Колеса лежали стопками у дальней стены. На каждой стопке фанерка с номером, написанным зеленой масляной краской, каждое колесо накачано, чтобы не деформировалось, – в общем, верх культуры, я бы такого кладовщика на руках носил и премии каждый день выписывал.
Нашли нужное мгновенно, а заодно быстро осмотрели ряд колес остальных.
– Федь, а ведь тут еще и для тех, что на площадке?
– Не для всех, но есть.
– Тут и на тебя можно подобрать, и на остальное.
– Займемся потом, – согласился он.
Действительно, по тем временам типоразмеров не так чтобы много было, я тут всего три вижу, если откровенно и если очень прикидочно. Все внедорожные: техника же военная, – по дискам не скажу, но можно и перебортовать – даже я это умею, труд невелик. Привезти в Углегорск как есть, а уже там, в безопасности, все и сделать.
– Ладно, ты у машины карауль, – сказал я Федьке. – А я буду колеса катать.
– Давай.
Он бегом, топая по бетонному полу, побежал к выходу, а я, натянув прихваченные рукавицы, взялся за первое колесо для «шнауцера». Поставил стоймя и покатил, слушая, как стучит могучий протектор по полу. Серьезное колесо, таким только грязь и месить.
Работа была несложной, но долгой, да и большие колеса все время норовили то набок завалиться, то катиться куда не надо. Но ничего, справился, хоть и запыхался. Федька все это время стоял в кузове, пыхая папироской и постоянно оглядываясь. Все правильно, мелкий мандраж меня так и не оставлял, я на любой темный угол оглядывался и своего же эха пугался. Мрачное здесь место, совсем мрачное. А как посмотришь в сторону Тьмы, так мурашки по спине и аж передергивает. Быстрее бы уже отсюда выбраться, но это так, мечты: еще весь шиномонтаж впереди.
Была и радость – вполне нормальная треугольная жесткая сцепка нашлась прямо в складе: лежала она на полу у выхода, на самом виду, не пропустишь. Когда я подтащил ее к «блицу» и с грохотом забросил в кузов, Федька там от радости чуть чечетку не сплясал.
Потом пришлось искать аккумуляторы, которые были целыми, но безнадежно разряженными, хотя и хранились как надо, за дверью с табличкой «Аккумуляторная», и ставились туда в сухозаряженном виде. Правда, у запасливого Федьки нашлась и дистиллировка, и даже кислота, так что смутные надежды на возрождение можно было питать: ничего не лопнуло вроде, и клеммы выглядели прилично. На «тазик»-то пневмозапуск особо не поставить, как мне кажется, это мне или ручку вечно крутить, или все же батарею подобрать. Поэтому загрузили несколько, с десяток: вдруг что задышит.
Закинули колеса со всем остальным в кузов, отдышались, покатили обратно к боксам, где их и выбросили.
– Федь, я начал, ты караулишь, – сказал я, перебирая инструмент. – Потом меняемся, но только если я попрошу, главное – карауль. Аккумуляторы только залей, вдруг что получится.
– Не вопрос, – кивнул он и добавил: – Я потом на крышу залезу, так надежней будет.
– Ага, хорошая идея, – одобрил я.
Когда машина стоит на подпорках, монтаж колес становится занятием несложным и даже довольно быстрым. Колеса «шнауцера» были тяжелыми, но сильно ворочать их не требовалось: только поднять да на шпильки посадить, чуть наживив гайки. Единственная трудность возникла, когда я обнаружил, что одна запаска непохожа на другие колеса, вроде как «докатка». Почесав в затылке, сообразил, что сзади вешали не автомобильную запаску, а от буксируемой противотанковой пушки. Хотя нормальная по размеру тоже влезает. Если бы для себя, то я бы сейчас же сбегал на склад, поменял, но поскольку на продажу, то и так сойдет. Потом привезем, в другую ходку.
– Вов! – послышался голос Федьки сверху.
– Чего?
– Шевелись давай, я вроде чего-то видел.
– Что видел? – чуть не подскочил я, хватаясь за карабин, лежащий рядом.
– Тварь какая-то на станции, темная. Далеко пока отсюда, но все же шевелись, лады?
– Я почти закончил со «шнауцером», сейчас к «тазику» перейду.
Действительно, все колеса стояли на своих местах, включая запаски, а я стоял у капота, разглядывая на удивление плоский мотор и прикидывая, куда ставить аккумулятор, потому как места для него не было. Нашлось оно позже, под водительским сиденьем, куда я его и приткнул после недолгой возни.
Пришлось вкрутить свечи, которые тоже хранились отдельно, поставить на место провода, да и не только, возился минут тридцать еще. Но закончил.
– Федь? – крикнул я, выглянув из ворот и задрав голову.
– Ась?
– Давай слезай, попробуем заправить и завести.
Хорошо, что расстояние от боксов до стенки здания напротив было большим – хватало для того, чтобы тягач подать и на тросе молчащую машину выкатить. Руль «шнауцера» – большой, толстый, с кольцом сигнала, крутился туго, приходилось прикладывать все силы. В недрах машины что-то скрипело, щелкало, колеса еле проворачивались. Но как-то выехали, хоть я и окончательно умотался.
– Готов? – крикнул Федька из кабины «блица».
– Готов! – ответил я, поворачивая барашек зажигания и врубая первую передачу. – Тащи!
«Блиц» рыкнул, плюнул в меня вонючим дымом и дернул вперед. Трос натянулся, щелкнул, выпрямляясь, напугав меня, затем «шнауцер» сдвинулся с места и начал набирать скорость. Так, ну можно и сцепление отпускать понемногу. Пошло туже, с содроганиями, скрипом, что-то провернулось внутри, скрипнула резина, затем мотор вроде подхватился, чихнул, вновь замолк, опять зачихал…
Завели. Два круга сделали по всему складскому двору, таская «шнауцер» на тросе, но завели. С «троением», с дрожью, дымом и скрипом, но машина поехала самостоятельно. А потом даже заработала ровнее, и дыму поубавилось. Нажал на сигнал, послышалось вполне добротное «би-би», после которого Федька остановил грузовик.
– Нормально, отцепляем, теперь пусть на холостых молотит! – крикнул я, радостный донельзя.
До боксов «шнауцер» действительно своим ходом дошел, и даже рулевое как-то разработалось, стало легче его крутить, хотя по идее там бы точки смазки поискать… Но ничего, авось дойдет до города, и там в Горсвете, например, под придирчивым взглядом Василь Иваныча… Да куда он тогда денется, «шнауцер» этот.
– Федь, давай назад на крышу, следи! – крикнул я, останавливая свою причудливую машину у бокса с «тазиком». – Я за вторую взялся.
– Понял, но смотри, дотемна не так уж долго, – сказал Федька, выбираясь из кабины на подножку.
– Сколько у нас?
– Часа два, – уверенно сказал он, кинув взгляд на часы. – Если верст на двадцать – тридцать к югу отъедем, светлеть начнет, а так Тьма еще и темноту притягивает.
– Ага, я понял, ты тогда сразу сцепку закрепи, а потом на караул лезь, – сказал я.
«Тазик» с каждой минутой мне нравился все больше и больше. Я такую машину раньше даже на картинках не видел – попадался американский «форд», который амфибия, но выглядел тот массивно и неуклюже, а это как пляжный «багги», прикольная машина, вот ей-богу!
