось, Наташа? Вы так кричали.
– Я… я споткнулась, – проговорила я, входя в комнату.
Аглая лежала ровно так, как я оставила ее вечером – руки поверх одеяла, она не любила укрываться полностью.
– Что случилось? – повторила она.
Пришлось соврать, что я решила выпить молока на ночь и споткнулась.
– Простите, что разбудила, в другой раз постараюсь быть аккуратнее.
– Берите фонарик, если уж верхний свет не включаете, – посоветовала Аглая. – В кладовке должен быть, я помню, что Ростик как-то менял лампочки, на лоб фонарь надевал, так что он наверняка в кладовке. Поищите завтра с утра, а теперь давайте все-таки спать. И колено чем-нибудь обработайте, кровь идет.
Я еще раз пробормотала извинения и вышла, закрыв дверь. Разбитое колено саднило, но от перекиси, разумеется, лучше не стало. Я сидела на табуретке в кухне, дула на красную рассеченную кожу, подтянув колено к подбородку, и все думала, на что же такое я наступила. Не могла же нога сама по себе поехать со ступеньки, я же отлично помню, что наступила на всю ступню, а не на пальцы, и полностью на плашку ступеньки, а не на край. Надо будет утром поискать, чтобы еще и днем не растянуться. В комнате я забралась под одеяло и попыталась уснуть, и вот в тот момент, когда сон уже почти совсем сморил меня, мне показалось, что я снова слышу шаги, но теперь уже на первом этаже, а чуть позже – звук хлопнувшей двери.
Утром я на коленках обшарила весь холл, но так ничего и не нашла. Ступеньки лестницы были по-прежнему гладкими и ровными, и ничего, обо что можно было бы споткнуться, я не обнаружила. Но собственное состояние начало меня беспокоить все сильнее, и в ближайший выходной я все-таки направилась к врачу. Специалиста нашла мама, которой я сказала, что беседа с ним нужна не мне лично, а Аглае для книги.
– Так почему же она сама с ним не встретится? – недоумевала родительница, которой я, конечно, тоже не имела права рассказать, как на самом деле выглядит писательница Волошина и почему она сама не может ни с кем поговорить.
– Мама, мне за это платят деньги, если помнишь. Я ее личный секретарь, и всякие встречи входят в мои обязанности. Аглая Максимовна очень занята, не может тратить время на поездки, понимаешь? А я поговорю, запишу и передам ей, она сама решит, что нужно.
Кажется, эта на ходу выдуманная история вполне устроила маму, и в два часа дня я стояла у кабинета психиатра. Тут мне врать было не с руки, и я честно рассказала о звуках, которые слышу в пустом доме, о том, что из-за этого почти перестала спать, а это дурно сказывается на моей работе. Доктор провел несколько тестов, обнаружил только нервное расстройство и явные признаки переутомления, а потому выписал снотворное, которое я успела купить в тот же день.
Первые три ночи ничего нового не происходило – я по-прежнему слышала шаги и уснула только под утро, с трудом потом подняв себя с кровати и буквально заставив принять холодный душ и приготовить завтрак.
Аглая заметила мое состояние, когда я уже почти докормила ее кашей:
– Все, Наташа, спасибо, я наелась. Сегодня мы до обеда работать не будем.
– У вас нет настроения? – составляя посуду на поднос, спросила я.
– Дело не во мне. Вам нужно выспаться, вы же просто с ног валитесь.
– Нет-нет, – запротестовала я, но Аглая перебила:
– Наташа, не спорьте со мной, хорошо? Вы плохо выглядите, мне не нравятся ваши синяки под глазами. Поэтому сейчас вы включите мне сериал, а сами пойдете к себе и поспите. Думаю, четырех часов, что он идет, вам хватит, чтобы отдохнуть хоть чуть-чуть.
Я снова попыталась возразить, но Аглая была непреклонна, и мне пришлось подчиниться. У себя в комнате я с сомнением посмотрела на упаковку таблеток, испытывая желание выпить одну, чтобы крепче уснуть, и одновременно опасаясь не услышать, когда Аглая позвонит в звонок. Второе перевесило, и таблетки перекочевали в тумбочку, чтобы не вызывать соблазна. Я и так мгновенно уснула, едва коснувшись головой подушки.
После обеда приехала Катя, как обычно, поднялась наверх и пробыла у Аглаи больше часа. Я никогда не присутствовала при массаже и прочих манипуляциях, это казалось мне неудобным, и я предпочитала в это время сделать что-то по хозяйству, сварить Кате кофе и приготовить что-нибудь перекусить, чтобы ей не пришлось ехать обратно голодной. Обычно она не особенно задерживалась, но сегодня что-то вообще шло не так, и даже Катя изменила своей привычке наскоро съедать предложенный обед, выпивать кофе и убегать. Она спустилась сверху, вымыла руки и села за стол, неторопливо ковыряла вилкой тефтели из индейки с моцареллой, потом так же долго отламывала по кусочку от чизкейка с вишней, потягивала кофе и под конец закурила.
– Что-то ты плохо выглядишь, Наталья, – заметила она, выпуская дым колечками.
– Так заметно?
– Еще бы. Аглая сказала – ты по ночам бродишь?
– Я?! Вовсе нет. Просто… – Я секунду поколебалась, но желание поделиться с кем-то странными ощущениями перевесило, и я сказала: – Понимаешь, мне постоянно кажется, что в доме кто-то ходит.
В глазах Кати промелькнуло что-то похожее на испуг:
– Ходит?! У вас в доме?!
– Ну, а где же? Я на днях решила проверить… да, я понимаю, глупости, но все-таки… иной раз ведь лучше убедиться, что тебе просто кажется, чем мучиться по ночам от страха. Вышла в коридор, пошла наверх и на лестнице на что-то наступила. Колено разбила, – я продемонстрировала уже заживающую ссадину на ноге. – Видишь?
– Ты Аглае об этом говорила?
