– Не это ли ищешь, Питер? – услышал он окрик капитана Крюка.
Питер Пэн резко обернулся на голос. Капитан стоял на краю площадки, держа на крюке банку, внутри которой Питер увидел маленькую фею.
– Отдай! – закричал Питер.
– Если она так тебе нужна – сам и возьми! – завопил капитан.
Питер Пэн выхватил из сапога кинжал и кинулся на капитана. Литературные персонажи сражались яростнее, чем когда-либо прежде. Чем дольше они бились, тем выше поднимались и в конце концов оказались на верхнем уровне обзорной площадки. Капитан Крюк забрался по лестнице на шпиль, а Питер парил в воздухе над ним, парируя атаки. В конце концов капитан достиг самой вершины шпиля, и карабкаться дальше стало некуда.
– Руки прочь от феи! – крикнул Питер.
Капитан не знал, нарочно ли тот его дразнит, но всё равно поморщился от слова «руки».
– Знаешь, что я больше всего на свете мечтаю сделать? – спросил Крюк.
– Похлопать в ладоши? – предположил Питер Пэн.
– Что? – удивился капитан. – Нет!
– Сделать стойку на руках?
– Нет!
– Сыграть на пианино?
– Хватит! Хватит уже шутить про мою руку!
– Ну ладно, так и быть, по рукам!
– Что за детский сад?! – взвыл капитан.
– Да чего ты так нервничаешь, возьми себя в руки, приятель!
Питер Пэн хохотал уже в голос. Капитан Крюк зарычал от злости и продолжил:
– Больше всего на свете я хочу лишить тебя того, что тебе дорого, – сказал он. – Но раз уж поймать тебя и отрубить руку невозможно, пожалуй, я причиню тебе боль иначе. Хочешь вернуть Динь-Динь? Лови!
Капитан подбросил банку с Динь-Динь в воздух, и она понеслась к земле. Питер Пэн ринулся следом, но когда он пролетал мимо «Роджера», мистер Сми пальнул в него из пушки. Вместо ядра, однако, из дула вылетела широкая сеть и в один миг опутала Питера. Мальчик приземлился на крышу обзорной площадки – спасти Динь-Динь он просто не мог.
– Динь! – закричал он.
Курица с розарием с самого начала битвы не двигалась с места, но, увидев, как бедная фея падает с огромной высоты, курица решила, что настал её звёздный час. Она бросилась за банкой, но в тот самый миг, как ей удалось схватить ту клювом, курица внезапно вспомнила, что не умеет летать!
– КУДАХ! – заквохтала Курица с розарием и ухнула вниз.
К счастью, её отчаянные крики услышал ещё один персонаж Коннера. На вершине мачты «Долли-Ламы» Червесельчак вышел из кокона, спеша на помощь другу. Вот только теперь это был уже не улыбчивый мягкий космический червячок. Вместо него из кокона выбралось и приземлилось на палубу «Долли-Ламы» другое, очень большое создание. У него были большие бицепсы, выдающиеся кубики, три перистых усика и множество крыльев, узор которых, если их расправить, походил на грустное лицо. Червесельчак перешёл на следующую стадию развития – он стал свирепым Безумным Мотыльком.
Безумный Мотылёк вскочил, взревел, как тираннозавр, и заколотил по груди, как горилла. Он был таким внушительным, что все пираты на Эмпайр-стейт-билдинге застыли и уставились на него. Некоторые даже сели, чтобы было удобнее наблюдать. Безумный Мотылёк разбежался, спрыгнул с «Долли-Ламы», используя целый корабль как трамплин, и помчался следом за Динь-Динь и Курицей. Поймать их ему удалось всего в паре метров от земли.
– КУДАААААААХ!
Безумного Мотылька Курица с розарием испугалась даже больше, чем падения. Огромное насекомое вернулось на корабль и бережно поставило на палубу курицу и банку с феей. Питер Пэн и персонажи из Праворуляндии радостно завопили и зааплодировали. Спасение вышло таким героическим, что даже некоторые пираты «Весёлого Роджера» к ним присоединились.
– НЕ-Е-Е-ЕТ! – взвыл Крюк. – Он должен был лишиться того, что ему дорого!
Разгневанный капитан соскользнул вниз по шпилю здания и приземлился рядом с Питером Пэном на обзорную площадку. Мальчик всё ещё бился в сети и не мог выбраться. Капитан занёс над головой Питера саблю, готовясь нанести последний сокрушительный удар. Но не успел – Рыжая Салли, сделав несколько сальто по крыше, подскочила к Крюку и отрубила ему оставшуюся руку. Сабля капитана вместе с его кистью рухнула на землю.
– А-А-А-А-А! – завопил Крюк.
Странно, но вместо крови из вен капитана полились слова. Все прилагательные, которыми Джеймс Барри описывал ужасного капитана, стали сочиться из раны.
Капитан Крюк спрятал раненую руку под мышку и потерял равновесие. Он перевалился через поручни обзорной площадки и полетел к земле.
Крюк ударился об асфальт с такой силой, что задрожало всё здание. Когда же пираты посмотрели вниз, вместо тела капитана они увидели слова Джеймса Барри, разбросанные по земле. Постепенно слова испарились.
Увидев, что их капитан погиб, пираты «Весёлого Роджера» вскинули руки, признавая поражение. Питера Пэна освободили из сети, и он бросился к Динь-Динь. Приунывшая Присцилла разрыдалась и высморкалась в плечо Пэтти-с-протезом.
– Что с тобой, Присцилла? – спросила Пэтти.
– Да ничего, ерунда, – всхлипнула та. – Просто люблю, когда всё хорошо кончается.
Члены Смелейства так и сяк кружили над Манхэттеном на своём Смело-лёте, но летучие обезьяны не отставали. Блубо присоединился к стае крылатых созданий, но не потому что был околдован – он просто искал свою семью. В конце концов Блубо заметил родителей впереди.
– Мама! Папа! Это я, Блубо! – закричал он.
– Блубо! – воскликнула его мать. – Что ты здесь делаешь?
– Ты должен был остаться в замке ведьмы в Оз! – сказал отец.
Родители Блубо явно забеспокоились, но даже не замедлились и не обернулись к сыну. Как и все прочие обезьяны, они не сводили взгляда с самолёта Смелейства.
– Я нашёл новых друзей, они хотят остановить ведьму! – сказал им Блубо. – Эти супергерои – за нас, они хорошие! Не трогайте их!
– Мы бы и рады, сынок, – сказал отец. – Но пока на Злой ведьме золотая шапка, все обезьяны подчиняются ей.
– Знаю, но разве вы не можете сопротивляться? – спросил Блубо.
– Пытались, милый, но это бесполезно, – ответила мать. – Магия Злой ведьмы слишком сильна. Лети-ка ты отсюда и наслаждайся жизнью, пока ещё можешь. Когда станешь старше, магия ведьмы начнёт действовать и на тебя.
Но Блубо не желал так просто сдаваться. Он оставил стаю и направился к городу, отважно намереваясь спасти себя, свою семью и весь свой род.
В конце концов обезьяны догнали Смело-лёт. Они набросились на его крылья и стали раздирать их на части. В рубке задребезжал сигнал тревоги.
