Я не знаю, как ты умудрилась сдать все экзамены с твоим неумением хитрить и упрямым стремлением идти напролом. Думаю, здесь вступает в силу теория вероятности. Какова вероятность отчисления неудачливого студента в первую сессию? Кости выпали так, что ты осталась.
После сдачи экзаменов в вашем институте вывесили табло с рейтингом успеваемости. Ты болела в тот день, Линь прислала тебе фотографию. На потоке учились пятьсот человек, твое место было третье с конца. Вторым с конца шел Антон. Первым – Кальвадос. Четвертой шла Линь. Все твои друзья.
В этот день ты купила огромную пачку чипсов, высыпала в миску, в другую налила кетчуп и устроилась перед экраном смотреть очередного ужастика.
Случайно капнула кетчупом на пол. С тоской посмотрела на пятно на полу и недолго думая размазала его ногой.
* * *
В середине февраля ты задержалась на прогулке с Линь и подошла к зданию общежития за полночь. В общежитие тебя не пустили из-за комендантского часа, и ты в панике написала Антону. Он затащил тебя по веревке в окно мужского туалета.
С нового семестра перед тобой встала огромная проблема – тебе перестали платить стипендию. Это резко сказалось на бюджете. В первом семестре стипендию платили всем студентам, а также у тебя оставались сбережения с летней подработки. Бюджет позволял тебе пару раз в месяц ходить с Линь в бар и кафе и иногда покупать пару дешевых шмоток и что-то из косметики. Но сейчас остались только скудные подачки родителей, которых хватало только на самое необходимое.
В середине февраля кончились деньги.
Затем – еда.
В конце месяца кончились шампунь и сахар.
В начале марта Кальвадос принес тебе Доширак. А восьмого числа подарил пачку пельменей Останкино.
В середине месяца ты ездила домой на выходные и привезла оттуда большой пирог с мясом.
На следующий день в дверь постучали. Ты открыла и впустила Антона.
– Стех, привет. Не спишь?
– Нет еще. Заходи.
– Я на минутку. Собираю подписи тут.
– Подписи? Что за подписи?
– На имя ректора. Жалоба на общажный произвол. Требование убрать комендантский час с одиннадцати вечера до шести утра. По закону мы имеем право иметь круглосуточный доступ в общагу.
– Конечно, я подпишу. Будешь чай?
– Да нет, я на секунду. Мне еще два этажа обойти.
– Давай все же налью? У меня пирог есть домашний.
– Уговорила. Не могу устоять перед пирогом.
Не отрываясь, ты смотрела, как он ест. Антон жаловался тебе на комендантов и охранников и возмущался, что их произвол нарушает права студентов.
– Неделю назад пришел в два, пустили с руганью, но дали сорок часов общественных работ. Как в тюрьме, блин. Полы драить и лестницы. Когда я послал их на хер, влепили выговор. Что за бред – за три таких поступка отчислить могут. И из-за чего? Из-за того, что они устроили тут произвол и диктаторский режим. Ну нет, больше у них это не прокатит. Если ректор не отреагирует, дальше пойду. До Министерства образования и до Государственной Думы.
Ты слушала его гневные речи и кивала. За пирогом и чаем Антон немного успокоился, стал шутить и говорить на отвлеченные темы. Ты улыбалась, спрашивала обо всем, интересовалась его делами, непрерывно поправляя волосы. Ты волновалась, но это было приятное волнение. В глазах снова появился блеск.
– Можно взять кусочек с собой? Для Кальвадоса. Он давно не ел, – сказал Антон, собираясь уходить.
– Да, конечно. – Ты быстро встала и разрезала пирог. У тебя было виноватое лицо. Думаю, переживала, что сама не предложила. Кальвадос ведь делился с тобой последней едой.
Ты оставила себе только маленький кусочек, а большую часть отдала Антону.
– Спасибо. – Он подмигнул тебе, а ты улыбнулась. Улыбка на твоем лице держалась до самой ночи.
15.03.2015
vk.com
Стефания Нарышкина 11:28
Привет. Ваша группа делает реферат по политологии?
Коля Кальвадос 13:57
Привет. Ага, должна, но мы еще не сдавали.
Стефания Нарышкина 14:08
А ты готовился?
Коля Кальвадос 14:20
Неа и не буду. Я взял у знакомого его старый реферат, он щас на 2 курсе.
Стефания Нарышкина 14:24
А ты не можешь попросить, чтобы он еще один взял у одногруппников?
Коля Кальвадос 14:29
Ок спрошу.
Стефания Нарышкина 14:30
Спасибо большое!
Коля Кальвадос 20:13
На, лови, он попросил у другого второкурсника.
Стефания Нарышкина 20:16
Спасибо огромное! Хахаха, Гречка Вячеслав! У этого второкурсника такая смешная фамилия.
Коля Кальвадос 20:17
))
Стефания Нарышкина 20:20
Слушай. У вас случайно нет еды?
Коля Кальвадос 20:20
Нет, но Антон за сигаретами собирался, скажу ему, чтоб взял тебе бомжа.
Стефания Нарышкина 20:21
А когда он пойдет?
Коля Кальвадос 20:22
Через час где-то.
Стефания Нарышкина 20:22
Эх, как долго.
Коля Кальвадос 20:23
Потряси клавиатуру над тарелкой. Там скапливаются неплохие запасы;)
Стефания Нарышкина 20:23
Нет. Это неприкосновенный запас. На особо трудные времена. Я лучше подожду Антона с бомжом =)
Коля Кальвадос 20:23
Ок)
Я не устаю любоваться тобой. Ты кажешься мне красивой, безумно интересной и полной сил.
Живая, бойкая, веселая, думающая. Упрямая и гордая. Таких, как ты, ангелы посылают нам, чтобы прогнать печаль и дать надежду.
Но я никогда не собирался любить тебя, Стефа. Я всегда считал, что на любовь способны только слабаки. Я всегда считал себя сильнее других. Считал, что никакие человеческие слабости не властны надо мной, я выше этого. А тут – какая-то жалкая любовь? Сначала я не верил самому себе. Не верил, что способен на такую низость. Разве это не низость – любить? Любовь делает нас слепыми и жалкими, она связывает нас по рукам и ногам.
